Выбрав свободный ход спускового крючка, Чума выдохнула и плавно, стараясь не дергать, выжала его до конца. На винтовке был глушитель, но звук выстрела все равно остался очень громким. В плечо садануло словно копытом — Чума не отличалась могучим телосложением, так что отдача «Мосинки» была для неё весьма болезненной. Но это была хорошая, приятная боль — когда ты ирзал из Аргесаеванны, ты вообще быстро начинаешь разбираться в боли. И та боль, которую причиняет отдача винтовки, подобна приправленной специями еде от которой шипишь, корчишься, тяжко дышишь, но, придя в себя, хочешь еще.
Быстро передернув затвор, Чума вернула прицел на место, на случай если не добила цель, но Ур, благодаря сноровке и когтям свесившийся так, чтобы видеть результат попадания, показал что противник «готов» — он спал уронив голову на грудь, так что пуля, пройдя по нисходящей, пробила и череп и грудную клетку прикончив его моментально.
На втором посту выстрел не услышали — глушитель «размазал» звук убрав из него самые резкие ноты, а остальное поглотил шум ветра и листвы. На этот раз, Ур позволил Чуме самой выбрать позицию и момент для выстрела, приказав снять обоих до того, как они добегут до сигнальной веревки, а сам приготовился её страховать. Противники прохаживались по узкому помосту, периодически останавливаясь, чтобы перекинуться парой слов.
Понаблюдав за ними, Чума закинула винтовку за спину и медленно, словно подкрадывающийся к жертве хамелеон, начала пробираться по длинной ветке, замирая всякий раз, когда один из противников смотрел в её сторону. Потом, устроившись между сучьями, она вытянула винтовку вперед, прижала левой рукой цевье к ветке и принялась ждать когда часовые снова сойдутся. Пуля пробила сразу обоих. Один навернулся вниз в полете пару раз приложившись о ветви, а второй, упав на помост, забулькал и, вместо того чтобы попытаться дать сигнал, пополз в укрытие. Чума, передернув затвор, хладнокровно добила его.
— Неплохо… — Ур, убедившись, что все тихо, подобрался к ней, — Хотела снять двоих одним выстрелом?
— Аха! Нипалучилась…
— Запомни это. Цель может оказаться более живучей, чем ты ожидаешь, так что лучше класть наверняка. Ладно, двигаем дальше. Там еще два поста…
* * *
Бандиты продолжали веселиться, когда со стороны тайника с миной раздались звуки, похожие на скрежет пилорамы, которой пилили рельсу вместе с паровозом. Выглянув, они с ужасом увидели, что один из тросов оборван, мина уплывает разматывая за собой второй и раскручивая им лебедку, которая и издает эти звуки. Следили за ней плохо, так что заржаветь движущиеся части успели основательно. На мине сверху, на случай если сразу не заметят, сидел Сыч и, подпрыгивая, махал крыльями, словно пытаясь утащить её в когтях. Кто-то дернулся его подстрелить, но остальные, прекрасно понимая, чем это чревато, надавали ему по шее и побежали ловить потерю.
Забытая пленница, воспользовавшись этим, принялась жадно набивать рот едой, когда услышала свист. Покрутив головой, она все же решила что еда важнее, но свист повторился. Потом, прямо перед ней, на стол бухнулся покинувший взрывоопасный насест Сыч. Испугавшись огромной птицы, девчонка отскочила назад упершись спиной в фальшборт. Вынырнувшая сзади рука зажала ей рот и дернула через планшир. Боцман, словно злая горилла из дешевых приключенческих рассказов, вскинув заложницу на плечо, спустится в шлюпку и кинул её на дно. Багир, слегка расстроенный тем, что все прошло так быстро и тихо, отложил пулемет и, врубив задний ход, принялся отводить шлюпку назад.
— Там кроме тебя еще пленные есть? — склонившись над девчонкой спросил Боцман.
