Каждый из присутствующих на этом внеплановом заседании Военно-морского комитета «командующих» или в ином варианте толкования происхождения наименования их высокого воинского чина «принцев моря» (имеется в виду происхождение слова «адмирал») приведенным в словаре Самюэля Джонсона, весьма предусмотрительно захватили с собой папки с бумагами. И это не было простой формальностью или данью традициям. Как известно, немало войн или иных катаклизмов начинались после вот таких, на первый взгляд мирных бесед в уютном кабинете, когда на мундирах или статском платье почтенных джентльменов с незапятнанной репутацией могли появиться пятна, только не от пролитой крови, а от чернил. Ибо как известно: «the pen is mightier than the sword» (перо сильнее меча). После того, как первый лорд огласил причину сего внепланового заседания, среди бывалых морских волков пробежала волна пожимания плечами, потирания пальцами рук озабоченно наморщенного лба, роскошных бакенбардов и иных инстинктивных движениях, говорящих об удивлении, лёгкой растерянности, досаде и прочих аналогичных чувствах. Из присутствующих адмиралов, сохранил полное спокойствие и невозмутимость лишь Сэр Уильям Грэм, который уже был уведомлён о назначении его на пост президента Королевского военно-морского колледжа в Гринвиче и как следствие выхода из состава комитета адмиралтейства в ближайшие дни. Зато его коллеги вели себя не столь флегматично, ибо их, привыкших командовать тысячами людей и водить в бой десятки кораблей, заставляют заниматься поисками какой-то парусно-винтовой лоханки для решения задач, коими пристало заниматься этим умникам в профессорских и академических мантиях.
От коллективного бунта адмиралов их удерживало лишь то, что Первый Лорд только озвучил поручение Премьер-Министра. А учитывая то, что занимающий сей пост маркиз Солсбери одновременно командовал ещё и Форин-офис, то явное игнорирование оного могло привести к преждевременному уходу на пенсию. Но накопленный негатив требовал выхода и первым не выдержал Чарльз Уильям де ла Поэр Бересфорд, известный британской общественности под прозвищем Чарли Би и являющийся, по их мнению, живым воплощением Джоном Булля, который как известно не страдал недостатком грубости, упрямства и откровенности. Его лицо, покрасневшее от прилившей крови, лишь добавило сходство с вышеупомянутым собирательным образом истинного британца и предвещало готовность сэра Чарльза к яростной речи достойной парламентской трибуны. Он даже успел подняться со стула и упереться руками в столешницу весьма напоминая со стороны матёрого бульдога, готового кинуться в драку. Но к удивлению Первого Лорда, весьма вовремя успел вмешаться сэр Энтони Хейли Хоскинс.
— Вы позволите мне сказать несколько слов, милорд, — обратился он к сэру Джоржду. Мне кажется, что тогда у некоторых моих коллег, — на этом месте он слегка поклонился адмиралу Бересфорду, — исчезнут основания возражения по важности поставленной перед нами задачи.
— Как вы знаете, господа, мне пришлось участвовать в столь неудачном для Royal Navy попытке штурма Александрии. Мужество британских моряков и искусство комендоров оказались бессильными перед военной хитростью и применением нового, коварного оружия. Я имею в виду атаки самодвижущимися минами с поверхности и из-под воды. И вы прекрасно понимаете, что подлинными победителями стали не египтяне, а русские. Я не стану задавать риторические вопросы в адрес нашей разведки и морских агентов, которые по не понятной для меня причине не заметили создания в Российской Империи нового оружия. Думаю, что это уже сделали премьер-министр и Первый Лорд адмиралтейства. Сейчас, мы должны сделать всё возможное для реванша. Император Михаил II оказался весьма предусмотрительным монархом, когда возвратил столицу России в Москву и тем самым вывел её от угрозы удара нашего флота. Надеюсь, господа, что вы не станете упрекать меня в отсутствии патриотизма, если я заявлю, что Британская армия уступает вооруженным силам Российской Империи и нам не под силу сделать то, что смог сделать Наполеон — войти в Москву. Но Санкт-Петербург, невзирая на форты Кронштадта нельзя считать неуязвимым с моря. Для успеха сего предприятия нам нужно знать о каждой мели, подводной скале или иной угрозе в Балтийском море и Финском заливе .
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Если я Вас правильно понял, сэр, — адмирал обратился к Первому Лорду, — перед Адмиралтейством поставлена задача найти в составе Royal Navy подходящее парусно-винтовое судно, которое передать для проведения океанографических исследований и подобрать кандидатуру опытного капитана, не имеющего прямого отношения к военно-морскому флоту?
— Вы абсолютно точны, сэр Энтони, — подтвердил Первый Лорд и с тщательно скрываемой надеждой переспросил, — а у Вас имеются какие-то соображения по сему поводу?
— Есть, но не соображения, а конкретные предложения и по поводу судна и её капитана, а также и по абсолютно легальному прикрытию наших действий. Но с вашего разрешения, господа, я хочу изложить всё по порядку. Не так давно на научных слушаниях, посвящённых действиям нашего флота во время Восточной Войны ко мне, обратился известный полярный исследователь, капитан Аллен Уильям Янг, с просьбой поддержать в адмиралтействе идею о финансировании проведения ряда экспедиций. У него есть много идей и технических новинок, которые были бы кстати при плавании во льдах, и он желал бы предварительно испытать их в Северном и Балтийских морях. Для этого ему нужны деньги дабы выкупить у судовладельца Либурна Пофама парусно-паровой баркентины «Бленкатра», построенный лет двадцать тому назад на верфи в Пембрук-Док как четырёхпушечный военный корабль под названием «Ньюпорт». Кстати, чуть позже его перестроили в исследовательское судно, а потом оно сменило несколько владельцев.
Говоривший обвёл взглядом аудиторию и увидел, что его слушают с вниманием, что весьма польстило самолюбию сэра Энтони, после чего продолжил:
— Вот, сэр Джордж, и судно, и капитан, которые полностью соответствуют требованиям премьер — министра, нужно лишь подобрать кандидатуру того мецената, который окажет безвозмездную помощь сэру Аллену и Британии в благородном деле — проведения океанографических исследований. И всё это можно осуществить очень быстро, тем более что «Бленкатра», не так давно прошла серьёзную модернизацию, с заменой машины и усилением корпуса. Ну а после выполнения поручения Премьер-Министра, баркентину можно оставить в собственности капитана Янга как благодарность и гонорар за молчание. А в порядочности сэра Аллена, я не сомневаюсь, ибо он настоящий патриот Британии и лично предан его Величеству Королю Эдуарду VII с которым его связывают и узы дружбы. Надеюсь, вы не забыли, господа, что на обеде, устроенном капитаном Янгом лет десять назад, присутствовал тогда ещё принц Уэльский?
При этих словах, на устах присутствующих появились многозначительные улыбки, ибо на этом банкете будущий король Британии разместился рядом со своей любовницей Лилли Лэнгтри, законный муж которой также присутствовал, но сидел за другим столиком и старательно пытался не мешать принцу заниматься амурными делами. Такая позитивная реакция супруга на проявление высочайшего внимания объяснялась тем, что по имеющейся у него информации, их последствия как правило отражались на увеличении семейного бюджета и не приводили к появлению новых отпрысков. Во всяком случае, ни одна экс-пассия принца не заявила о рождении августейшего бастарда. В принципе, в ханжески пуританской Британии прелюбодеяние было широко распространенно не только среди аристократов. Священники англиканской церкви в перерыве между чтением проповедей и обличением грехов мирян также не упускали возможность тесно пообщаться с прихожанками в интимной обстановке, чем кстати занимался и батюшка Лилли Лэнгтри.
Отдав должное великосветским сплетням, морские лорды проголосовали за предложение сэра Энтони и шестерёнки бюрократического механизма британского адмиралтейства сперва неохотно и не спеша, а затем набирая обороты, стали раскручивать маховик подготовки тайной операции.
