Бекка невесело подумала, что она заплатит за это свободой и независимостью.
В конце дня на кровати отеля высилась груда одежды — и платье, в которое Бекка влюбилась, едва увидев, — без рукавов, с глубоким овальным вырезом, богато вышитое бисером по кремовому шелку.
— Ну как? — спросила она младшую сестру, выйдя из примерочной.
Эрика взглянула на ценник:
— Выглядишь великолепно, но нужно что-то покруче. Кристос — миллиардер, дизайнеры передерутся за право шить тебе платье!
— Я двадцать шесть лет одевалась сама и намерена продолжать в том же духе.
— Ты — худший потребитель в мире.
— Может, сама выйдешь за Кристоса замуж? — подколола Бекка.
— Не думай, что я не потеснила бы тебя, если бы у меня был хоть какой-нибудь шанс.
— Не стесняйся!
— Знаешь, недавно я минут десять рассказывала Кристосу о своих курсах медсестер, а он вдруг поворачивается и спрашивает: «Вы что-то сказали?» А ко вторнику уже забыл мое имя и назвал меня Эммой!
— Наверное, его голова была занята чем-то другим.
— А если бы он забыл, как тебя зовут? Хотя... не похоже. Кристос с тебя глаз не сводит! У него явно бзик насчет рыжих...
Бекка улыбнулась сестре:
— Ну разве мне не повезло?
Но в следующий миг ей в голову пришло куда более правдоподобное объяснение столь пристального внимания Кристоса.
Конечно, он за мной следит, ведь он сажает себе на шею женщину из другого социального слоя!
— Знаешь, — задумчиво произнесла Эрика, — я вроде как в ответе за то, что ты встретилась с Кристосом. А вдруг он такой же подонок, как Алекс? Ужасно!
— Ты же решила, что он не подонок?
Эрика засмеялась:
— Шутишь? Невзирая на солидный бизнес и шикарный вид он все-таки славный малый. Во всяком случае, он явно без ума от тебя.
Бекка улыбнулась, отдернула портьеру и вошла в примерочную.
Она твердо решила купить то платье и сейчас, в отеле, была рада, что настояла на своем. Бекка еще крутилась перед высоким, до потолка, зеркалом, когда в дверь постучали.
Бросив быстрый взгляд на часы, она ужаснулась — оказывается, уже с полчаса назад она должна была встретиться с Кристосом, будущей свекровью и своими родителями в ресторане.
— Минутку, — крикнула Бекка.
Через несколько минут, порозовевшая от усилий, которые приложила, чтобы перебраться из платья в халат, она открыла дверь.
Вид Кристоса лишил ее дара речи. Он выглядел великолепно. Бекка просто смотрела на него со смешанным чувством неприязни и желания.
— Проблемы? — И без особой интуиции было понятно, что он в ужасном настроении.
— Почему?
— Мы договаривались встретиться... — Кристос взглянул на часы, — сорок пять минут назад.
— Тридцать пять, — не удержалась Бекка. — Я потеряла счет времени... нет-нет, я не забыла... просто примеряла свадебное платье.
Кристос смерил ее взглядом, и Бекке вдруг показалось, что она стоит перед ним голой. Она инстинктивно схватилась за отвороты халата.
— Красивое?
— Я в нем не такая толстая, как в других. — Бекка чувствовала себя как корова на льду — неуклюжей и бесформенной.
— Ты не толстая!
Изумление Кристоса было столь неподдельно, что она немного оттаяла:
— Я на твоем месте подождала бы с приговором, пока не увидела бы.
— Дай взглянуть, и я выскажу свое непредвзятое мнение.
— Нет-нет, жениху нельзя раньше времени видеть невесту в свадебном платье!
— Ты суеверна?
— Не особо, но удача нам не помешает.
Кристос опустил взгляд на ее босые ноги
— Это правда, — дерзко настаивала Бекка, — которая не должна раздражать тебя...
— Ладно, выбираем правду, — и лицо Кристоса осветилось такой улыбкой, что Бекку опять потянуло на подозрения. — Но тогда... можно кое о чем спросить?
— Спрашивай, — насторожилась она.
Этот вопрос мучил Кристоса с того момента, как Бекка открыла ему дверь:
— У тебя под халатом что-нибудь надето?
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
С трудом одолев захлестнувшую ее волну острого желания, Бекка сердито бросила:
— Очень смешно.
— Совсем не смешно! Я не могу думать ни о чем, кроме как о тебе в моей постели.
Кристос уже давно обнаружил, что мечтает о Бекке ежеминутно, даже в самое неподходящее время — например, на сегодняшней утренней деловой встрече, когда, к удивлению присутствующих, он целых полчаса мысленно отсутствовал.
— Выглядишь потрясающе. Наверное, не новость, что меня к тебе тянет, а?
Кристос опустил темные ресницы, и его неспокойный взгляд пополз по ее горлу с голубыми прожилками, на котором бился пульс.
— Или что тебя тянет ко мне... — под пристальным взглядом жениха Бекка стала пунцовой. — Тем более странно твое упорное воздержание до свадьбы.
— Но...
Я готов был хоть шантажом завлечь тебя в брак, но в мою постель ты придешь только по собственной воле, дорогая.
Он должен был бы сказать это, но не сказал, а рассмеялся — так, что Бекка поняла — зря она рассчитывала на зрелость его мышления.
Сомнения терзали ее потому, что она потеряла контроль над ситуацией. С тех пор как Бекка согласилась на свадьбу, Кристос не допускал никаких возражений, и она кротко подчинялась, но боялась его реакции на перемены в ее фигуре и потому настаивала на том, что до свадьбы они не будут спать вместе.
Бекку изумил первобытно-жадный блеск глаз Кристоса.
— Еще скажи, что женишься на мне потому, что я неотразима.
— Можешь ты хоть на секунду забыть о проклятом браке?
Он впервые дал волю раздражению, потому что все утро провел с матерью, которая ни о чем, кроме свадьбы, не говорила. Кристосу уже хотелось просто затащить свою беременную невесту в ближайшее бюро регистрации браков.
— Я бы с удовольствием забыла!
Кристос зачем-то взял яблоко из вазы, потом положил его обратно и что-то пробормотал себе под нос.
Бекку затошнило.
— Я и стараюсь забыть! Но как, ведь на моем пальце этот чертов камень! — воскликнула Бекка, показывая на квадратный сапфир, окруженный бриллиантами, который ей велено было носить.
— Тебе не нравится кольцо? Хорошо, подарю другое. Когда я его увидел, то подумал, что оно подходит к твоим глазам.
— Так это ты его выбирал? — смутилась Бекка.
— А кто же, по-твоему?
— Я решила, что ты поручил кому-нибудь из подчиненных...
Кристос не успел ответить — в его кармане зазвонил телефон. Некоторое время мужчина молча слушал, потом что-то сказал на родном языке.
— Мама, — объяснил он Бекке, пряча телефон в карман. — Она забеспокоилась, когда ты не пришла вовремя. Твои родители говорили, что ты никогда не опаздываешь.
