Открылось громадное стекло. Оно было прозрачно только с одной стороны, поскольку сквозь него Жоаким увидел детскую, где обитали близнецы, а там, помнилось ему, на этом месте - над камином - возвышалось монументальное зеркало. И тут биолог стал свидетелем крайне странного спектакля.
Шесть близняшек стояли, взявшись за руки, посредине залитой лунным светом комнаты. Было прекрасно видно, что их губы беззвучно шевелятся в каком-то заклинании.
Уго приоткрыл небольшую ставенку, и до них донеслись монотонные причитания девчонок:
- Ты сдохнешь, чужая. Ты сдохнешь, чужая...
Жоаким почувствовал, как у него на лбу выступает холодный пот. Так вот откуда проистекало зло. Близнецы питали смертельную ненависть к той, которую разлучили с ними. Наделенные сверхъестественными способностями, они убивали её на расстоянии - медленно, но верно.
Сцена тем более казалась плодом расстроенного воображения, что за то время, пока биолог их не видел, они существенно подросли. Сейчас эта шестерка выглядела года на два постарше, чем Лиза, которую они называли "чужой".
Следовало обязательно что-то предпринять.
* * *
У Жоакима состоялся тягостный разговор с Мартой. Отказываясь пожертвовать детьми, имевшими то же лицо, что и её бесценная дочь, она все же согласилась с предложением ввести им всем по очереди сыворотку, столь благотворно подействовавшую на первого, подвергшегося этой прививке, ребенка.
В этом случае она получила бы семерых нормальных девочек, одна из которых была бы немного моложе остальных. Но тогда она вновь оказалась бы в положении, при котором была бы обязана полюбить их всех без исключения. Но, как уже однажды напоминал ей Жоаким, в прежней жизни у неё был всего один ребенок. И это уже отмечавшееся ранее, до появления Лизы, дробление материнского чувства несло в себе риск - опять дезориентировать её эмоциональную сферу, а, может, и затронуть рассудок.
Молодая женщина заверяла, что чувствует в себе достаточно сил, чтобы вынести тяготы такой ситуации. Она привыкнет к ним, заявляла Марта, наделив семь копий своей дочери семью различными именами, вот и вся недолга.
Но, как вскоре выяснилось, для проведения в жизнь даже такого, весьма сомнительного решения, было уже слишком поздно.
4
Пришлось вновь пойти на энергичные меры и поручить Уго отловить одну из маленьких мятежниц. Но на сей раз схватка получилась намного более острой и завершилась трагически.
Началось все с отчаянной гонки по всем апартаментам. Близнецы с невообразимой ловкостью вскакивали на комоды и ныряли под кровати. И когда казалось, что все в порядке и одна из них уже в руках, другая вдруг в последний момент ухитрялась подставить подножку или запустить в голову безделушкой, и все приходилось начинать сначала.
Стоило Жоакиму позвать на помощь Уго, как девчонки хором завопили:
- Оуна-дурочка! Оуна-дурочка!
И метиска тотчас же явилась, тяжело топая своими плоскими ступнями. Улыбка мгновенно исчезла с её массивного, набрякшего лицо, Глаза свирепо засверкали, на лбу взбугрились складки - ни дать ни взять львица, устремившаяся на выручку своих львят. Ясно, что эти чертенята с помощью гипнотических приемов полностью поставили под контроль её недалекий ум.
Из покрытого шрамами рта Уго вырвалось нечто вроде изумленного кудахтанья, когда между ним и девчонками горой воздвигнулся заслон в лице разъяренной Оуны. Но, быстро оправившись, он со спокойно решимостью схватил её за руку с очевидным намерением убрать метиску с дороги.
Не тут-то было - похоже, всколыхнулась преисподняя! Широченная узловатая пятерня с глухим шумом врезала по лицу человека без ушей. Тот отступил на шаг, но тут же согнулся пополам после жестокого пинка вподдых. А спустя четверть секунды он уже беспомощно распластался на полу, а метиска победно оседлала его ноги, скрутив руки на груди.
Склонившись над ним, с растрепавшимися волосами она выкрикнула Уго прямо в лицо:
- Ни-ет! Ни-ет!
Это напоминало рык зверя.
Жоаким был донельзя перепуган. Он собственными глазами видел, какие тяжелые грузы таскал Уго, и знал, что тот был необычайно силен. Подвиги метиски привели его в ужас.
Но та вдруг, разметив в разные стороны руки-ноги, взвилась в воздух и мешком грохнулась в дальнем углу. У Уго тоже были в запасе кое-какие приемчики. Он уже, подскочив, как мячик, принял стойку, ожидая второго раунда. Оуна, разинув слюнявый рот, утыканный пожелтевшими зубами, взвыла нечеловеческим голосом. Она, ничего не видя перед собой от охватившей её ярости, устремилась на противника, пренебрегая какой бы то ни было тактикой, напоминая обезумевшее животное, нацеленное только на убийство.
Уго два раза подряд встретил её сокрушительными ударами носком сапога по лицу. Метиска с кровоточащей физиономией выглядела после этого ужасно, напоминая что-то вроде геркулесового сложения пьянчужку в фазе буйного проявления белой горячки. Запыхавшись, она, тем не менее, без колебаний бросилась в третью атаку и каким-то образом изловчилась схватить своего врага за горло. Оуна вынудила его отступить на десяток шагов, не обращая внимания на град ударов коленом, сыпавшихся по её животу. Лицо Уго синело буквально на глазах...
И тут раздался сухой треск, метиска слегка пошатнулась на слоновьих ногах. Ее руки бессильно опустились, и вся её туша безвольно рухнула по пол.
Застывший в страхе Жоаким переводил по очереди взгляд с беспомощно раскинувшегося огромного тала няньки на Марту, выросшую на пороге с карабином в руках, из дула которого все ещё струился дымок.
Уго же, прислонившись к стене, пытался с трудом восстановить дыхание. На инкрустированном полу вокруг Оуны тягуче расползалась лиловатого оттенка лужица крови.
- Уго, - холодно произнесла Марта, - вытри потом здесь.
Человек без ушей молча кивнул. Два-три раза глубоко втянув в себя воздух, он наклонился над внушительных габаритов трупом и взвалил его на плечо. С этой ношей он и покинул помещение.
Близнецы, воспользовавшись развернувшейся баталией, смылись.
Спустя несколько часов Уго вышел на охоту за девчонками, углубившись в этих целях в лабиринт замка.
* * *
Как и в первый раз, он вернулся, неся в охапке яростно отбивавшуюся от него близняшку.
- Оставь меня! - вопила та, корябая ему лицо ногтями. - Оставь меня в покое!
Когда приблизились к лаборатории, она обмякла и спокойным голосом произнесла:
- Я ухожу.
И сразу же потеряла сознание. А когда её положили на стол, чтобы ввести сыворотку, девочка была мертва.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
