– Эту тему мы уже проходили, майор. Вы распознали убийцу. Кто мог бы ожидать большего?
Ватсон недовольно хмыкнул. Очевидно, в списке Трулава было семь имен. Семь намеченных жертв. И он добрался до каждого. И еще бедный Каспар Майлс… Трулав, умирая, знал, что победил. А значит, Ватсон проиграл. «Кто мог бы ожидать большего?» Ну кое-кто мог. Намного большего.
– Хорошо уже то, что вы вернулись живым.
– Я его убил. Де Гриффона. Не я спустил курок. Не сумел. Но, высветив его ракетой…
Она сжала его плечо:
– Прошу вас, Джон!
Она назвала его по имени, чтобы заставить наконец прислушаться.
– Вы звали помощь. Откуда вам было знать, что где-то там немецкий снайпер?
«Там всегда были немецкие снайперы», – подумал он. Тела Трулава они не нашли – впрочем, не слишком искали. Наверное, он остался гнить на дне воронки или его разнесло в прах снарядом. Немало других разделили ту же участь.
Прозвучал корабельный гудок – низкий, уверенный рев отозвался в теле радостной дрожью. За кормой вскипела вода, корпус задрожал – они замедляли ход. Впереди был Фолькстон. Свита чаек приветствовала их криками. Чувство облегчения, пронизавшее судно, было почти осязаемым, словно все разом перевели дыхание. Германские подлодки им больше не грозили.
– Вы когда-нибудь вернетесь? – спросила миссис Грегсон.
Ватсон оглянулся туда, где молочная дымка над Проливом скрывала Францию. Он будто снова ощутил запах траншей и мерзкий, тошнотный вкус во рту. Черчилль просил его вернуться. Допрос пленного снайпера показал, что вокруг Плаг-стрит действует шпионская сеть, отслеживающая передвижения войск. Черчилль хотел, чтобы майор занялся расследованием. Однако Ватсон посоветовал передать дело Тобиасу Грегсону. Все же он предчувствовал, что Черчилль так просто его не отпустит. Тем более что подозрения относительно Портона подтвердились.
– Честно говоря, не знаю. Я рад бы никогда больше не видеть чертовых окопов. Простите за выражение. И ничьей земли.
Когда он впервые узрел ее с аэростата, нейтральная полоса представилась ему отравленной рекой, протянувшейся через всю Европу. Нет, река – это слишком мягко: теперь она виделась ему свежей кровоточащей раной в теле земли – раной, нанесенной обезумевшими людьми. Рано или поздно рана закроется, но до полного исцеления Ватсону не дожить. Шрам останется на поколения. Нет, он не хотел больше это видеть.
– С другой стороны, – сказал он, – я чувствую себя страшно виноватым, оставляя там, в этих условиях, нашу молодежь. Им нужны врачи. Нужна кровь. Что ни думай об этой войне, людям нужна кровь. – Доктор покачал головой, вспомнив поспешные переливания и мучительные ампутации, множество будущих калек. Не говоря о полях белых крестов по всей Северной Франции и Бельгии. Война выкашивает на корню таких юношей, как Ферли.
Новый приказ по армии требовал от офицеров на передовой носить обычную солдатскую форму – чтобы не привлекать внимания вражеских стрелков. Нашивки и кокарды при атаке строго запрещались. Ватсон сомневался, поможет ли это. Снайперы и пулеметчики будут целить в человека с револьвером или в того, кто ведет за собой взвод.
Задумавшись о передовой, он ощутил внутри пустоту, словно оставил в траншеях часть себя. Вот почему, наверное, люди туда возвращаются. Найти часть себя, оставшуюся позади. Врачи лечили раны и болезни, но сама война была заразной, неизлечимой, на удивление заманчивой болезнью.
– Не знаю, – повторил Ватсон.
– Куда же вы отправитесь, когда причалим? – спросила она. – В Лондон?
Он вспомнил закопченные улицы и толпы в вестибюлях отелей, многолюдные концертные залы – играют ли Вагнера и Бетховена в Бехштейн-холле теперь, когда его переименовали в Вигмор? – и долгие трапезы, и прогулки по Гринвич-парку, и запах пивоварен от реки и кожевенных матерских, когда ветер задувал с северо-востока, и траурный звон бакенов в тумане, и вид с обсерватории в ясный день.
– Собираюсь. Я из Болоньи телеграфировал в свой клуб, чтобы для меня оставили комнату.
