Узнаю твой язык легко,
Хотя под маской прячешь ты лицо.
— О Господи! — пробормотала Зоуи, идя вслед за Федрой по коридору. — Лорд Эйвонклифф! Он красавчик. Правда?
— Да? — рассеянно ответила Федра. — Я не обратила внимания.
— Какая же вы обманщица, Фе! — Зоуи бросилась на оттоманку из золотой парчи.
Она неожиданно села ровно и выпрямила спину.
— Кстати, почему его шейный платок был в крови?
Федра пересказала Зоуи вкратце всю историю, стараясь убрать из голоса даже намек на заинтересованность.
— О Господи, да, да, это очень похоже на Эйвонклиффа! — Зоуи закатила свои большие черные глаза. — В нем есть что-то такое восхитительно грубое, даже животное, что просто сводит с ума женщин.
— Кажется, его мускулы развиты гораздо лучше мозгов, — заметила Федра. — Вы хорошо его знаете?
Зоуи принялась играть концом своей кашемировой шали.
— Достаточно хорошо для того, чтобы понять, что он повеса, — сказала она. — Еще я знаю о нем то, что он всегда получает то, что хочет.
— Думаю, он просто распутник, — проговорила Федра и с задумчивым видом прикусила ноготь на большом пальце. В ее ушах снова зазвучал его приятный, звонкий голос.
— Надеюсь, Фе, вы не оставались с ним наедине?
Федра резко убрала руку ото рта.
— Он истекал кровью, — запротестовала она. — И дверь в гостиную все время была открыта.
— О-о… — Брови Зоуи поползли вверх. — Но я надеюсь, он все же прилично вел себя? Он дурной человек, но тетя Уинни говорит, что он превосходный любовник.
Федра улыбнулась:
— Но откуда она знает об этом?
Зоуи бросила на Федру быстрый взгляд.
— Этот вопрос нужно задать тете Уинни, — сказала она. — Ей, вероятно, что-то известно.
Господи милостивый! Федра почувствовала себя очень неловко. У Зоуи, кажется, имелся ключ ко всем секретам мира, а она была безнадежно наивной. Зоуи посмотрела на дверь, а потом снова на Федру.
— Говорят, в его венах течет цыганская и сицилийская кровь, — продолжала она заговорщицким шепотом. — А тетя Уинни говорит, что его мать была танцовщицей. Танцевала фламенко. Вы знаете, что это такое?
У Федры расширились глаза.
— Лорд Хокстон женился на женщине, танцевавшей фламенко? И получается, что Толбот… испанец или сицилиец?
— И только Бог знает, кто еще. — Зоуи приподняла плечико. — Разумеется, никто не знает, насколько эта легенда соответствует действительности, — заметила она. — Впрочем, кем бы он там ни был, мне все равно. Моя мать тоже была танцовщицей и полукровкой, к вашему сведению. Я бы позволила ему поцеловать себя, если бы у него возникло такое желание. Он так красив и так восхитительно порочен!
Федра почувствовала, что ее лицо заливает горячая краска. В глазах гостьи промелькнуло удивление.
— Что такое? — поинтересовалась Зоуи. Вдруг ее глаза расширились, длинные ресницы с сомнением дрогнули. — О нет! — выдохнула она. — Фе, он не…
Румянец Федры сделался еще ярче.
— Боже мой! — воскликнула Зоуи, беспокойно заерзав на оттоманке. — Он поцеловал вас? Этот нахал? Но вы совсем не та девушка, какая могла бы заинтересовать его. Вы понимаете, что я имею в виду?
Федра отвернулась, чтобы избежать сверлящего взгляда Зоуи. От стыда она была готова провалиться сквозь землю. Зоуи была слишком хорошего мнения о ней. Да и все женщины тоже. А вот некоторые мужчины чувствовали в ней нечто темное, нечто, что было спрятано глубоко-глубоко, на самом дне ее души.
