так сказать.
- Спокойной ночи, ба, - прошептала я в сторону бабулиной горницы.
А из горницы бабы Раи донеслось:
- Какое ж спокойной ночи, на дворе начало! С малым-то все в порядке?
- Да что ему сделается, - закрываю дверь, прямо с порога падая на долгожданную кровать и моментально погружаюсь в сон.
Глава 4
Сказ иной, четвертый. Польза от чародеев
- Сеееееень….
- Ну Сеееееень….
- Сееееееень….
- Просыпайся…
Голоса братца с сестрицей выдергивают из благословленного забытья. Не открывая глаз, переворачиваюсь на другой бок и накрываю открытое ухо подушкой.
Даже не подумаю вставать! Имею полное право! У меня всю ночь были тяжелые роды! То есть не у меня, конечно, но это не отменяет моего законного права на полноценный отдых. И не собираюсь я никак реагировать на двойняшек. Если не реагировать – может, и не сидят вовсе на моей кровати маленькие озорники, а это мне приснилось. Или, может, посидели – да ушли.
Четыре цепкие детские ручонки, вцепившиеся в меня хваткой лучшего охотничьего пса, начали синхронно раскачивать мое еще совсем еще не проснувшееся тело, явственно давая понять: не надейся, Сеня, что дети самоликвидируются как по мановению волшебной палочки.
Что же делать? Что-то подсказывает мне – еще пять хвилинок драгоценного сна, всего пять… и точно, буду как огурец!
- Сеня, ну пожалуйста!
- Вставай!
- Ты уже полдня дрыхнешь!
Полдня? Интересно! Зная себя, я могу проспать, если легла после восхода – часа три-четыре максимум! Ну ладно, пять. А зная неугомонных детишек, могу побиться об заклад – сейчас от силы часов так девять - десять утра.
- Убирайтесь, дети! – сонно пробормотала я.
В ответ раздалось сдавленное хихиканье.
- Ну вот, - прозвучал нежный голосок Йожки, почему-то шепотом, ведь только что эта малолетняя заноза ничуть не стеснялась канючить в полный голос, - Она уже почти готова!
- Убирайтесь, говорю вам! – уже более бодро пробормотала я, - Бросайтесь в Данину, к мавкам! Или проваливайтесь к Ящеровой Матери, Поганой Старушке, в Пекельное Царство!* (* Ящер, Змей, Чернобог – бог подземного царства, Пекельного Царства у славян) Или валите к Переругу!* (*Переруг – бог ругани у славян) Потому что если я сейчас встану, мало вам не покажется! Обещаю, что Переруг будет просто институткой по сравнению со мной!
Я, так и не открывая глаз в надежде все-таки еще немного подремать, не глядя, спихнула малолетних прилипал с кровати, и накрылась одеялом с головой, свернувшись в комок, как наш рыжий кот Маркиз.
- Точно! – а вот это уже подал голос Демка, ей-богу, если они сейчас не уберутся, наплюю на свои светлые принципы и оттаскаю обоих за уши! Кстати, с позиции акупунктуры, очень даже полезная процедура! – Она уже готова!
- Да к чему готова-то, изверги рода Йагинего? – все-таки выглянула я из-под одеяла и злобно прищурилась, одновременно запуская пятерню в волосы и распутывая их. Так устала, что даже не удосужилась заплести косу на ночь, вот, пожалуйста, и кубло вам на голове, сударыня!
- Услышать нашу новость! – пропищали в ответ братец с сестрицей, преданно, по-щенячьи, заглядывая мне в глаза.
- Дети, - простонала я, - А ваша новость не потерпит хотя бы часок? – и опять сомкнула веки.
- Новость-то да, а вот умрун верлиоков* вряд ли… (*Умрун - в славянской мифологии – ходячий покойник; *Верлиока - Сказочное чудовище у славян, обитающее в глухом лесу, разрушитель и истребитель всего живого)
- Что??!!! – меня прямо взрывной волной подбросило на кровати, снеся с нее. Однако я не заметила ни ушибленный локоть, ни бедро, на которые я так неловко приземлилась после такой вот новости .
- У нас в лесу верлиока? Или умрун? Стоп! Мне послышалось! Конечно, послышалось. Или Вы сказали, что верлиока еще и умрун? – за эту череду вопросов я успела опять взобраться на кровать, с которой слямзилась, и теперь уже пыталась с нее вскочить, и сесть уже по-человечески, но как на зло, запуталась в одеяле и, пытаясь освободиться бестолковыми, лихорадочными движениями, отчаянно чертыхалась. Дети восторженно и даже с некоторым умилением взирают на меня.
- Где бабули? – взревела я, совершая отчаянный рывок и треклятое одеяло, наконец-то меня отпустило.
- Баба Стефа на Дальних Выселках.
- Баба Рая в Нижних Погребцах.
Та-ак. Значит, бабули на работе. Меня по давешнему уговору оставили на хозяйстве, в том числе приглядывать за детьми. Не стали будить, пожалели. Но раз бабули где-то у недужных, значит об умруне они ни слухом, ни духом, значит, дети увидели его недавно. Стоп! Умрун на то и умрун, чтобы спокойно себе отдыхать в уютной сырой прохладной могилке днем, прикидываться ветошью и не отсвечивать до наступления ночи. Где мелкие его нашли?
- Значит, план таков, - быстро командую я, хватая за потные от волнения ладошки двойняшек и выставляя их за порог моей горницы, - Стоять здесь, ждать меня, никуда не уходить, - закрываю дверь и судорожно начинаю ряд санитарно-гигиенических процедур, располагаясь в лохани за ширмой. Надо спешить. Умрун верлиоков – это вам не шутки!
Одеваясь, прислушалась к шепоту, доносящемуся из-за двери, и стала невольной свидетельницей короткометражной пьесы, разыгравшейся у моего порога:
Итак…
Никодем, он же Демка, он же Вредитель, он же Вот Выйду Сейчас и Оборву Кому-то Уши - Д.
Йогана, она же Йожка, она же Малолетняя Паразитка, она же Причина Моего Сумасшествия, она же… - Й.
Н.: Думаешь, разозлилась?
Й.: Ну, она же пока не знает, что это наша работа… (онемение зала)
Н.: Может, и не скажем?
