она причмокнет, знакомясь с моим вкусом и запахом. После чего решительно накроет головку пухлыми губами, посасывая как леденец.
Бл*дь! Я могу кончить от одной картинки, проигрывая в воображении, что её нежные губы обхватывают кончик члена. Это что-то запредельное! Разрывающее сознание, перемалывающее кости в крошево! На первый раз я позволю ей руководить процессом, чтобы не напугать, не причинить боль. Но как только она освоится, будет сама насаживаться горлом до самого конца. Заглатывая полную длину, все мои немаленькие девять дюймов по самые яйца. Я научу малышку принимать меня полностью. Чтобы её нос упирался в мой лобок, а по подборку шлёпали напряжённые яйца. Я научу свою девочку сглатывать, когда мой член упрётся в заднюю стенку её тугого горла.
Твою ж мать! Снующая верх и вниз темноволосая голова с обёрнутыми губами вокруг моего члена, её втянутые щеки, создающие бл*дский вакуум. Острые ногти, впивающиеся в мою задницу, притягивая сильнее, не давая перехватить управление. О-о, моя сладкая быстро овладеет умением доставлять мне наслаждение. Ведь у неё будет ежедневная практика. И как только она освоится достаточно, чтобы принимать меня целиком, мою страсть, мой напор, то она узнает, что такое истинное наслаждение, высший кайф!
Фантазия в голове меняется, и вот я уже наматываю шелковистые волосы на кулак, натягиваю посильнее, причиняя боль и дискомфорт, чтобы из глаз скатились первые слезинки, чтобы в следующий миг сорваться в дикую еблю. Я буду долбить её горло нещадно, растягивая и наполняя набухшим членом. Тарабаня крупной головкой заднюю стенку горла. Слюни будут стекать ручьём по её подборку, смешиваться со слезами и капать на, ходящие ходуном из-за жёсткого траха, сиськи. Её ногти вопьются мне в бёдра, раздирая до крови, намекая ослабить напор, но этого не произойдёт. Я лишь дам ей секундную передышку на один короткий вдох и резко заполню глотку опухшим членом. Вгоняя до упора, затем выходя полностью до самой головки и вновь насаживая её горло так сильно и глубоко, чтобы опухшие губы прижались к волоскам на моём лобке.
Бл*дь! Я долго не выдержу! Десять минут тяжёлого хардкора. Я позволю ей глотнуть воздуха прежде чем вставить напряжённый член до самого конца и отдать короткий грубый приказ: «Глотай».
Если девочка заупрямится я натяну волосы с такой силой, что слёзы у малышки хлынут непроизвольным потоком. Но моя сладкая начнёт часто глотать и вот тут я кончу, выстреливая сильной струёй глубоко в горло. Только после этого мои бёдра отстранятся на пару дюймов, оставаясь в горячем влажном плену, но заботясь, чтобы моя малышка не захлебнулась, глотая сперму.
– Да ну на хер! Твою мать… сладкая бл*дская девочка… моя девочка!
Пока я рисовал в воображении пошлые картины будущего, в моем долбанном настоящем мой член с радостью выплюнул реальную белую струю, и я едва успел подставить кулак. А по телу разливалась сладкая истома. Но я знаю, что когда в реальной жизни, а не в мечтах кончу в горло своей сладкой малышки, то крышу мне снесёт жёстко и основательно, без малейшего шанса на восстановление.
Но я к этому готов. Я скорее сдохну, чем отпущу свою сладкую девочку. Больше никогда! Она моя!
*****
Глава 5.
Вся следующая неделя промчалась бешеным авралом. Чёртовы «POWER» так не вовремя нарисовавшиеся по велению Эдриана Сторма новым масштабным проектом выпивали все соки. Я надеялась, что отсижусь за своим рабочим компьютером анализируя, сопоставляя, выявляя, но не тут-то было.
Отдел Норы Андерсон и наш решили объединить усилия, и вычленив несколько работников с той и другой стороны ежедневно устраивали мозговой штурм, заняв под свои нужды одну из самых больших переговорных на нашем 21 этаже.
Теперь каждый рабочий день проходил под непрекращающийся галдёж да выкрики диких новаторских предложений, головная боль стала ежедневным и постоянным спутником каждого из нас. Компьютерная техника сбоила, искрила, удивительно, что обошлось без пожаров. Спустя пару дней к нам присоединились трое ребят IT-шников, которые вообразили себя знатоками дизайна и помимо выполнения непосредственных обязанностей, с горячим азартом толкали в массы свои безумные геймерские идеи.
Эта вакханалия едва не свела меня с ума. По-моему, я стала похожа на привидение, так как во время обеда Линда почему-то смотрела на меня с жалостью. От понимания этого мои расшатанные нервы увеличивали амплитуду колебаний до без пяти минут нервного срыва.
Не таким я себе представляла первый месяц работы. Но жаловаться Джону о слишком большой нагрузке не спешила. Кто же захочет в здравом уме терять выгодное место, при современном уровне безработицы? Разве что пополнить ряды бродяг-весельчаков, не заморачивающихся отсутствием номера социальной страховки, предпочитающих в качестве матраса использовать картонную коробку, которую можно бросить на любом не занятом клочке городских улиц, и чтобы кости по утру не шибко болели от возлежания на жёстком асфальте или же доступен люксовый вариант (при обязательном условии – владение начального навыка ведения ближнего боя в городских реалиях) – газонная трава в парке, а если и кустики поблизости имеются, так это полные пять звёзд по шкале бомжей.
Нигде мне не предложат той зарплаты и премиальных, которые прописаны в наших с Линдой трудовых договорах, учитывая полное отсутствие рабочего стажа. И лишь под воздействием сиюминутно гневных, откровенно глупых порывов, я могу швырнуть в лицо мистеру Эдриану Сторму отчаянные слова: «Я увольняюсь, а вы можете засунуть мой контракт в свой напыщенный миллиардерский зад, мистер говнюк!» После чего мне придётся как можно быстрее, сверкая голыми пятками, бежать в Мексику и устроиться в первом попавшемся баре путаной, чтобы попасть под защиту тамошнего сутенёра. Иначе, если мистер Сторм обидится и настигнет меня первым, то скорей всего определит меня в такое место, где я через неделю запамятую собственное имя и буду охотно обслуживать залётных клиентов за жалкую дозу наркоты.
На самом деле я прекрасно осознаю кто я есть и где моё место в этом мире, в котором кроме Линды никто и не вспомнит о глупой Лилиан.
– Ана, ты ничего не ешь, – Линда обеспокоенно всматривается в моё лицо.
– Извини, аппетита нет, – неохотно отвечаю, вяло ковыряясь в салате.
– Это плохо, ты должна питаться даже если не хочешь, иначе в один прекрасный день свалишься с истощением.
– Знаю мамочка.
– Слушай Ана, – Линда неожиданно наклонилась над столом приближаясь ко мне, и я подалась ей навстречу. Она быстро зашептала:
– Через несколько столов от нас сидит Эдриан, – от этого имени мой позвоночник покрылся инеем, а перед глазами замерцала неоном табличка «Мексика», –
