— Горчица! — напомнил Куклаваня. — Подумай о горчице!
Розовый слон напрягся, побагровел и — РАЗ! — на его месте появился дракончик. Ещё несколько секунд и было бы поздно. Лифт уже останавливался на этаже. Но в последнюю секунду шалунишки успели шмыгнуть в квартиру, и Куклаваня тихонько закрыл дверь.
На площадке появились Пирожков, милиционер со свистком и доктор в белом халате.
— Сейчас сами увидите! Розовый такой слонище! Расселся и улыбается. Мешает, понимаете ли, проводить честно заработанное время, — говорил Пирожков, пятясь из лифта. — Зубастый такой слонище…
Тут он замер с открытым ртом, увидев, что никаких слонов, тем более розовых, на площадке нет. Милиционер и доктор переглянулись:
— Ну и где ваш слон?
— Он был здесь! Я точно помню! — Пирожков забегал по площадке. — Громадный такой слонище, головой в потолок упирался… И розовый! Может он куда-нибудь спрятался… Например, под коврик…
— Так вы говорите, здесь был слон? — с любопытством спросил доктор.
— Да…
— И розовый?
— Розовый!
— И большой?
— Он здесь, я знаю, что он здесь… Может быть, мы ошиблись этажом? - пробомотал Пирожков и покраснел.
— Вы же говорили, что слон на девятом… — милиционер внимательно посмотрел на Пирожкова. — Это и есть девятый.
— Он был здесь! Я точно помню! Он ещё приглашал меня в зоопарк.
— Кто приглашал в зоопарк? — спросил доктор с возрастающим интересом. Слон приглашал?
— Да, слон! Вы мне не верите? Я, между прочим, общественник. Буду на вас жаловаться! Здесь был слон. Он улыбался и приглашал в зоопарк.
— Дыхните, пожалуйста! — попросил милиционер.
— Я не пьян… Я буду жаловаться… Всего только бутылочку пива в честно заработанное время… — разошелся Пирожков. — Вы мне не верите?
— Мы вам верим… Конечно, мы вам верим… — успокоил его доктор.
— Ну слон… Ну розовый… Ну говорящий… Что же тут особенного? С кем не бывает? Пойдемте с нами в машину, там расскажете поподробнее…
Доктор и милиционер ухватили Пирожкова за локти и, бережно поддерживая, повели к лифту.
— Это все жильцы из соседней квартиры… — бормотал Пирожков. — Это они во всем виноваты… Шумят, кошками мяукают, а теперь ещё слонов заводят… Я этого так не оставлю!
— Фу! — сказал Куклаваня, когда все кончилось. — Пронесло… Но больше никаких зоопарков! Ищите себе другого дурака!
— Другого такого нам не найти… — сказала Оля. — Ты, пупс, не прибедняйся.
Призрак из банки с вареньем
— Тебе не кажется, дорогой, что в нашем доме последнее время стали происходить странные вещи? — спросила как-то мама Маши, когда они вечером смотрели телевизор.
— А что? — лениво отозвался папа, отрываясь от кроссворда в газете.
— Ну, например, чашки из сервиза. Я оставляю их в одном месте, а нахожу в другом. Потом горчица… Она заканчивается так быстро, что не успеваешь покупать новые баночки… И, наконец, игрушки. Я убираю их с утра в шкаф, а вечером они опять раскиданы как попало…
— Это все ерунда. Не думай об этом, — пожал плечами папа. — Мало ли что происходит… Например, кто-то вчера разгадал мне кроссворд в газете. Будто бы на ухо подсказывал правильные ответы… Ты, кстати, не помнишь слово из пяти букв, обозначающее драчливую птицу?
— Петух… — ясно прозвучало в комнате. — Петух!
Папа быстро оглянулся:
— Что это было? Ты что-нибудь слышала?
— Ничего… Это, наверное, телевизор.
— Но я слышал, что кто-то произнес ПЕТУХ два раза… Петух — драчливая птица. Как раз пять букв. Подходит.
Папа и мама тревожно переглянулись.
— Это барабашка, — задрожала мама. — У моей подруги завёлся в доме барабашка и стали происходить разные чудеса. Им пришлось приглашать экстрасенса. Экстрасенс сказал, что это всё инопланетяне. Они изучают нашу реакцию… Может, и нам тоже пригласить экстрасенса?
— А сколько это стоит?
— Недорого, — мама назвала цену.
— И думать забудь! — испугался папа. — Ты что, хочешь нас разорить? У нас и так концы с концами не сходятся.
— Ну, хорошо, — временно отступила мама. — Потом об этом поговорим. Ты помнишь Пирожкова из соседней квартиры?
— Это тот, что вечно жаловался? Давно его не видно. Не заболел ли?
— Хуже. Пирожкову всюду мерещатся розовые слоны. Он говорит, что они устроили против него заговор и хотят сожрать.
