дочки уже не стало.
Я даже боялась представить, что станет с моей мамой, когда она узнает об этом несчастье.
Завещания у меня нет, запрятанных миллионов и бриллиантов тоже не имеется, кому была выгодна моя смерть — да никому.
Зря тут Еремин копает, скорее всего, я нарвалась на какого-нибудь психопата на улице.
Но подробности вчерашнего вечера я не вспомнила, как ни старалась.
Все остальное — посиделки с Юлькой, жаркие свидания с Олегом, контрольную по математике за шестой класс — все-все я помнила прекрасно, а вот подробности моей гибели были окутаны тайной не только для меня одной.
С такими нелегкими мыслями я присела на скамейку возле уставшей бабушки взрывного мальчишки. Подняв глаза, я принялась разглядывать балкон моей уже бывшей квартиры.
Столько лет я копила на квартиру в Москве, или хотя бы Подмосковье, откладывала каждую копеечку.
Богатых родителей и спонсоров, мечтающих мне помочь, у меня не было.
Точнее, были желающие с нескромными предложениями, но я их сразу посылала в… сад. Кроме симпатичной мордашки у меня за спиной был красный диплом, блестящие амбиции, и ложиться под спонсоров ради финансового благополучия я не собиралась.
Мои принципы были консервативны и старомодны, но я все ждала ее — истинную чистую любовь и прекрасного принца. Принц появился, когда мне было двадцать три, с Принцем я повстречалась всего три месяца — была настоящая чистая любовь, он стал моим первым мужчиной, сделал мне, как в сказке, предложение. А потом… познакомил со своей матерью, которая не смогла смириться с тем, что ее будущая невестка приехала из маленького провинциального городка. Отсутствие московской прописки для Лидии Андреевны было фактом более значительным, чем счастье единственного сына. Принца мамочка сразу настроила против меня, закатила концерт в лучших традициях Большого драмтеатра. И наша настоящая чистая любовь разбилась о мой паспорт с НЕМОСКОВСКОЙ пропиской.
Принц приходил ко мне, он меня тоже любил по-настоящему, обещал во всем разобраться, помирить меня с Лидией, но та загремела в больницу с нервным приступом. И Принц перестал мне после этого звонить и писать, ничего не объясняя.
Три года я приходила в себя после трехмесячного романа. Когда появляется настоящая любовь, ее ни с чем не перепутаешь, описать, насколько мне было больно и плохо, никто не в состоянии.
Много денег я потратила на психологов, невропатологов и даже гадалок, чтобы те вытащили меня из пропасти несчастной любви. Все это время я ждала его, постоянно ждала, а через три года Принц женился на коренной москвичке без жилищных проблем, сейчас его жена уже в положении.
Да, жилищный вопрос москвичей испортил.
Тогда я дала себе установку: чего бы мне ни стоило — я сама куплю себе квартиру, сделаю прописку московскую или подмосковную, чтобы моих детей никто не смел упрекнуть, что они «понаехали тут».
Я сидела на скамейке, наблюдала за прыжками мальчишки на горке. Сквозь тусклые облака светило октябрьское солнышко.
«Жить — хорошо, а вот умереть — не очень», — размышляла я.
Я сидела на той же самой скамейке, что и бабушка мальчишки, но она меня совсем не замечала, уткнувшись в новый номер «Садовода-любителя». Интересно, сколько раз рядом со мной живой присаживались различные призраки, теперь уж и не узнаешь.
Тут рядом со мной на скамью плюхнулась огромная бабища в темно-зеленом засаленном плаще с двумя тяжелыми пакетами из ближайшего супермаркета. В ней я узнала свою соседку с шестого этажа Зинаиду Дубинину.
— Уф, устала. Чуток до лифта не донесла. День добрый, Андреевна, — принялась разглагольствовать Дубинина.
— Угу, здорова, — буркнула себе под нос бабка с «Садоводом».
— Давно гуляешь?
— Да вот с Артемкой вышли, воздухом подышать нужно, а то дома ирод такой мне отдыха не дает, то одно, то другое требует.
— Андреевна, а ты слышала, что случилось вчера?
— Что такое?
— Помнишь девушку из нашего подъезда с седьмого этажа, такую глазастенькую?
— Это та, что по утрам пуделечка выгуливает?
— Андреевна, да какого пуделечка? С пуделем та с двенадцатого. А эта прямо надо мной живет. Красивая такая, вежливая, всегда со всеми здоровалась, мне сумку помогла донести, все «тетя Зина — тетя Зина».
Тут я навострила ушки, речь пошла как раз обо мне.
— Ааа, ну да, знаю я ее.
— Так вот, Андреевна, померла девка-то, — Дубинина развела руками.
— Да ты что? Молодая-то какая! А что случилось-то?
— У меня зять, если помнишь, на «Скорой» работает, вчера вызов был в наш двор, он мне позвонил и сразу спросил, у меня все ли в порядке.
— И что?
— Так вот, в нашем дворе вот прям здесь где-то, возле детской площадки, рано утром девушке плохо стало, с сердцем, наверное. «Скорую» прохожие вызвали, она без сознания здесь на лавочке лежала.
Я просто подпрыгнула со скамейки, ничего себе, оказывается, я именно здесь и лежала.
— Он мне ее по телефону описал, точь-в-точь моя соседка, Алиса, кажется. Я к ней сегодня утром зашла, долго в дверь звонила, хотела проверить — она не она. Зять сообщил, что та девушка в больнице скончалась.
— Так че ты к ней пошла, Васильевна? Не она это. Сегодня будний день, на работе, наверное, твоя Алиса. А ты панику поднимаешь, — снова уткнулась в журнал Андреевна.
— Ничего я не поднимаю, — обиженно засопела Дубинина. — Алиса та как раз надо мной жила. Она, когда дома бывает, я ее всегда слышу, каждый ее шаг слышится, даже когда ее кот по квартире бегает, я и то в курсе бываю.
— Ой, да мало ли. Ушла она утром тихонечко на работу, а ты и не заметила.
— Я бы тоже так подумала, но, ты знаешь, у меня сейчас часто бессонница, я вчера вечером долго заснуть не могла. Лежала в спальне, а над моей головой у Алисы сильный шум был. Это было часиков в десять-одиннадцать. Какие-то голоса громкие, крики, кто, чего — я не разобрала. Потом какой-то «бум» и все смолкло. Я уже думала к ней наверх подняться или по батарее постучать, чтобы угомонились, но потом тихо-тихо стало. А сегодня утром у нее кот в пять утра принялся орать как резаный. Если бы она дома была, она бы кота до такого не довела.
— Да, она девушка — молодая, красивая, может, парень к ней приходил или полюбовник? Они там в спальне миловались, а ты, старая, подслушивала, — улыбнулась Андреевна.
— Нет, знаю я ее полюбовника, часто сюда приходил — статный такой парень, красивый, но взгляд какой-то колючий, едкий.
«Это она про Олега», — решила я.
— Да-да, красивый хлопец, — поддержала
