Он что-то ещё говорил, а у Назара в голове билась мысль — с Зоей всё хорошо. Всё хорошо… Сын с ним, рядом. То, что случилось с Зоей — не пустяки, сотрясение может иметь последствия. Главное, она жива. Цела. Остальное — поправимо.
— Документы были при Шайской, она не местная.
— Она гостья в моем отеле.
— О, тогда вообще отлично.
— Насколько серьезна травма головы? Ей необходима госпитализация?
Медбрат замялся.
— Дядя Назар, я хочу домой, — Руслан оторвал заплаканное личико от его шеи и постарался заглянуть в глаза. — Пожалуйста.
— Мы обязательно скоро поедем… домой.
Как у детей всё просто. Дом там, где они живут на данный момент. А что для самого Назара значили слова Руслана?
Сердцебиение зашкаливало.
— Но сначала надо узнать, как чувствует себя твоя мама.
— Меня к ней не пустили. Её увезли на каталке и…
— Простите, вы не сказали, как вас зовут.
— Ватаров. Назар Касимович.
Медбрат не смог скрыть удивления. Конечно же, ему было знакомо имя Ватаровых. В городе их знали все.
— Назар Касимович, эээ… может быть, мы отдадим Руслана медсестре, та присмотрит за ним, а мы отойдем и переговорим?
— Нет! — Руслан сильнее вцепился в футболку Назара.
Мужчина успокаивающе провел рукой по дрожащей спине мальчика. Тот продолжал всхлипывать, готовый снова сорваться в истерику.
Ватаров выразительно посмотрел на медбрата, бейджик у того съехал и прочитать должность и имя-отчество не представлялось возможным.
— Не получится. Давайте сразу к делу. У вас есть визитка? Я свяжусь с вами в ближайшее время.
За последующие полчаса Назар узнал подробности произошедшего. Всё это время Рус находился или на его руках, или рядом. Мальчику по его просьбе принесли воду и сок.
— Ты кушать хочешь?
— Мы ему предлагали. Он отказался. Всё пытался пройти к матери.
А вот это правильно. А вот это по-мужски.
— Вы мне так и не сказали, что с Зоей? Мы можем её увидеть или забрать? Сотрясение сильное? Ей необходим медицинский присмотр или мы её можем забрать?
— Дядя Назар, давайте её заберем. Мама не любит больницы.
Как он может противиться такому предложению? Но сначала он всё же выслушает врача.
Глава 9
ЗОЯ
— Где…мой сын? Скажите… где?...
— Лежите вы уже! Куда собрались? Всё нормально с вашим мальчиком!
— Нормально? — Зоя безвольно рухнула на подушку. Перед глазами замелькали черные мушки.
Она в больнице.
Кошмар любого отдыхающего, превратившейся в жестокую реальность.
Они попали в аварию. На встречку вылетел внедорожник, водитель автобуса пытался избежать лобового столкновения и как итог, автобус оказался в кувете. Крики, шум, гамм. Людская суета и толкотня спровоцировали больше паники и травм, чем сама авария. Зоя вспомнила женщину за пятьдесят в ярко-оранжевых шароварах, которая в прямом смысле выбиралась из автобуса по головам других людей. Она толкнула тощего паренька и наступила ему на спину.
Кошмар.
Инстинкт самосохранение и жажда выбраться из замкнутого пространства оправдывает многое, но не в данном случае. Смертельной опасности не было, возгорания — тоже.
Только паника и наплевательское отношение к тому, кто рядом. Зою тоже толкнули.
Девушка посмотрела на руку в гипсе. Весело, что тут скажешь. Голова по-прежнему кружилась.
Медсестра сказала, что с Русланом всё в порядке. Если бы они были в Казани, и ей было кому позвонить, она переживала меньше. А тут… Черт. Зоя пыталась дышать ровно и не нагнетать атмосферу.
Сейчас она немного полежит и встанет. Насильно её держать в больнице никто не будет. Тем более, она не местная. Хорошо, что медполис у неё был оформлен, ей только счета за лечение не хватало для полного счастья.
Минута сменялась другой.
Болело всё. Голова, руки, ноги. Каждая мышца. Надо собраться и подниматься. Тем более, что в палату привезли ещё двух женщин, одна из которых громко ругалась, явно пребывая в нетрезвом состоянии.
