младший персонал в помощь. Здесь ей выделили служанку, но девушка ничего не понимала во врачебном деле. Сахана давала ей простые задания, с тоской думая, что на обучение уйдет масса времени. Сложные приходилось оставлять для себя.
И сейчас, наконец, Сахана занялась картотекой. Ей надо было завести бумаги и заполнить их по каждому пациенту. На приеме она вела записи в ежедневнике, так как сначала ей еще не доставили формы для заполнения, а потом она откладывала этот процесс, так как были более срочные задачи.
Девушка без удивления отметила, что работы скопилось много. Она начала разбирать с записи с самого утра, но именно в этот день пациенты шли сплошным потоком. Неделю стояла необычно теплая погода. Снег таял и это нравилось Сахане еще меньше, чем мороз. Осенний лед не выдержал массового катания на реке. Целая компания подростков провалилась в полынью. Все выжили, но переохладились, двое практически захлебнулись. Одного достали из-подо льда без сознания. И Сахане их доставили всех без разбора.
Мальчишки и девчонки наперебой рассказывали ей о том, что случилось.
— Да нормальный был лед, – кричал, перекрикивая остальных высокий полный пацан с длинным лицом и всклоченными после происшествия волосами. –Мы всегда по такому катались. Это все Киря.
— Да, Киря полез на середину. А там течение сильное – лед тоньше, – закричала светловолосая худенькая девочка. Ее волосы были мокрыми от речной воды.
Сахана вызвала слуг из дома, детей раздели и закутали в теплые одеяла. Из поселка родители везли одежду.
— Мы нормально катались, а теперь влетит от родителей, – тоскливо заметила темненькая девчушка с короткой стрижкой. –Запретят коньки до того, как лед станет метровым.
— И по всей реке не разрешат кататься, – буркнул пацан в зеленом одеяле.
— Да, следить за нами начнут, – подала голос светловолосая девочка.
— А все Киря! – пацан в зеленом одеяле ткнул пальцем в высокого, но очень худого парня.
Именно его и привезли в бессознательном состоянии. Сахана уже поработала с ним. Он пришел в себя, но был очень бледен и лежал на кушетке под одеялами. При словах товарища он вскочил и закричал.
— Да чё я-то? Все так делали, только подо мной лед трещинами пошел. Это Марат там проехал своей тушей, еще и прыгал. Че все Киря? Мне мать и так башку открутит!
Сахана, оформившая на каждого карту, с облегчением покинула смотровую. Дети были в порядке. Она собиралась дать им лекарство, напоить согревающим чаем. А еще она надеялась, что их родители приедут как можно скорее. Шум сводил ее с ума.
Когда она и служанка принесли чай, в смотровой почти дошло до драки.
— Стоять! – закричала лекарь, едва не роняя поднос.
Дети повернули к ней голову, явно не собираясь слушаться.
— Вы же знаете, что лекарь может назначить любое лечение? – спросила она.
Подростки чуть затихли.
— Знаете, что ему придется точно следовать? Вот как распишу вам профилактические лекарства по часам на две недели вперед, назначу постельный режим и порекомендую всю зиму беречься от мороза, – сказала она, видя, как при последней фразе у ребят вытягиваются лица.
— А еще, я могу назначить еженедельный прием, – сказала она. – И буду лечить вас от всего, что найду.
— А если мы будем здоровы? – спросил Марат.
— Не бывает абсолютно здоровых людей, – усмехнулась Сахана. –У кого-то прыщи, у кого-то запор, кто-то завел паразитов, кого-то гиперактивен, а это, между прочим, неврология. Кстати, – Сахана засмеялась злодейским смехом, – вы знаете, что я могу сделать вас послушными детками, просто немного подкорректировав кое-что в ваших головах. Или даже не так. Кого-то одного – послушным, а все остальные пусть веселятся. Кто желает?
Подростки сели по кушеткам, поправив на себе одеяла и аккуратно сложив руки на коленях. Их вид говорил, что они все поняли.
— А у кого паразиты? – вдруг испуганным голосом спросил до этого дерзкий Киря.
— Это врачебная тайна, –без улыбки сказала Сахана, придумавшая это лишь для устрашения. – Поэтому не перепутайте лекарства.
Когда почти всех детей забрали родители, девочка со светлыми волосами подошла к ней.
— А вы правда лечите прыщи? – спросила она.
— Я уже сделала все необходимое. Они пройдут у тебя через несколько дней, – ответила ей Сахана шепотом. – Но тебе надо будет прийти еще раз, так будет надежнее.
— А можно я с подругой приду? – спросила девочка. – У нее кошмар на лице.
— Конечно, – ответила Сахана. –Только не стесняйтесь и обязательно приходите.
— А деньги? – шепотом спросила девочка.
— Мне за вас платят, – улыбнулась Сахана. –Деньги не нужны.
Несмотря на эти заверения, лекарь обнаружила кучу оставленных корзинок с подарками, вином, печеньем и другими знаками благодарности. Дом исцелений опустел, и девушка устало пошла за стол в своем кабинете. Она твердо решила заполнить все карточки прямо сегодня. Мало-ли кто завтра провалится под лед или набьет шишек на горке.
На улице незаметно стемнело. Сахана не обратила на это внимания, потому что даже днем работала при свете ламп. Карт оставалось не так много. Она раскладывала их в стопки по алфавиту и ставила на стеллажи, уже отмеченные буквами.
Хлопнула дверь.
Алкид вошел в кабинет.
— Ты не пришла на ужин, –сказал он.
Сахана подняла на него взгляд, пытаясь понять, насколько сильно вызвала его недовольство.
— Привыкла заканчивать работу, – она развела руками. –Даже не подумала, что могу сама отпустить себя домой.
Алкид посмотрел на ее стол, почти застеленный картами и записями. Затем его взгляд упал на стеллаж.
— По-твоему это можно закончить сегодня? Мне так не кажется, – покачал он головой, –Получается, домой ты приходить вообще не планировала? – строго поинтересовался он.
Сахана осторожно подняла на него глаза. Злится? Накажет?
— Нет, я бы пришла, просто запуталась во времени, – не выдавая волнения ответила она. –Прости меня, что так вышло.
— Беги, Сахана, –сказал Алкид.
— Что? – переспросила она.
— Беги. У тебя восемь секунд форы, – сказал он, садясь на стул.
Сахана поднялась из-за стола, не понимая, что именно должна делать.
— Убежишь и успеешь спрятаться, считай простил, – объяснил Алкид. – Не сможешь – я тебя накажу, – так же спокойно добавил он.
Сахана непонимающе на него посмотрела. Ей все больше становилось не по себе.
— Семь, – сказал