Не мог он вернуться в холодный пустой дом на улице Королевы Анны, где практиковал давным-давно. Пока еще не мог. Сможет ли когда-нибудь? В этот самый миг Ватсон решился продать дом и купить новый, где не будет призрака Эмили. Переехать в меблированные комнаты на Харли-стрит? Или даже на Бейкер…
– Мне иногда снятся их лица, – призналась миссис Грегсон. Она, кажется, долго готовилась к этому признанию. – Хорнби, Шипоботтома… а вам?
– Бывает, – признался он. – И несчастный конь тоже.
– Вы до конца разобрались, что сделал де Гриффон? И почему?
Они уже входили в гавань, и Ватсону померещилась знакомая фигура на волноломе. Опираясь на тяжелую трость, человек пристально следил за скользящим по гладкой воде судном. Не может быть! Расписание движения через Пролив строго секретно. Никто не мог знать, когда ожидать прибытия судна. Никто из обычных людей.
– Майор?
Он поднял глаза. Она придерживала платок, чтобы ветер не сорвал его с головы.
– Простите. Я был очень далеко. Нет, я пока не сумел бы во всех подробностях рассказать о де Гриффоне… Трулаве.
Он снова обернулся к молу, но на нем уже не было человека с тростью.
– Подозреваю, однако, что кое-кто сумеет.
Благодарности
Сюжет «Земли мертвецов» подсказан рассказами сэра Артура Конан Дойля о Холмсе, в частности «Его последним поклоном», действие которого разворачивается в 1914 году. Ватсон там возвращается «на прежнюю службу», называвшуюся Медицинским корпусом королевской армии. Я задумался, что мог сделать для армии человек его возраста. И как он обойдется без своего великого друга.
Прежде всего я хочу от души поблагодарить Сью Лайт, которую нашел через ее блог «Эта заветная косынка» (http://greatwarnurses.blogspot.com). Это удивительный источник информации о медслужбах Первой мировой, особенно о сестрах Королевы Александры. Сью любезно согласилась прочесть черновой вариант книги, внести поправки и кое-что подсказать. Все ошибки остаются на моей совести – иногда они преднамеренные: Сью предупреждала меня, чтобы не допускал волонтерок на передовую.
Когда исторический триллер на материале Первой мировой был только задуман, мой редактор Максина Хичкок подсказала идею детектива в окопах и терпеливо ждала, пока я не натолкнулся на мысль о докторе, к тому же знаменитом. Дэвид Миллер, мой проницательный агент, тогда же указал мне, что права на доктора Ватсона закреплены за Conan Doyle Estate. Я благодарен ему и Оливии Гест из Jonathan Clowes, распоряжающейся наследием Конан Дойля. Услышав о моем замысле по телефону, она поддержала работу над книгой и дала разрешение. Сьюзен д’Арси – как всегда – и Роб Фоли с самого начала помогали советами по построению сюжета. Роджер Джонсон из «Лондонского общества Шерлока Холмса» (www.sherlockholmes. co.uk) связал меня с Дэвидом Стюартом Дэвисом, который выловил в рукописи все связанные с Холмсом ляпы (за оставшиеся, конечно, в ответе я сам). Еще мне хотелось бы поблагодарить преданного поклонника Шерлока Холмса – Андерса Петера Мейера из Копенгагена (www.anderspetermejer.com) за помощь издалека, и еще раз – Максину Хичкок и Клару Хей за образцовые (и дипломатичные) советы по сюжету, персонажам и антуражу и за веру в доктора Ватсона. И еще я благодарен Джеймсу Хоробину и Керр Макрай, не покидавшим меня все эти годы.
При работе над книгой я пользовался множеством источников, но, если вас заинтересуют сестринские службы времен Первой мировой войны, начните с «Женщин в зоне военных действий» Энн Пауэлл (Women in the War Zone, Anne Powell (The History Press)), «Розы ничейной земли» Лин Макдоналд (The Roses of No Man’s Land, Lyn MacDonald (Penguin)), «Элси и Мейри на войне» и «Медсестры на фронте» Эдит Эпплтон под редакцией Руфь Коуэн (Elsi and Mairi Go to War (Arrow) and A Nurse at the Front (IWM War Diaries/Simon & Schuster), Edith Appleton, edited by Ruth Cowen). И, само собой, с первой части классической работы «Свидетельства молодости» Веры Бриттен (Testament of Youth (Virago) Vera Brittain), где она описывает свою службу в отряде волонтерской помощи VAD.
