Рейтинговые книги
Читем онлайн Производство пространства - Анри Лефевр

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 12 13 14 15 16 17 18 19 20 ... 118

История пространства не может ограничиться изучением этих важнейших моментов: формирования, утверждения, угасания и распада подобного кода. Она не может обойти стороной глобальные процессы: способы производства в целом, относящиеся к ним отдельные общества с их особенностями, событиями, институциями. В истории пространства процесс производства будет разбит на периоды так, что он не будет точно совпадать с общепринятыми периодизациями.

Абсолютное пространство состоит из фрагментов природы, из локусов, отобранных за органически присущие им свойства (пещера или вершина, источник или река), но в конце концов, в результате признания, лишившихся этих природных черт и особенностей. Пространство-природу заселяют политические силы. Архитектура изымает у природы некое место, чтобы передать его политике с помощью символов (такова статуя местного бога или богини в греческом храме, пустой или содержащий простое зеркало алтарь синтоистского храма и т. д.) Освященное внутреннее пространство противостоит внешней природе – и тем не менее вторит ей и собирает ее воедино. Абсолютное пространство, в котором разворачиваются ритуалы и церемонии, сохраняет некоторые природные черты и инкорпорирует их в церемониал: возраст, пол, половые признаки (плодородие). Следовательно, абсолютное пространство, одновременно гражданское и религиозное, сохраняет в себе поколения, семьи, непосредственные отношения, но переносит на город, на политическое государство, основанное на городе. Социально-политические силы, занимающие это пространство, причастны к администрированию и военному делу: писцы и армия не остаются в стороне. Те, кто образует пространство (крестьяне, ремесленники), не совпадают с теми, кто им управляет, использует его для организации социального производства и воспроизводства: это священнослужители, воины, писцы, князья. Последние владеют пространством, которое производят другие, и с удовольствием присваивают его.

Из пространства абсолютного, религиозно-политического, произведенного кровными, территориальными, языковыми сообществами, вытекает пространство относительное, историческое. Но абсолютное пространство при этом не исчезает; оно сохраняется как стержень или основание исторического пространства, опора пространств репрезентации (религиозной, магической, политической символики). В нем происходит внутреннее диалектическое движение, подталкивающее его к концу и, однако, позволяющее ему длиться во времени: в нем борются полнота и пустота. Невидимая полнота политического пространства (городского пространства города-государства) утверждается в пустоте природного пространства, изъятого из природы, наподобие нефa, сводов собора. Затем историческое начало окончательно уничтожает природное, возводя на его развалинах пространство накопления (любых богатств и ресурсов: знаний, техники, денег, драгоценностей, произведений искусства и символов). Маркс оставил теорию этого накопления, особенно его первоначального периода, когда природное и историческое еще плохо различимы; к этой теории нам еще предстоит вернуться, ибо она неполна. В этот период господствует «субъект»: западный исторический город со своей территорией, над которой он господствует. На протяжении этого периода производственная деятельность (труд) перестает смешиваться с воспроизводством, обеспечивающим продолжение социальной жизни; она отделяется от него, но сразу становится жертвой абстрагирования: абстрактный социальный труд, абстрактное пространство.

