– Вы пили, Шипоботтом?
Тот уставился на врача, скроив мину, столь же забавную как его имя, которое, по словам владельца, пошло с тех пор, как первый Шипоботтом, разыскивая овцу, по самое брюхо искупался в ручье.
Кажется, он хотел отпереться, но передумал.
– Было дело. Самую малость. Не нажалуетесь на меня, сэр?
– Не стану. Но вы это напрасно. Здесь вам больше пить не следует. Вы поняли?
– Да-да…
– А как остальные?
Шипоботтом помрачнел.
– Держимся. Вот капитана Левертона потеряли. Жалко-то как…
– И мне жаль. – Ватсон говорил правду. Левертон был хорошим офицером и заметно старше большинства. Британской армии не хватало зрелых мужчин. – Как это случилось?
– Какая-то желудочная болезнь. Под конец ужас что творилось. Вы бы, поди, его спасли.
Дизентерия, кишечные заболевания и, как на себе убедился Ватсон, малярия были обычным явлением.
– Я уверен, врачи сделали все возможное.
В свободном от повязки глазу Шипоботтома таилось сомнение.
– Этого де Гриффона капитаном поставили. Мы все решили: это потому, что его родня на короткой ноге с благородными. Богатеи вроде как. Ну и последыш он. Только нет, парень справляется. Думаю, удержится в капитанах.
– Не сомневаюсь. Он очень за вас беспокоился.
Ватсон знал, что де Гриффон происходит из состоятельной семьи, но он умел находить общий язык с рядовыми. Что, однако, означает «последыш»? Скорее всего, изнеженный младший сынок?
– А здесь, во Франции, в бою побывали?
– Не. Под пушками только. Чертовы пушкари не жалеют на нас снарядов. Хуже всего «окопная стопа». Снимет иной парень сапоги, а нога раздулась со свежий каравай. Я им говорил, надо разуваться, разматывать обмотки и втирать китовый жир, да только он и смердит же! Не знаю, как киты эту вонь терпят. А потом и мне попало. Доктор Майлс говорит, под повязкой просто царапина. Думаю, скоро вернусь к ребятам.
– А жена ваша как? Семья?
Шипоботтом просиял.
– Пегг у меня лучше не надо, и с мальчишками, и вообще, спасибо! Я им «лентяйку» послал, а в ответ уже три письма.
«Лентяйкой» называлась готовая почтовая открытка с набором фраз, среди которых требовалось подчеркнуть подходящие. «Был ранен в рукуногубедролицотуловище». «Заживает хорошо/лучше, чем ожидали/ медленно». И свободное место для адреса эвакопункта или госпиталя. Шипоботтом, как догадывался Ватсон, сам не написал бы и такой.
Осматривая лицо сержанта, он заметил что-то в белке здорового глаза.
– Сержант, я посмотрю вам глаз вокруг зрачка?
– Сэр…
Большим и указательным пальцем Ватсон развел ему веки. Что-то необычное. Среди сеточки сосудов он видел голубоватое пятнышко. Что это значит? Побочный эффект проникшего в тело металла? Ватсон взял на заметку, что надо будет, когда снимут повязку, посмотреть и второй глаз.
– Все в порядке? – спросил сержант.
– Да, хорошо.
– Я, знаете, размечтался об отпуске. Черт меня побери…
В голосе этого силача Ватсону послышались слезы. Шипоботтом, веселый сквернослов (когда поблизости не было офицеров) и крепкий сын природы, был по-настоящему напуган. Он не хотел возвращаться на передовую. Кажется, прошедшая рядом смерть потрепала ему нервы.
– Но такого ценного солдата кто ж отпустит, а, сержант?
За плечом Ватсона появился Каспар Майлс.
Шипоботтом подтянулся:
– И то верно, доктор Майлс, спасибо вам. Только меня еще морочит малость. И котелок трещит.
– Морочит? – Майлс взглянул на Ватсона. – Я понимаю не больше слова из трех.
– Головокружение, – перевел тот. – А «котелок трещит» – это головная боль. Он много крови потерял?
– Да, от ранения в живот, – кивнул Майлс. – Ему вливали солевой раствор.
Ватсон слишком хорошо знал, что солевой раствор, оказывающий поначалу поразительное действие, со временем приводит к впечатляющим срывам.
– Вы могли бы влить ему цитратную кровь из моих запасов. Она творит чудеса. – Ватсон снова повернулся к пациенту: – Сержант сам мог убедиться в Египте.
– А шиллинг и ром дадут? – нахально осведомился Шипоботтом.
– Думаю, на этот вопрос вы ответите сами, сержант.
Шипоботтом изобразил смирение:
– Слушаюсь, доктор.
Ватсон повернулся к Майлсу:
– Подбор нужной группы займет одну секунду. Надо просто посмотреть, агглютинирует ли кровь донора, идет ли гемолиз. – Спохватившись, он обратился к сержанту: – Вы свою группу не помните?
