Кэсси в комнате не было.
— Где она? — спросил он отца, который спрятался за газетой, притворившись, что читает. Тед заметил, что отец держал газету вверх ногами.
— Кто? — невинно спросил Боб.
— Где Кэсси? Я говорил ей, что отвезу ее на работу, — сказал Тед упрямо.
— Наверное, она тебя не услышала. Зато все в доме слышали, как ты хлопаешь дверью и орешь ей что-то насчет «не быть дурой». Ты это сказал? Я не очень хорошо расслышал. — Боб кашлянул, чтобы скрыть смешок.
— Да, я сказал именно это. Я не считаю ее дурой. Но она — самая невыносимая женщина, которую я встречал, — возмутился Тед. — Наверное, она все еще дуется в своей комнате, я должен пойти и забрать ее.
Мэгги и Мария вышли из кухни, вытирая руки о фартуки.
— Ищешь свою жену? — спросила тетя Теда. — Возможно, ты найдешь ее в полумиле от города. Она, ушла почти сразу после того, как ты хлопнул дверью и практически перебил все окна в доме.
— Черт побери! — прорычал Тед, но его мать понимала, что он не обращается ни к ней, ни к тете. Он выбежал из дома, прыгнул в машину и рванул с места так, что гравий полетел из-под колес. Тед вдавил педаль газа в пол, чуть сбросил газ, дернул за рычаг, переключая передачу; он повторял процедуру до тех пор, пока его машина не помчалась по проселку, ведущему к Мейсвиллу.
Тед заметил Кэсси уже на окраине города, в полумиле от клиники. Он затормозил так, что завизжали тормоза; за машиной остался десятиметровый черный след. Она не успела обернуться, как он выбрался из автомобиля и уже стоял перед ней.
— Я же сказал тебе, что отвезу тебя на работу! — заорал он.
— А я сказала, чтобы ты не беспокоился! — заорала она в ответ. — А теперь прыгай в свою новенькую тачку и поезжай обратно в офис, который устроил твой папочка, чтобы ты был при деле. Занимайся тем, что делают маленькие богатые мальчики, а я должна идти на настоящую работу.
Тед открыл дверцу, достал из-под сиденья веревку и направился к ней. Кэсси увидела, что у него в руках, и побежала. Она была невысокого роста, но росла в деревне и могла бы обогнать быка. Может, когда она окажется в клинике, то будет выглядеть, как будто на нее снизошел гнев Божий, но уж румянец на ее щеках будет точно.
Веревка раскрутилась в воздухе, словно лассо, и заарканила Кэсси, прижав ее руки к бокам. Не успела она сделать еще шаг, подумать о чем-нибудь или даже выругаться, как он трижды опутал ее веревкой и завязал узел. Тед взвалил ее на плечо, не обращая внимания на то, что она больно лягала его. Он открыл дверцу с пассажирской стороны и плюхнул Кэсси на переднее сиденье так, что у нее перехватило дыхание.
— Ты… ты… — Кэсси задыхалась. Она не могла подобрать для него подходящего эпитета.
— Я сказал, что отвезу тебя, — тихо произнес он. — Хочешь поспорить?
Она решила не удостаивать его ответом и мысленно прокляла тот день, когда увидела его в забегаловке на автобусной станции.
Через несколько минут он остановил машину у входа в клинику, не спеша обошел пикап, медленно открыл дверцу с пассажирской стороны и вытащил Кэсси так, словно она была не женщиной, а мешком с картошкой.
— Сейчас же опусти меня на землю и развяжи, — предупредила его она.
— Я отпущу тебя в клинике, я тебе это уже говорил, — парировал Тед.
Так он и сделал. В присутствии медсестры, глаза которой расширились до размеров блюдца. В присутствии доктора Брока, который не мог скрыть ухмылку. В присутствии злобной покупательницы из магазина одежды, которая никак не ожидала увидеть Кэсси в таком унизительном положении.
Тед развязал ее, держа за руки, чтобы она не дала ему пощечину, и поцеловал; этот поцелуй потряс ее сердце, ум и тело.
— Доброго тебе дня, Кэсси, — сказал он как ни в чем не бывало, как будто не сделал ничего особенного.
С веревкой на плече Тед вышел из клиники, насвистывая; Кэсси смотрела ему вслед; от возмущения она не могла вымолвить ни слова.
Глава 7
До того как Тед вернулся домой, Кэсси помогла Марии с ужином и уединилась в своей спальне с толстым любовным романом. Она услышала, как он вернулся, — его низкий голос доносился снизу и проникал сквозь дверь ее спальни. Мария сказала, чтобы он разогрел ужин в микроволновке; Кэсси надеялась, что жареная курица будет слишком жесткой, а комки в подливке — такими крупными, что он ими подавится. И что Мария подаст ему все это на красной салфетке.
Медсестра в клинике весь день хихикала по поводу того, как этот идиот связал ее и привез на работу. Воспоминания об этом были почти так же невыносимы, как и само случившееся.
Теперь весь Мейсвилл знал, что у них была типичная ссора молодоженов и что Тед победил.
Для нее это было хуже всего… то, что Тед победил. И что он поцеловал ее так, как будто это все меняло, и ушел, насвистывая. Черт побери, все отнюдь не было прекрасно, и она никогда, никогда не простит его за это унижение, даже если он пошлет извиняться целый хор ангелочков. Она будет страшно рада, когда пройдут пять месяцев и она сможет вернуться… Внезапно Кэсси поняла, что возвращаться ей некуда.
Тед сел ужинать; его тарелка стояла на красной подставке, приборы лежали на красной салфетке. «Мать знает, что я ненавижу этот цвет, — подумал он раздраженно. — Она сделала так, чтобы показать свое недовольство мной». Тед знал, чем она недовольна, но не собирался тащиться наверх и просить прощения только для того, чтобы не есть на красных салфетках.
Две недели Тед сознательно дотемна работал в офисе или в поле; ему приходилось довольствоваться разогретыми в микроволновке остатками ужина. Кэсси помогала Марии, работала в клинике и читала любовные романы в своей комнате. Прочитав семь штук подряд, она поняла, что страшно устала от хеппи-эндов; казалось, ее стошнит при виде еще одного романа. Ей хотелось смотреть телевизор в гостиной. Ей хотелось помогать Алисии заучивать латинские склонения. Ей хотелось украдкой смотреть на Теда.
Но ничто не могло заставить ее спуститься вниз, к семье — ведь она не сделала ничего плохого. Наконец Тед пришел к ней и просил прощения за ее унижение, иначе она осталась бы в своей комнате до весны, когда смогла бы подписать бумаги о разводе и стать свободной. Может быть, она подала бы на развод и на аннулирование брака просто для того, чтобы точно избавиться от него. Кэсси напоминала себе, что весна уже не за горами.
Глава 8
Это было чудесное февральское воскресенье, не жаркое и не холодное, один из тех дней, которые подходят для того, чтобы подхватить «весеннюю лихорадку». Тед был уверен, что именно это с ним и случилось. Его покойный дедушка всегда говорил, что «весенняя лихорадка» заставляет стариков думать о семенах картофеля и саженцах лука, а молодых — мечтать о любви. Лекарства от этой болезни не существует, добавлял он. Что ж, если дело в этом, подумал Тед мрачно… он переболеет этим.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});