Абстрактное пространство идет следом за пространством историческим, которое, в свою очередь, также сохраняется в качестве постепенно слабеющей основы и опоры пространств репрезентации. Абстрактное пространство в качестве «объекта» функционирует как множество предметов-знаков в их формальных связях: стекла и камня, бетона и стали, углов и кривых, полнот и пустот. Это формальное и исчислимое пространство отрицает различия – как природного и временного (исторического) происхождения, так и те, что обусловлены телом, возрастом, полом, этносом. Значение подобного множества отсылает к сверхзначению, ускользающему от чувственного восприятия: функционированию капитализма – одновременно очевидному и скрытому. Доминирующее пространство, то есть пространство центров богатства и власти, стремится обустроить пространства подчиненные, периферийные, уничтожая, нередко насильственными действиями, любые препятствия и попытки сопротивления. Различия же сами по себе отсылают к символике, которая в обязательном порядке принимает форму искусства, также абстрактного. Фактически символы, производные от непризнания ощутимого, чувственного, сексуального, непризнания, отличающего предметы-знаки абстрактного пространства, объективируются как замещение: фаллический облик зданий-памятников, наглость многоэтажек, (бюрократически-политический) авторитаризм, имманентно присущий репрессивному пространству. Все это требует более глубокого анализа. Одно из противоречий, присущих абстрактному пространству, состоит в том, что оно отрицает все чувственное и сексуальное, и тем не менее его действующей референцией является только половая сфера: семейная ячейка (жилплощадь, квартира, флигель, особняк и т. д.), отцовство и материнство, тождество между плодородием и наслаждением. Воспроизводство социальных отношений насильственно смешивается с биологическим воспроизводством в самом упрощенном и грубом понимании. В пространственной практике доминирует воспроизводство социальных отношений. Репрезентация пространства, связанная со знанием и с властью, оставляет минимальное место для пространств репрезентации, которые сводятся к произведениям, образам, воспоминаниям, вытесненное содержание которых (ощутимое, чувственное, сексуальное) почти не соприкасается с символикой. В таком пространстве, безразличном к возрасту и полу (к самому времени), может жить ребенок, но подросток в нем страдает, ибо не видит в нем собственной реальности – ни как мужского или женского образа, ни как образа возможного наслаждения. Подросток, не имея возможности сопротивляться ни надменным зданиям, ни выставленным напоказ знакам, может вернуться к различиям, природному, чувственному в обоих значениях, сексуальности и наслаждению лишь через бунт.

Для абстрактного пространства характерно не только исчезновение деревьев, удаленность от природы; и не только огромные государственные и военные пустоты, площади-перекрестки или торговые центры, к которым стекаются товары, деньги, автомобили. Его нельзя определить исходя из восприятия. Его абстрактность далеко не проста: она не прозрачна и не сводится ни к единой логике, ни к единой стратегии. Эта абстрактность, не совпадающая ни с абстрактностью знака, ни с абстрактностью понятия, функционирует негативно. В таком пространстве заложено отрицание всего, что ему предшествует и служит ему опорой, – исторического, религиозно-политического. Оно также негативно функционирует по отношению к тому, что в нем зарождается и прорастает, к дифференциальному пространству-времени. В нем нет ничего от «субъекта», и тем не менее оно действует как «субъект»: несет в себе и поддерживает одни социальные отношения, растворяет другие, противится третьим. Абстрактное пространство функционирует позитивно по отношению к своим импликациям – технике, прикладным наукам, знанию, связанному с властью. Более того, оно служит также местом, средой и орудием этой «позитивности». Как такое возможно? Быть может, оно определяется овеществляющим отчуждением: товарная среда сама становится товаром, который продается оптом и в розницу? Не исключено, однако его «негативностью» нельзя пренебрегать, а абстрактное не сводится к «абсолютной вещи». Очевидно, что это абстрактное пространство имеет в высшей степени сложный статус. Поглощая, вбирая в себя прежние «субъекты», деревню и город, оно подменяет собой эти «субъекты». Оно складывается как пространство власти, что в данном случае (возможно) влечет за собой его собственный распад из-за рождающихся внутри него конфликтов (противоречий). Таким образом, имеет место внешний псевдосубъект, безличное, абстрактное «оно», современное социальное пространство – и скрытый в нем, замаскированный его иллюзорной прозрачностью, истинный «субъект», государственная (политическая) власть. В этом пространстве и о нем нет ничего несказанного: все говорится и пишется. Тогда как сказать почти нечего, а переживать тем более. Переживание уничтожается. Над ним берет верх осмысление. История переживается как ностальгия, а природа – как сожаление, горизонт, оставшийся за спиной. Поэтому все эмоциональное, чувственное остается по эту сторону данного пространства, не пропитывая собой символику, и получает название, обозначающее субъекта и его отрицание абсурдной рациональностью пространства: бессознательное.

1 ... 12 13 14 15 16 17 18 19 20 ... 118
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Производство пространства - Анри Лефевр бесплатно.
Похожие на Производство пространства - Анри Лефевр книги

Оставить комментарий