— Бедняга! — пожалел Пирожкова папа. — Он всегда казался мне странноватым.
— Это все барабашки. Они его довели. Давай вызовем экстрасенса!
— Раз-два-три-четыре-пять… Я совершенно спокоен, — папа зажал уши пальцами. — Я ничего не вижу и ничего не слышу… Я совершенно спокоен…
Пыхалка прилетел в комнату к игрушкам и рассказал им все, что он подслушал у взрослых. Пересказывая, дракончик превращался то в папу, то в маму и точно подражал их голосам.
По вечерам дракончик приохотился незаметно прокрадываться в комнату к папе и маме и, оставаясь невидимым, смотреть телевизор или слушать разговоры. Иногда Пыхалка не выдерживал и встревал в разговор. Он полюбил разгадывать кроссворды и иногда, когда папа Маши заходил в тупик, тихонечко ему подсказывал.
— Так-так, — сказал пупс, после того, как дракончик закончил свой рассказ. Значит, в доме завёлся барабашка. У меня всегда было такое предчувствие.
— Ты с ума сошёл! Откуда ему здесь взяться?
— От верблюда, — пояснил Куклаваня. — Там, где есть умный, симпатичный пупс, ученый гном и дракончик, вполне может появиться и барабашка. Это как пить дать.
Гном Ученичкин вылез из своего гамака и подошёл к игрушкам. Последнее время, как всякий настоящий изобретатель, он вёл ночной образ жизни, а днём отсыпался на чердаке кукольного домика. Питался Ученичкин винегретом, который таскал из холодильника, причём больше всего любил выковыривать из него горошины.
— Барабашка — это ненаучное явление, — заявил Ученичкин. — Вот вы знаете, сколько в барабашке метров-сантиметров-литров-килограммов? То-то же! Значит, его не бывает!
— Но папа и мама не могут говорить неправду! Они же взрослые! — заспорила Оля.
— Положим, все могут говорить неправду! — промурлыкала Дуся. — И чем человек взрослее, тем неправда больше. Это придумала одна знаменитая кошачья философиня.
— Какая философиня? — спросил Ученичкин. — Я её знаю?
— Ты её знаешь, — уверенно мяукнула Дуся. — Можно даже сказать, ты с ней знаком. Ну, угадал? Это я!
— Ага, — сказал Куклаваня. — А ещё говорить половину правды — не значит врать. Скажем, мальчик стянул из вазы три пряника, и мама его спрашивает: «Ты брал пряник?» «Нет, — отвечает он. — Не брал».
— Мальчик соврал маме!
— Как бы не так! Мальчик сказал правду! Он взял не один пряник, а три! Виноват не мальчик, а его бестолковая мама, которая не умеет правильно задавать вопросы.
— Теперь, пупсина, я буду беречь от тебя пряники, — раздражённо сказала Оля. — Ты меня совершенно запутал со своими скверными мальчиками.
— Бестолковая ты кукла, — вздохнул Куклаваня. — За что только я тебя терплю? Хотя кое-какие достоинства у тебя есть. Например, яблочный кисель ты готовишь неплохо. Хоть и разливаешь его куда попало.
— Не надо ссориться! — Синеус и Трувор ухватили Куклаваню и Олю за руки своими мягкими лапками.
За оконным стеклом на затянутом сиреневыми облаками небе медленно всходила луна. Это не прошло незамеченным для Дуси. Она быстро проглотила последний кусочек кошачьих консервов и настроилась на меланхолический лад:
— Ах! Ах!
— Сейчас начнется, — пробурчал Куклаваня. — Каждый вечер одно и то же!
Дуся зачарованно смотрела в окно, усевшись на самом краю подоконника. На её мордочке запечатлелось мечтательное выражение.
— Какая луна! — хрипло промяукала кошка. — В такие минуты просто не хочется ни о чем думать, а только глядеть, глядеть, глядеть… К сердцу подкатывают сладкие слезы, и хочется рыдать, рыдать, рыдать… И чтобы это было бесконечно.
— Чтобы вечно ныть, ныть, ныть… — начал было Куклаваня, но, получив быстрый подзатыльник мягкой Дусиной лапки, умолк.
— Бледно-розовое небо все окутано облаками, как полупрозрачной вуалью. Сквозь эту воздушную вуаль проглядывает голубой лик луны… — мечтательно произнёс дракончик.
Дуся в изумлении уставилась на него. Потом она кокетливо изогнулась и промурлыкала:
— Я и не знала, что ты поэт… Это так романтично… Милый, милый, Пыхалка… Такое родство душ, мне даже на секунду показалась, что я сама это сказала…
— Так и есть, — засмеялся дракончик. — Это ты вчера сказала. Ты это каждый день говоришь. Слово в слово. А я запомнил и тебя передразнил. «Бледно-розовое небо…»
— Свинья… — обиделась Дуся. — А я думала, что ты поэт. Какое разочарование!
