Сущность оператора Алексей понял сразу — глуп, труслив, тщеславен… Ну и надавил на все эти три «болевые точки» сразу. Да такого при этом мороза напустил, то и дело помахивая перед носом насмерть перепугавшегося оператора красной корочки (старое, просроченное удостоверение дяди Максима), что не прошло и трех минут, как Волошко готов был на все, лишь бы больше не общаться с Николаевым.
Он настолько проникся недвусмысленными угрозами Алексея, что всю ночную съёмку провёл на «отлично» и смотрел на изумлённую такими его метаморфозами Александру с собачьей преданностью.
В один из перерывов девушка отозвала в сторонку Алексея.
— Лёша, скажи честно, ты его бил?
Ты о чем?
Я об операторе… Он же заново родился!
Ну и как? Теперь он тебе нравится? Претензий к его работе больше нет? — широко улыбнулся Алексей.
Какие претензии! Он все делает гениально… Раз так, то вот тебе удалось на него повлиять?!
Только при помощи «великого и могучего»… Скажу тебе по секрету, работать с людьми, мечтающими о спокойной и сытой старости, одно удовольствие.
Ну ты просто Макаренко!
Они довольно быстро отсняли необходимый материал. Оператор сам напросился на то, чтобы отвезти его в монтажную, освободив тем самым девушку от лишних хлопот, — на самом деле Волошко не хотел оставаться в обществе «страшного фээсбэшника» ни одной лишней минуты… Алексею это было только на руку. Чтобы развить правильную атаку на неприступную крепость, требовалось всего три хода. Первый — он пригласил Александру поужинать в ночной ресторан, где предстал пред ней во всей красе балагура, весельчака и прекрасного танцора… Второй — он посадил её на свою старенькую «хонду» и повёз кататься по ночному Питеру. Александра сидела сзади, прижимаясь к его спине, пила шампанское из бутылки и была совершенно счастлива… И наконец, третий ход явился логическим завершением первых двух. Он состоял всего из двух слов: «БЕРЛОГА» и «ТАХТА»…
Глава 9
Попытка побега
1
Колян чувствовал, как его постепенно засасывает вязкое болото секты… Ежедневное чтение непонятных молитв, изнуряющий пост, странные физические упражнения, больше похожие на самоистязания, — все это сильно влияло на психику парня. Как и остальные члены секты, теперь он был больше похож на робота, чем на человека. Но самым страшным было общение с отцом Власом. Каждый день к нему в особую комнату заходили по одному послушники. Что там творилось, Колян не знал. Когда очередь доходила до него, то он помнил лишь фрагментами… …полумрак.
…несколько толстых высоких свечей в виде треугольника.
…отец Влас, пристально наблюдающий на ним.
…его властный голос: «Подойди ближе!»
…чья-то тень, скользящая за спиной парня.
…резкий укол под лопатку.
Все. После этого воспоминания обрывались. И сколько Колян ни силился вспомнить, у него ничего не получалось. Дальше — как отрезало. Выходил из комнаты: в голове стоит гул, слышны непонятные шумы, а в глазах мелькают «зайчики» — словно от электросварки. Более того, он чувствовал, как постепенно тупеет. Раньше у него был живой ум, смётка, умение почти мгновенно разбираться в тех ситуациях, когда это касалось его основной профессии — транспортного вора. Теперь же все было иначе. Иногда он просто не понимал, что от него хотят.
Говорят, например, принеси воду, а Колян стоит столбом, не врубается — ведь не сказали, в чем именно нужно принести… Теперь ему все нужно было разжёвывать, объяснять, в некоторых случаях даже показывать. Он с катастрофической скоростью забывал, как нужно жить, прямо на глазах превращаясь в ребёнка… Однажды, после очередного визита к отцу Власу, когда Колян вышел из комнаты, его поманил послушник по прозвищу Рак. Раку было лет сорок, невысокий, жилистый, с большими залысинами, он служил когда-то прапорщиком во внутренних войсках, но попал под перестроечное сокращение. Как и Колян, он был не питерский и жил здесь же — в подвале. Таких, как они, в подвале ютилось немного, всего человек шесть-семь. Остальные, городские, уходили ночевать по домам. Уходили поздно вечером, чтобы с раннего утра вновь прийти в подвал для молитв и чтений мантры… Иди за мной! — шепнул Рак.
Куда?
— Пошли, пошли… — Рак взял его за руку, отвёл в укромный угол. — Садись!
Да чего тебе надо от меня?
— Сиди тихо! — Он с опаской огляделся. — Сейчас увидишь… С ловкостью фокусника рак достал из кармана небольшой плоский флакончик.
Быстро отвинтил крышку, принюхался. На его лице возникла блаженная улыбка.
Резко выдохнув воздух, он поднёс флакончик к губам и сделал два больших глотка.
— Хорош! — воскликнул Рак и протянул флакончик Коляну. — Теперь ты!