— Нет…
— Точно? Ну тогда хорошо… Лежи тихо…
Взяв фонарик, Боцман посигналил в сторону «Интернационала». Света никакого не было — стоявший фильтр рубил весь доступный человеческому глазу спектр, но Калибр заверил, что прекрасно видит подаваемые им сигналы. Багир развернул шлюпку и на малом ходу уходил под прикрытие зарослей. Он давно порывался заменить электродвигатель на ней на какой ни будь моторчик внутреннего сгорания, чтобы не возится с зарядкой аккумуляторов, но электрический ход давал ценное преимущество — почти полную бесшумность.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Правда, до сего момента, пользовались этим они ровно один раз: на свалке в Грандаталаре им попались детали для самодельного вездехода, которые они не могли изготовить самостоятельно, причем в изрядном количестве. Хозяин свалки, видя интерес, цену заломил высокую, так что они детали просто сперли, ночью подойдя на шлюпке со стороны моря. Если вдуматься, то получившаяся экономия всю возню с аккумуляторами перекрывала… Боцман, увидев что Багир погрузился в размышления, шикнул чтобы тот не отвлекался. Их отход остался незамеченным, так что самое главное сейчас было без приключений вернуться назад. Несмотря на межштормовое затишье, волнение было серьезное, так что приходилось следить в оба, чтоб не вылететь на камни.
* * *
Главарь, разбуженный паникой, выскочив на край надстройки свесился через леера, чтобы посмотреть, что стряслось.
— Эй! Придурки! Вы зачем туда полезли!
— Мина, босс! Чуть не уплыла!
— Какого хуя!? Кто её отвязал?
— Какая-то птица, босс!
— Птица? Хули ты мне тут лепишь?
— Серьезно, босс! Огромная белая птица! Прямо на ней сидела!
— Я тоже её видел, босс! — подтвердил один из часовых, — Она потом со стола жрала!
— Так… А где девка?
— Не знаю, босс… Может птица её унесла?
— Ты идиот?
— Вам виднее, босс… Но птицу я точно видел. И она была огромная. Такие тут раньше не водились.
— А куда она полетела? Девка точно была у неё? Потому, что если она сбежала, Бигерт нам яйца открутит!
— Не знаю, босс. Может верхние парни видели?
— Эй, Кумар, Мос? — главарь окликнул наблюдателей на рубке, — Вы там дрыхните, что ли, шакалы шелудивые? Э!!!
Матерясь под нос, он вскарабкался на крышу рубки и пнул привалившегося к мачте подчиненного. От пинка тело завалилось на бок, демонстрируя пулевое отверстие в голове.
— Это точно не птица… Это, блять, вообще точно не птица…
Вдалеке раздался звук, который было сложно с чем-то спутать — звук корабельной сирены играющей боевую тревогу.
— Хан… Сука злопамятная… — прошептал главарь, глядя как из дымки появляется силуэт боевого корабля…
* * *
Чума уже видела как стреляет орудие. Ствол, словно нос хищной твари, рыскает выбирая жертву, потом замирает… Удар и рев, сотрясает весь корабль. Звуки пропадают и в абсолютной, звенящей тишине бесшумно открывшийся затвор выплевывает дымящуюся гильзу. От этой дикой, первобытной мощи хотелось с воем бежать куда глаза глядят и потребовалось время, чтобы привыкнуть не теряться, стоя рядом с этим стальным чудовищем. Очень часто, лежа после стрельб в койке, Чума пыталась представить: если так страшно тут, то что же творится там? На том конце траектории полета снаряда? И вот теперь она, широко распахнув глаза, наблюдала за танцем обломков, которые словно странные бабочки кружили в облаке огня и дыма. Ни одно описание, ни одна иллюстрация, не в состоянии были передать все очарование этого зрелища.
«Интернационал» бил с расстояния в милю, а Калибр с таких дистанций не промахивался. Снаряды, один за другим, влетали в ржавый остов транспорта, разрывая стальные листы словно бумагу и ломая толстенные балки набора как сухой хворост. Одно из попаданий зажгло запасы топлива — штатный топливный генератор на транспорте давно вышел из строя, так что банда сливала горючее с захваченных судов и хранила его внутри. Теперь это все полыхало, превращая изрешеченный корпус в огромную жаровню, куда с скрежетом и грохотом обрушивались лишенные опоры надстройки. Часть топлива растеклось и горело на воде. Ур ткнул когтем в сторону мины, которую местные, выловив, беспечно пришвартовали рядом со своим укрытием. Она была объята пламенем и взрыв двух центнеров взрывчатки являлся лишь вопросом времени.