Грустная улыбка коснулась губ Зои. Давненько она не находилась в муниципальных больницах, всё по частным клиникам больше.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— …а как она ходить будет? — голос сына ворвался в сознании Зои, мгновенно перечеркнув другие мысли, забрав эмоции на себя.
Она распахнула глаза. Ей же не показалось? Неужели её маленький мальчик беседует с врачом? Её защитник. Её мужчина. В груди защемило от переполнявшей девушку теплоты. Что бы она делала без сына?
Ему ответил мужской голос. Смутно знакомый, тот, что пробирал её до основания, возбуждал и бередил нервные окончания.
Нет… Не может быть… Ей кажется. Её сознание нестабильно, вот и выдает то, о чем думает последние дни. Вернее, о ком.
Дверь палаты открылась.
— Мама!
— Осторожнее! Её нельзя..., — их глаза встретились, — тревожить.
Всё-таки Назар.
Его высокую фигуру ни с чьей другой не перепутаешь. У Зои ком в горле встал.
Что он тут делает…Ватаров? Зачем приехал? И почему смотрит так…точно имеет право? Точно она снова с ним?... И Руса за руку держит?
Нет, уже отпустил, потому что сын рванул вперед и побежал к ней.
— Мама…
Зоя дернулась ему навстречу, но снова подвела голова. Сильно затошнило, и Зоя покачнулась.
— Мама! — теперь в голосе сына отчетливо слышалась тревога, и Зоя обругала себя.
Он и без нее испугался. А тут её ещё штормит.
— Всё хорошо, — слабо выдохнула она и одной рукой обняла сынишку, что прижался худеньким тельцем к ней, пытаясь забраться на больничную койку. Вторую руку — загипсованную — она положила Руслану на голову и кончиками пальцев попыталась взъерошить черные волосы сына. Куда там… Пальцы не слушались.
— Мам…мам…ты же поправишься, правда, мам?
Руслан заплакал, обнял её тонкими руками за шею. Прижался крепко-крепко.
Вот оно — счастье. Знать, что с твоим ребенком — всё в порядке. Остальное — ерунда. Она со всем справится.
Зоя некоторое время сидела, не двигаясь и прислушиваясь к собственному сердцебиению. Тошнота не проходила. Слабость усиливалась. Беспомощность всё сильнее проявляла себя.
Женщина может сколько угодно говорить, что она сильная, самостоятельная, что она справится со всеми проблемами, и точно в назидание Судьба подкидывает один сюрприз за вторым.
— Руслан, ты сейчас свалишь маму. А ей нельзя делать резких движений. Помнишь, что сказал врач?
Назар.
Зоя не то, что забыла о его присутствии в палате. Про него невозможно забыть. Особенно ей. Она постаралась абстрагироваться, вернуть себе толику сил, пока — безрезультатно.
Мужчина подошел ближе, она чувствовала терпкий запах его парфюма, что заглушал запахи медикаментов. Что Назар здесь делает? Этот вопрос повторно всплыл в её голове.
— Мам, мама, тебе больно, да? Рука болит? А голова?
— Уже всё в порядке, — она слабо улыбнулась, посмотрела сначала на зареванное лицо сына, потом перевела взгляд на Ватарова.
Больше его игнорировать было нельзя.
Как бы ей не хотелось…
— Ты очень бледная, — сказал он, тоже рассматривая её и хмурясь. Второй факт неприятно резанул её. Назару, видимо, позвонили из больницы, оторвали от дел. Вот он и раздражался. — Зоя, есть несколько вариантов дальнейших действий. Если ты согласна на госпитализацию, мы перевозим тебя в частную клинику. Если пишешь отказ — едем в…отель.
Заминка в последнем предложении не понравилась Зое, и при других обстоятельствах она бы обратила на неё более плотное внимание.
— В первом случае необходимо будет документально оформить опеку над Русланом. На кого-то. Сама понимаешь.
Ничего она не понимала. У неё кружилась голова, Зое хотелось лечь на кровать, прикрыть глаза и уснуть. Единственное непременное условие — чувствовать ладошку Руслана в своей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Зоя негромко выдохнула. Ребра тоже болели.
— Второй. Я хочу уехать. Такое возможно?
Каждое слово давалось с трудом, поэтому она говорила медленно. Мало ли что.