Колян опасливо понюхал содержимое. Там была какая-то знакомая по запаху жидкость. Но что именно, он затруднялся сказать.
— Пей, пей… Настоящий «Тройной»!
— Одеколон, что ли? — догадался Колян.
— Ну!
— Отец Влас узнает… пить в секте было строжайше запрещено. Лохматый как-то поймал одного новичка и при всех избил его резиновым шлангом. Чтобы остальным неповадно было.
— Ничего он не узнает. Давай, давай, долго не раздумывай.
Колян машинально сделал глоток. Поморщился, почувствовав во рту вкус мыла, и с непривычки закашлялся. Рак одобрительно похлопал его по спине.
— Ничего, бывает по первому разу, — он отобрал у парня флакончик, выпил остатки одеколона и пояснил:
— Не могу я в одиночку пить, кайф не тот. Сколько раз уже пробовал, не выпивка получается, а сплошное недоразумение.
Но Колян его уже не слушал.
Он неожиданно почувствовал изменения в организме. В голове прояснилось, мысли вдруг стали чёткими. Паралич, сковавший волю, под воздействием спирта исчез. Парень с силой вытер виски, с удивлением огляделся. Что он здесь делает?
Сколько он здесь времени? Бежать нужно отсюда, немедленно бежать из этого проклятого подвала.
Приглядевшись к нему, Рак усмехнулся:
— Ну что, пришёл в себя?
— Блин, что это со мной было-то?
— Не было, а есть. Выпил ты, вот с тебя весь угар и сошёл.
Колян непонимающе взглянул на Рака.
— Какой ещё угар?
— А я знаю?! Угар он и есть угар. По-научному — помутнение сознания… Но ничего, это скоро пройдёт. У меня тоже так в первый раз было. Я ведь когда пришёл сюда, думал, все, братцы, хана, спёкся бывший прапорщик. Стал настоящим дурачком. Ы-ы — Вылупил глаза и показал «дурачка» Рак. — А потом как-то выпил одеколончика и смотрю — ничего, можно жить… — Чего-то я тебя не очень понимаю.
— А чего тут особо понимать! Тебе Лохматый укол сделает, отец Влас в глаза посмотрит, побормочет страшное — вот ты и робот. А спирту дерябнул граммулечку — снова человек. Или наоборот.
— Наоборот?
— Ну да. Там… — Рак махнул рукой за спину, — на воле, ты зомби, слушаешься всяких козлов, живёшь по законам их стаи, каждый момент боишься кого-нибудь или чего-нибудь. Тьфу! а здесь ты настоящий человек! ЧЕЛОВЕК… От всего тебя отец Влас оградил и, главное, — от твоих же собственных дурных мыслей. Так что ты выбирай, где тебе лучше.
Колян вскочил на ноги.
— Конечно на воле! Тут и выбирать нечего. Бежать нужно отсюда!
— Куда бежать? Думаешь, там лучше? Здесь хоть кормят и думать не нужно о завтрашнем дне.
— Нет, Рак, это не по мне!
Рак вдруг погрустнел. Он опустил голову, пустой флакончик в его пальцах стал описывать замысловатые фигуры. Наконец он произнёс невесело, да так, как будто приговор подписал:
— Никуда ты, Колян, не уйдёшь. «Тройного» хватает всего минут на двадцать.
А потом снова сплошной «ДО-ДЕ-ДАУМ…» — передразнивая мантры, пропел он.
Парень растерянно мигнул.
— как же так?
— А так… Все, брат, в болоте мы, и нет отсюда выхода. Да я, честно говоря, никуда и не стремлюсь. Некуда мне идти. Батя с маманей давно на кладбище под славным городом Саратовом, жена квартиру забрала себе, детям я не нужен… И вообще никому не нужен. Алкоголик он и есть алкоголик.
Колян не любил подобного нытья. Сам никогда не жаловался и другим не спускал.
— Ты что-то говорил про укол? Какой укол делает Лохматый? Зачем?
— Не знаю… — голос у Рака стал постепенно тускнеть. — Ничего я не знаю. Я в институтах не обучался… чудотворное действие «Тройного» подходило к концу, и вновь стало возвращаться зомбированное состояние.
— Рак, я ухожу! Пошли со мной!
— Иди куда хочешь… Поняв, что от Рака больше ничего путного не добьёшься, Колян бросился к выходу из подвала. Возле дверей его остановила охрана во главе с Лохматым.
— Ты куда?
Надо было что-то срочно придумывать. Опустив глаза, Колян произнёс нарочно вялым голосом:
— Меня отец Влас послал. Он в машине оставил книгу.
— какую ещё книгу? Ты что несёшь, придурок? — удивлённо спросил Лохматый.
Идти — так до конца!
— библию, — уверенно ответил Колян.
— Чего-чего?! — Лохматый заподозрил что-то неладное. — А ну, держите его!