— Мы совсем разные, Зоуи. Вы и я, — прошептала Федра.
Зоуи опустила глаза, ее личико сделалось печальным.
— Вы из тех женщин, на которых сразу женятся, — очень тихо проговорила она. — А я из тех, кого пытаются поцеловать в темном углу.
— О-о! — выдохнула Федра. Похоже, наивной здесь была Зоуи.
Немного подумав, Зоуи сказала:
— Будьте с ним осторожны, Фе. Мне все-таки кажется, что в глубине души Эйвонклифф порядочный человек, но он может быть и опасен.
— Собственно говоря, то, что он сделал, трудно назвать поцелуем, Зоуи, — призналась Федра. — Он просто… клюнул меня. Вот и все. Но как бы то ни было, я не собираюсь снова с ним встречаться.
Зоуи рассмеялась.
— Но я вижу по вашим глазам, что вы заинтригованны! — сказала она. — Вам когда-нибудь приходилось иметь дело с мужчинами? — Зоуи вскочила с места и заходила по комнате, а Федра, сложив руки на коленях, продолжала сидеть в кресле и не торопилась ответом. — Давайте немедленно отправимся на прогулку в Гайд-парк. Я хочу вам кое-что показать.
Неожиданно для себя Федра приняла приглашение. Возможно, свежий воздух выветрит из ее головы воспоминания о поцелуе Тристана. Она приказала слуге принести ее плащ и шляпку и уже через минуту вместе с Зоуи спускалась по лестнице центрального входа. Агнес послушно следовала за ними.
— Зоуи, вы когда-нибудь были влюблены? — спросила Федра.
Зоуи заколебалась.
— Думаю, что да, — наконец сказала она. — Но он оказался очень высокомерным и деспотичным, и мне пришлось отказаться от отношений с ним. Я пережила это как тяжелую инфлюэнцу с осложнением. Но сейчас все уже, слава Богу, позади. А вы, Фе? Вы любили кого-нибудь?
— Со мной тоже это случалось, — призналась Федра. — Однажды я влюбилась просто безумно. Несколько лет назад, но вся эта история скверно закончилась.
На лице Зоуи появилось сочувствие.
— О, Фе, мне так жаль… — Она схватила Федру за руку, стиснула ее пальцы. — Но что произошло?
Рассказывать об этом без слез Федра не могла и сейчас.
— Он умер.
— Боже, — прошептала Зоуи. — Бедняжка. Вы все еще тоскуете по нему?
Федра подняла голову и подставила лицо солнечным лучам.
В воздухе уже пахло самой настоящей весной. Мимо них по улицам неслись роскошные коляски, в которых сидели элегантные леди и джентльмены. Звонко цокали копыта лошадей. Все эти люди были одеты уже в весенние наряды, а она, Федра, все еще куталась в теплый серый плащ. И возможно, впервые в жизни она захотела принять хоть какое-то участие в этом всеобщем празднике жизни. Ей вдруг стало казаться, что что-то очень важное проходит мимо нее. Такие люди, как Зоуи Армстронг и Тристан Толбот, жили полнокровной жизнью и умели от этого быть счастливыми. Они позволяли себе проявлять свои эмоции. Что же с ней было не так? Почему она не могла быть такой же, как все остальные?
Они вошли в парк и, продолжая разговаривать обо всем на свете, пошли по берегу озера Серпентайн.
Зоуи вдруг схватила Федру за руку и потянула за собой:
— Идем туда, давай спрячемся там.
Словно извиняясь за свое экстравагантное поведение, Федра посмотрела на Агнес и двинулась вслед за Зоуи. Похоже, Зоуи задумала какую-то шалость. В самой гуще кустов стояла скамейка. С довольным выражением лица Зоуи плюхнулась на скамейку и заставила Федру усесться рядом с собой, затем извлекла откуда-то из глубоких юбок небольшую изящную табакерку с манильскими сигарами, открыла крышку и сказала: