Тем временем Дейзи отпустила руку отца и отправилась в дальний конец комнаты. Чандлер, пожирая ее восторженным взглядом, отправился следом. Она склонилась над одной из витрин.
— Для чего эта бутылочка? — любопытно осведомилась она.
Дейзи имела в виду пять склянок с различными количествами мутной жидкости.
— Здесь, мисс Дейзи, находятся яды. В эту капельку бренди добавлено достаточно мышьяка, чтобы отправить на тот свет нас обоих и вашего батюшку в придачу.
— Нужно запретить аптекарям торговать такими веществами, — улыбнулась Дейзи. Она никогда не имела дела с ядами, и вид этих пузырьков не внушал ей ничего, кроме приятного трепета.
— Они и не торгуют. Этот мышьяк извлечен из липучки для мух. Дама заявила аптекарю, что ей нужны вещества для ухода за кожей, но на самом деле ей требовалась липучка: она задумала с ее помощью избавиться от мужа. Наверное, он ей немного наскучил.
— Быть может, он был невыносимый человек и заслужил свою участь, — предположила Дейзи. Эта мысль показалась обоим настолько забавной, что они громко, в унисон рассмеялись.
— Слышали вы когда-нибудь, что сотворила некая миссис Пирс? — спросил Чандлер, внезапно сделавшись серьезен.
— Да, — отозвалась Дейзи с легким содроганием. — Это была очень дурная женщина, она убила маленького ребеночка и его мать. Ее выставили у мадам Тюссо. Но Эллен не пустила меня в комнату ужасов. Она не разрешила папе повести меня туда, когда я в прошлый раз была в Лондоне. Тогда я на нее обиделась. Но теперь, побывав здесь, я, кажется, сама туда не захочу!
— Ну вот, — неспешно продолжил Чандлер, — в этой витрине полно вещей, оставшихся от миссис Пирс. Но тележка, в которой обнаружили тела, находится у мадам Тюссо — так, во всяком случае, говорят. А вот кое-что не менее любопытное, но не такое страшное. Видите этот мужской пиджак?
— Да, — выдавила из себя Дейзи. Ею начал овладевать страх. Она уже не удивлялась, что индийскому джентльмену сделалось в музее плохо.
— Грабитель застрелил человека, заставшего его на месте преступления, Но по рассеянности забыл там свой пиджак. Полиция обратила внимание, что на одной из пуговиц есть щербинка. Какой от этого прок, спросите вы, мисс Дейзи? Поверите ли вы мне, если я скажу, что отколотый кусочек пуговицы был найден и он помог отправить преступника на виселицу? И это еще более удивительно, оттого что все тир пуговицы разные!
Дейзи с любопытством уставилась на осколок пуговицы, из-за которого был повешен человек.
— А это что? — спросила она, указывая на грязный обрывок материи.
Чандлер нехотя объяснил:
— Ну, это довольно жуткая вещь. Это кусок рубашки. Его похоронили вместе с женщиной, — похоронили в земле, я имею в виду — которую ее муж разрубил на куски и пытался сжечь. Эта тряпочка привела его на виселицу.
— До чего же гадкое место этот ваш музей! — капризно заявила Дейзи и отвернулась.
Ей хотелось оказаться в коридоре, вне стен этой гнетущей комнаты, такой светлой и веселой на вид.
Но ее отец прилип к витрине, где были выставлены образцы адских машин.
— Некоторые из них настоящие маленькие шедевры, — убежденно сказал гид, и Бантингу оставалось только согласиться.
— Пойдем отсюда, папа, пожалуйста! — взмолилась Дейзи. — Мне уже хватило. Если я побуду здесь еще, то напугаюсь до полусмерти. Мне ночью приснятся кошмары. Как ужасно думать, что на свете полным-полно дурных людей. Выходит, на любом углу мы можем наткнуться на убийцу и ничего даже не заподозрить?
— С вами этого не случится, мисс Дейзи, — улыбнувшись, заверил Джо Чандлер. — Скорее всего, вам не придется встретиться даже с обычным мошенником, а уж об убийцах и говорить нечего. Их не больше, чем один на миллион. Даже мне ни разу не доводилось иметь дело с настоящим убийцей!
Но Бантинг не был расположен торопиться. Он наслаждался каждым мигом, проведенным в "Черном музее". Сейчас он погрузился в изучение фотографий, которые были развешены на стенах. Особенное удовольствие доставили ему те, которые имели отношение к знаменитому и до сих пор не разгаданному преступлению, совершенному в Шотландии. В этом деле сыграл немалую роль слуга умершего, помогая не прояснить, а наоборот, запутать обстоятельства.
— А что, частенько убийцы остаются безнаказанными? — задумчиво задал он вопрос.
Приятель Джо Чандлера кивнул.
— Таким случаям нет числа! — воскликнул он. — Правосудие в Англии бессильно. Все шансы всегда на стороне убийцы. Только один из десяти кончает так, как заслужил — на виселице.
— А что вы скажете о нынешних убийствах… я имею в виду Мстителя?
Бантинг понизил голос. Дейзи Чандлер, впрочем, уже направились к выходу.
— Я не верю, что его поймают, — доверительно проговорил собеседник. — Выследить сумасшедшего гораздо труднее, чем обычного преступника. А Мститель, я так считаю, самый настоящий безумец, из числа хитрых и внешне спокойных. Вы слышали о письме? — Он перешел на шепот.
— Нет. — Бантинг уставился на него. — О каком письме вы говорите?
— Имеется письмо, — в один прекрасный день оно окажется в этом музее — которое пришло как раз накануне последнего двойного убийства. Подписано оно "Мститель". Буквы печатные, такие же, как на клочках бумаги, которые он всегда оставляет на месте преступления. Учтите, не обязательно оно написано Мстителем, но почерк похож как две капли воды и шеф относится к нему очень серьезно.
— А где оно было опущено? Ведь узнав это, удается иной раз выйти на преступника?
— Увы, нет. Преступники обычно проделывают долгий путь, чтобы отправить почту. Оно и понятно. На этом письме стоит штемпель почтового отделения на Эджуэр-Роуд.
— Что? Рядом с нами? — вскричал Бантинг. — Боже! Какой ужас!
— С ним можно запросто столкнуться в любой момент. Не думаю, что Мститель чем-нибудь выделяется… собственно говоря, мы знаем, что он выглядит неприметно.
— Так вы считаете, та женщина, которая заявила, будто его видела, была права? — нерешительно спросил Бантинг.
— Наше описание основывается на ее словах, — осторожно ответил собеседник. — Но утверждать ничего нельзя! Подобные расследования — это настоящее блуждание в потемках. Если истина выйдет наружу, то только благодаря счастливой случайности. Конечно, у нас тут из-за этого дела все идет кувырком. Ничего удивительного!
— А как же, — поспешно вставил Бантинг. — Клянусь, я вот уже месяц ни о чем другом не могу думать.
Дейзи исчезла. Отец нашел ее в коридоре, где она, опустив ресницы, выслушивала то, что говорил ей Джо Чандлер.
Он рассказывал о своем настоящем доме, где жила его мать, — в Ричмонде. Это был прелестный маленький домишко на границе парка. Джо спрашивал, не сумеет ли Дейзи как-нибудь туда выбраться. Его мать угостит их чаем, и они прекрасно проведут время.
— Вот уж не знаю, почему бы Эллен меня не отпустить. — В голосе Дейзи зазвучали бунтарские нотки. — Она такая старомодная, все мысли только о приличиях… настоящая старая дева! И знаете, мистер Чандлер, когда я у них останавливаюсь, отец мне не позволяет делать ничего, что не одобрит Эллен. Но вас она любит, и если только вы ее попросите?.. — Дейзи подняла глаза на Джо, и он с глубокомысленным видом кивнул.
— Не беспокойтесь, — заявил он уверенно, — я ее уломаю. Но, мисс Дейзи, — он густо покраснел, — я собирался задать вам один вопрос… только не обижайтесь…
— Да? — немного взволнованно спросила Дейзи. — Отец уже подходит, мистер Чандлер. Говорите быстрее.
— Судя по вашим словам, вы ни разу не выходили прогуляться с молодым человеком?
Мгновение Дейзи колебалась, потом на ее щеках заиграли хорошенькие ямочки.
— Нет, — проговорила она печально. — Нет, мистер Чандлер, ни разу. — И добавила в порыве откровенности: — Видите ли, мне никогда не выпадало такого случая!
И Джо Чандлер улыбнулся, довольный.
ГЛАВА Х
Отправив мужа и Дейзи на прогулку с юным Чандлером, миссис Бантинг получила счастливую возможность (так она это расценивала) почти целый час провести в одиночестве.
Мистер Слут обычно не выходил из дома днем, но на этот раз, после чая, когда стали сгущаться сумерки, он внезапно заявил, что собирается пойти на улицу и купить себе новый костюм, чему хозяйка была только рада.
Как только жилец вышел, миссис Бантинг поднялась на второй этаж. Ее привлекала не только возможность сделать основательную уборку в гостиной мистера Слута — в глубине души она надеялась что-нибудь там обнаружить. Что именно, она и сама не знала.
Во все годы своей работы в богатых домах миссис Бантинг молча от души презирала тех слуг, которые читают личные письма своих нанимателей, втайне обыскивают их столы и шкафы, ожидая, — скорее всего, бессознательно — что при этом выплывет наружу какая-нибудь страшная семейная тайна.
