— Сколько времени вы знакомы?
— Через сколько дней после знакомства ты вышла за папу?
— Тогда были другие времена, — поднимаясь из-за стола, произнесла Ада Николаевна. — Или сейчас — другие. Хорошо, оставим это. Меня зовут Ада… Аделаида Николаевна, милочка.
— Я Жанна, — пролепетала та, робко прикасаясь к протянутой ей холодной руке. — Очень приятно.
— Садитесь. Не будем ломать традиции, принятые в этом доме. Андрей, приступай к своим обязанностям. Говорить можно и за трапезой.
Ада Николаевна снова уселась на свое место, а Андрей нажал кнопку звонка и коротко приказал появившейся горничной:
— Начинайте подавать.
Этот ужин Жанна впоследствии вспоминала, как кошмарный сон. Говорила почти исключительно Ада Николаевна, рассказывала о том, как провела месяц на знаменитом курорте. Вскользь упоминала имена знаменитостей, с которыми там общалась, мимоходом сообщала о некоторых покупках. Но Жанна все время чувствовала на себе пристальный взгляд, отчего то и дело роняла то вилку, то нож, то делала какой-то промах в застольном этикете. В общем, экзамен на хорошее воспитание она, судя по всему, провалила.
А когда встали из-за стола и перешли к камину, начался второй экзамен: на происхождение. Это оказалось еще тягостнее, чем застольные конфузы.
— Чем занимаются ваши родители, милочка? — осведомилась Ада Николаевна.
— Мама работает в гостинице. Дежурной…
Брови ее собеседницы изумленно приподнялись.
— А отец?
— Я не знаю… — пролепетала Жанна.
— Ваши родители в разводе?
— Я не помню своего отца. Никогда его не видела.
— Он так рано умер?
Только изощренный слух Андрея мог подметить в этой реплике ядовитый сарказм.
— Ты ведь тоже не помнишь своего отца, мама, — попытался он вмешаться.
— Мой отец пропал без вести, — отчеканила та.
Понимай — на фронте. При том, что выглядит она ничуть не старше собственного сына, фраза довольно двусмысленная. А если знать, сколько ей лет на самом деле, — какой фронт? Но задавать уточняющие вопросы при этом мог только бестактный хам, а таких в доме не водилось и таких не принимали.
— Мои родители не были женаты, — тихо сказала Жанна.
— Понятно, — милостиво кивнула Ада Николаевна. — В последнее время это модно, любовь без брака. Жаль только, что дети страдают.
— Мама, ты…
— Я только хотела выразить надежду, что вы не будете торопиться с детьми. Жанне для начала бы надо получить образование…
— Жанна перешла на второй курс института! Архитектурного, между прочим.
В глазах Ады Николаевны на мгновение мелькнула искорка неподдельного интереса. Жанна поняла, что это пока — единственный ее плюс в глазах будущей свекрови. Даже не плюс, а намек на кро-о-хотный плюсик. Что ж, лиха беда начало.
— Надеюсь, ты не ее преподаватель? — поинтересовалась она.
— Я читал на их курсе несколько лекций всему потоку.
— А где вы познакомились?
— В институте, — пожал плечами Андрей. — Ты не заметила, что внешне Жанна очень на тебя похожа?
— Что-о?
Изо льда, содержащегося в этом коротеньком вопросе, можно было бы сделать хоккейное поле с двойным покрытием.
Жанна поняла: одной этой фразой Андрей испортил все, что, казалось, только-только начинало достигаться. Чтобы ее, Аделаиду Николаевну Лодзиевскую, признанную, голубых кровей, красавицу московского бомонда сравнили с какой-то безродной девчонкой? Да это уже вообще ни в какие ворота не лезет!
— Я хотел сказать, что мне всегда нравились смуглые брюнетки с темными глазами, — поторопился исправить свою оплошность Андрей. — И ничего больше.
— Ах, ну, если в этом смысле…
Ада Николаевна была слишком светской дамой, чтобы устраивать крупные разборки полетов в первый же вечер.
Расстались мирно, правда, потом Жанна долго рыдала на плече у Андрея и причитала, что не понравилась его матери, что она ни за что не позволит им пожениться и вообще ей страшно. Андрей ее точку зрения разделял лишь частично.
— Конечно, она с большими странностями, — тихонько говорил он, поглаживая Жанну по плечам и спутанным волосам, — но постарайся ее понять. Давно овдовела, единственный сын, никаких любовников…
— Ты уверен? — на секунду перестала всхлипывать Жанна.
— Не только я. Мама в этом плане безупречна. И вдруг мы с тобой, как снег на голову: здравствуй, мамочка, мы женимся! Она, естественно нервничает…
Жанна покачала головой с огромным сомнением. Меньше всего Ада Николаевна производила впечатление нервной особы, скорее, поражала безупречной, почти ледяной выдержкой. И еще производила впечатление женщины, абсолютно не способной на любовь: ни материнскую, ни какую-нибудь еще.
— Она меня возненавидела, — снова зарыдала Жанна.
— Не преувеличивай. И потом не в характере мамы нежничать и сюсюкать. Я бы крайне удивился, если бы она бросилась тебе на шею с воплем: «Доченька! Наконец-то!». И внуков нянчить она никогда не мечтала. Не дозрела еще до этого возраста.
— А сколько ей лет на самом деле? — спросила Жанна.
— Только тебе скажу: ровно на девятнадцать больше, чем мне.
— Ей что — сорок семь?!?
— Ну да. Только не болтай об этом на каждом углу, хотя, в принципе, сложить два числа и получить нужную сумму не так уж и сложно.
— Но она выглядит не старше тебя!
— А это ее хобби: быть вечно молодой и прекрасной. Вот и поучись у нее, поспрашивай рецептики всякие, подлижись немного. Она любит рассуждать о том, что нужно по утрам обтираться льдом с ног до головы, и тому подобное.
— Льдом? — с ужасом переспросила Жанна. — Да я бы умерла в первую же секунду.
— Как видишь, от этого не умирают. Ну, у нее еще диета какая-то, точно не знаю, мы с ней об этом мало разговариваем.
— К внукам она точно не готова, — мрачно сказала Жанна. — И никогда не будет готова, если не произойдет какое-нибудь чудо.
Она, наконец, заснула, а Андрей тихонько вышел и отправился в свой кабинет. Ему позарез нужно было выпить чего-нибудь покрепче, чтобы согреться после «теплого» приема мамули.
Он зажег настольную лампу, достал из мини-бара в стенке бутылку кем-то подаренного бренди, налил себе большую рюмку и… поперхнулся первым же глотком. С дивана, стоявшего в дальнем конце комнаты, раздался негромкий голос:
— Ты уже выпиваешь в одиночку? Поздравляю.
Матушка в каком-то немыслимо-элегантном шелковом халате графитово-черного цвета с серебряными проблесками, сидела очень прямо, положив ногу на ногу, и рассматривала Андрея с каким-то удивлением, точно совершенно незнакомого человека.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