– Помню, у меня была четвертая. Лучшая.
Ватсон пытался объяснить своим подопытным морским свинкам, что четвертая группа ничем не лучше первой – это просто термины, устанавливающие соответствие, но те не верили.
– Ну вот, ему подходит любая группа – универсальный реципиент. Просто вводите цитратную кровь так же, как солевой раствор, – осторожно посоветовал Ватсон. Непозволительно было предположить, что коллега, врач, в чем-то некомпетентен или незнаком с новой методикой.
– Да, я слышал, – спокойно ответил Майлс.
– Если сержант достаточно хорошо себя чувствует, переводите его в палатку для переливания. Там меньше народу, и волонтерки смогут его наблюдать, не теряя драгоценного времени здесь. Кроме того, при потушенных лампах будет лучше снять повязку с глаза. Окон там нет.
Не говоря о том, что там, подальше от длинных ушей и любопытных глаз, Ватсону удобнее было бы обсудить душевное состояние Шипоботтома.
– Прекрасная мысль. – Майлс прокашлялся. – Доктор Ватсон, можно на два слова?
Отойдя на середину комнаты, Майлс понизил голос.
– Я хотел спросить, – осторожно начал он.
– Проблемы? – Ватсон автоматически перешел на шепот.
– Младшая сестра Дженнингс…
– Да?
– Вы были с ней вчера. В приемной. – Ватсон кивнул. – Что вы о ней думаете?
Ватсон поразмыслил, не особенно понимая вопрос. Возможно, речь шла о рекомендации на повышение или упоминание в рапорте?
– Я считаю, она превосходно справляется с работой, доктор. Самое малое, как старшая сестра. Конечно, она молода…
– Нет, я о другом, – заговорщицки прошептал Майлс. – Что вы о ней думаете? Не как о сестре.
– Я думаю о ней только как о сестре.
– Правда? – подмигнул Майлс. – Я понимаю, разница в возрасте, но ведь никогда не знаешь. Знаменитый писатель, как-никак. Есть шанс, несмотря на… – Он кашлянул и решил не заканчивать фразу. – Значит, не против, если я за ней приударю?
– Что?
– Приударю. Попробую заарканить. Я и раньше об этом подумывал, но потом увидел вас вместе так близко… Дурное дело нехитрое, померещилось что-то. Вот и решил проверить.
Ватсон поймал себя на том, что хлопает глазами.
– Доктор Майлс, если младшая сестра Дженнингс заведет с вами какие-либо отношения в этом смысле, сестра Спенс вам…
– Вот уж нет. – Майлс ткнул себя в грудь. – Доктор? Да. Но не военный. Не офицер, на меня правила не распространяются.
Ватсон в этом сильно сомневался. Едва ли сестра Спенс позволит своим подчиненным какие-то исключения из правил.
– Зато распространяются на сестру Дженнингс.
– Я и в суде буду настаивать на своем.
– А мне вы зачем об этом рассказываете?
– Я же сказал – решил, будто вы сами на нее делаете заходы. Хотел убедиться, что я не… как у вас говорится?.. Не смешаю вам карты. Хотя я, видите ли, первым ее высмотрел.
– Доктор Майлс…
– Каспар.
– Доктор Майлс, никаких карт у меня нет. Но, если вы повредите репутации или карьере этой девушки, обещаю вам…
– Ох, не будьте таким сухарем!
– Я добьюсь, чтобы вас отослали в вашу часть. Гарвардскую или как там она называется. – Майлса эта достаточно бессильная угроза не слишком встревожила. – У меня есть предложение.
– Какое же?
– Найдите себе сестру из Канады. Они больше в вашем вкусе. А теперь, извините меня, доктор, мне надо приготовить кровь для вашего пациента и разыскать своего шофера.
Ватсон развернулся на каблуках и вышел, не дав Майлсу времени ответить.
Только возвратившись к себе и устало сдернув галстук вместе с воротничком, он сообразил, что в пылу спора забыл спросить Майлса о голубых пятнышках в глазу сержанта Шипоботтома.
14
Бриндл плакал. Сидел на койке в палатке для переливаний, обхватив голову руками и раскачиваясь всем телом. Вода стекала с волос на пол, мокрую одежду всю покрывала грязь – как видно, он побывал под ливнем, проливающим теперь последние капли.
Ватсон, успевший переодеться в форму, входя в палатку, услышал душераздирающие рыдания. Мисс Пиппери уговаривала шофера выпить горячего сладкого чая. На обеих женщинах поверх униформы волонтерской помощи были нелепые халаты, все в пятнах засохшей краски.
– Что здесь случилось, миссис Грегсон? – резко спросил Ватсон.
– Мы нашли его за парником, который нам велели выкрасить.
– Выкрасить? – скрывая недоверие, повторил Ватсон. – Однако…
