Я потупилась, густо покраснев. Мой живой интерес к Остен в последнее время несколько увял под воздействием обуревающих меня тяжких сомнений в правильности избранного мною пути. Похоже было, что Йена мои дела всерьез интересовали, он сверлил меня изучающим взглядом, так, словно бы уже представлял в образе будущей героини своей книги, какой-нибудь пришибленной жизнью кладовщицы книжного магазина.
Собравшись наконец с духом, я подняла голову и сказала:
– Я завидую людям, твердо знающим, чего они хотят. Раньше мне казалось, что я, будучи совладелицей книжного магазина, просто обязана поступить в колледж и серьезно изучать классическую литературу. Но теперь, почти добившись всего на этой стезе, я начала сомневаться в правильности избранного пути.
– Значит, вы на распутье? – участливо спросил он. Я промолчала. Йен привстал, протянул руку и сказал, погладив меня по плечу:
– Ничего страшного, все со временем образуется. Не переживайте.
Я взглянула ему в глаза и поняла, что мне лучше уйти.
– Благодарю за чай, – сказала я, встав из-за стола.
– Не стоит благодарности, заходите! – Он тоже встал и добавил: – Спасибо за булочки.
Мы с улыбкой взглянули друг на друга, я вздохнула и направилась к выходу. Он распахнул для меня дверь – и я пошла к своему автомобилю, не оборачиваясь. И только подъехав к «Пейдж», я сообразила, что забыла взять у него автограф.
– Значит, у вас с Йеном Беккетом ничего не было? – спросила Бьюджи, сделав глоток лимонада из бокала.
Вот уже битый час мы болтали после чудного обеда, которым они с Дэви меня угостили. Разморенная вкусной едой и вином, я разоткровенничалась и поведала им всю историю своего знакомства с английским писателем, чего они, собственно говоря, от меня и добивались.
– Да окажись я в одной постели с таким мужчиной, – воскликнула в сердцах Бьюджи, – нам с ним было бы не до сна.
– Как это ни странно, – флегматично заметил Дэви, – но меня твоя реплика почему-то не возмущает. – Он встал и, взяв со стола бутылку и мой бокал, вылил в него остатки вина. – Я понимаю, что на нее так воздействуют гормоны. Видела бы ты, какими глазами она смотрела вчера на доставщика пиццы!
– Неправда! – воскликнула Бьюджи и хлопнула его ладонью по ягодице, так что Дэви едва не расплескал вино.
Он отдал мне бокал и, лукаво подмигнув, пошел с бутылкой на кухню.
– Я не все тебе рассказала, – тихо проговорила я, когда Дэви исчез за дверью. – Дело в том, что...
– Эй, Дэви! – завопила Бьюджи. – Скорее иди сюда! Порция решила нам еще кое в чем признаться!
Дэви тотчас же прибежал и уселся на тахту, держа в руках новую бутылку вина со штопором, ввинченным в пробку.
– Мне даже самой не верится, что я все это вам рассказываю, – промямлила я, сглотнув ком в горле.
– Это покаяние, – серьезно сказала Бьюджи.
.– Оно облегчит тебе душу, – в тон ей строго произнес Дэви, вытягивая пробку из горлышка. Я зажмурилась и выдохнула:
– Я расплакалась!
Пробка с тихим хлопком выскочила наружу. Бьюджи охнула. Дэви покачал головой. Открыв глаза, я увидела, что оба глядят на меня с искренним сочувствием.
– Как же ему удалось довести тебя в постели до слез? – сдавленно спросила Бьюджи.
Я подняла глаза к потолку и прошептала:
– Он сказал, что я неотразима.
– Вот мерзавец! – в сердцах воскликнул Дэви и подлил вина в мой бокал.
– А он знает, что ты плакала? – спросила Бьюджи. Как и все женщины, она понимала, что от подобного комплимента ничего хорошего ожидать не стоит и лучше на всякий случай насторожиться. От нее, однако, ухажеры никогда не убегали, все они ее страстно любили, и если при этом она и плакала, то исключительно от избытка чувств.
Я отпила вина и сказала:
– Он, конечно, понял, что глаза у меня на мокром месте. Но в отличие от большинства мужчин повел себя как джентльмен: сохранил спокойствие, а не выбежал, чертыхаясь, вон из комнаты.
– А вот со мной такое случалось, – заметил Дэви.
– Один раз! – строго уточнила Бьюджи.
– Может быть, хватит перемывать мне косточки? – спохватилась я, взбодренная вином. – Расскажите что-нибудь о себе. Как вы решили назвать своего малыша?
Бьюджи и Дэви многозначительно переглянулись.
– Мы все еще размышляем об этом, – сказала Бьюджи. – А вот о тебе, дорогая, нам придется еще поговорить.
Удивленно вскинув брови, я пытливо посмотрела на нее.
– Дело в том, что над твоей головой сгущаются тучи.
– Бьюджи! – предостерег ее Дэви.
Она обожгла.его взглядом и продолжала:
– Порция вправе знать! Возможно, Мэгс ей все уже рассказала, так что не затыкай мне рот. Не забывай, что мы живем в свободной стране! Здесь мужской шовинизм не пройдет!
Дэви вскочил и взволнованно произнес:
– Моя жена совершенно не отдает себе отчета в том, что ей дозволено, а что нет. И обожает совать свой нос в чужие дела. – Он подошел ко мне и добавил, поцеловав меня в макушку:
– Я искренне рад, что ты вернулась в родные края! После чего, чмокнув жену в щеку, Дэви направился к лестнице, решив оставить нас с подругой наедине. У меня тревожно заколотилось сердце. Я догадалась, что с Мэгс стряслась беда. Бьюджи молчала, но по выражению ее лица я поняла, что она сообщит мне что-то ужасное.
– В чем дело, Бьюджи? – спросила я. – Мэгс заболела? Или что-то случилось с Бев? Кого-то из моих «барышень» поразил опасный недуг? Умоляю тебя, говори!
– Успокойся, – покачала головой подруга. – Все они совершенно здоровы. Но, по-моему, Мэгс заманила тебя сюда на все лето не без серьезной причины. Разве она тебе ничего не говорила?
Я нахмурилась.
– Ничего, если, конечно, не считать ее стремления как-то отвлечь меня с помощью приезжего англичанина. Ты это имеешь в виду? Нет? Но тогда что же?
– Я имею в виду нечто совершенно другое, – сказала Бьюджи. – В Трули возвращается Джек.
Кем бы ни были твои родители, как бы ни складывались твои отношения с ними, на протяжении всей твоей жизни именно они будут оказывать на тебя наибольшее влияние. Их одобрение ты будешь всегда стараться заслужить. В их силах возвеличить или же унизить тебя всего одним словом. И сколько бы ты ни внушала себе, что твой отец недостоин того, чтобы ты много думала о нем, а мать слишком взбалмошна, чтобы осознавать последствия своих поступков, все равно твои родители останутся людьми, мечущими кинжалы в опасной близости к твоему сердцу. Если небеса окажутся благосклонны к тебе, понимающие родители будут метать свои ножи с осторожностью.
Если же фортуна от тебя отвернется, то ты появишься на свет дочерью Мэгс Фаллон.
– Просыпайтесь, леди! – вскричала я, влетев в ее спальню в час ночи.
