Мы распрощалась.
Лишь после этого я взглянул на карточку и увидел там: «Кофтёнкин Аркадий Яковлевич».
Ё-моё! Это с кем я связался, выходит?! Это ж местный недоолигарх, который тут ураганить в девяностые примется!
Как такой тип получился из коммуниста, историка КПСС?! Не понимаю, решительно не понимаю…
* * *
В макулатурном отделе книжного я долго-долго рассматривал корешки – и всё ничего не мог выбрать. Наконец, продавщицу спросил:
– Извините, а есть у вас что-нибудь про попаданцев?
– Про кого? – удивилась та.
– Про попаданцев… Ну, то есть, чтобы кто-нибудь из нашего мира попал в прошлое или в другой мир и там приключался…
Продавщица попалась хорошая: даже не нахамила! Более того – помогла. Через пять минут она положила передо мной две книги – «Трудно быть богом» Стругацких и «Иван Васильевич» Булгакова.
Я не очень-то уважал этих авторов, потому что слышал, что они были антисоветчиками. Но тут же подумал: ведь книги антисоветчиков это редкая, дефицитная штука! Значит, надо брать! Если что, потом толкну дороже.
17.
Придя домой, я тут же вынул странную листовку.
Как уже говорилось, на ней был кроссворд. Только очень неуклюжий, самодельный.
Вот такой:
![]()
А вопросы были следующие:
1. Чей Крым?
2. Приватизационный чек.
3. Он устал и уходит.
4. Она утонула.
5. Бомбили восемь лет.
6. Если не он, то кот.
7. Болезнь-19.
8. Во всём виноват.
К двум парам клеточек снизу вопросов не было: видимо, предполагалось вписать туда нужные цифры и так.
Для человека из 1983 года это была задача, конечно же, неподъёмная.
Но я словно был как раз тем, для кого она предназначалась!
Пять минут спустя так называемый кроссворд был мной разгадан. Вот что вышло:
![]()
Если читать столбик букв, на который указывала стрелочка вверху, то выходило «Шверника». Шверник… Кажется, это был какой-то советский чиновник. А «Шверника 11–17» чертовски напоминало какой-то адрес: улица, дом и квартира.
Я понятия не имею, что меня там ждало, но ждало оно там именно меня!
Сунув листовку в карман, я помчался на улицу. Надо было срочно купить в ларьке Союзпечати карту города и выяснить, где находится улица Шверника.
18.
На звонок в дверь сначала никто не ответил. Я нажал кнопку ещё раз. Тогда за дверью раздались шаги, и кто-то с опаской спросил:
– Вам кого?
– А я ваш кроссворд разгадал, – сказал я.
– Да? – за дверью оживились. – Тогда перечисли всех президентов России.
– Ельцин, Путин, – сказал я, не думая.
– Так ты из нулевых? – спросили из-за двери.
– Почему?.. А, да, еще Медведев был!
– И всё?
– Всё.
– Откуда же ты тогда знаешь, чей Крым?
Я задумался.
– А! Ну потом опять Путин.
– Ну то-то же. Так уже лучше. Четыре их было. А дальше?
– Не знаю! Вот честно, не знаю! А что, дальше ещё кто-то будет?
Эта мысль показалась неожиданной и странной. Власть, что, сменится однажды?
Тут щёлкнул замок. Дверь открылась.
– Я просто для себя хотел узнать, – сказал стоящий на пороге мужик. – Типа вдруг ты из тридцатых или дальше. Вдруг ты знаешь.
– Я из 2022-го.
– Понятно. Ну что ж, заходи.
* * *
На кухне меня встретил синедрион из троих мужиков в одинаковых майках-алкоголичках. Четвертый, открывший мне дверь и присоединившийся к ним, носил тельняшку. На вид ему было лет сорок, и мне сразу почему-то показалось, что он в этой компании главный. Самым старшим был худой мужик с большими синяками под глазами – ему явно перевалило за семьдесят. Третий был совсем юношей, но с очень мрачным, каким-то совершенно не молодым выражением физиономии. Возраст четвёртого я определить затруднялся, так как тот был жутко толстым, а толстяки, как известно, часто выглядят старше своих лет; впрочем, думаю, что пятьдесят ему точно уже исполнилось.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Мне налили чаю. Предложили табуретку.
– Он из 2022-го, – сообщил всем открывший мне дверь человек. – Кстати, как тебя звать-то?
– Серёга.
– Ну, привет, Серёга… Что там у хохлов-то?
Я кратко рассказал.
– А доллар как? Не гикнулся ещё?
Сообщил им про курс.
– Ну а в целом?
– Да в целом всё то же, – ответил я. – Только хуже всё и хуже помаленьку.
– Мы тут так и думали, – сказали мужики.
– Так кто вы все такие-то вообще, а?
– Как и ты – попаданцы.
Выяснилось, что мои новые знакомые тоже прибыли сюда из будущего. Кроссворд они составили и распространили с целью найти своих современников, которых, как оказалось, в СССР напопадало как репьёв в собачий бок. Как я понял, в этой квартире они организовали что-то вроде коммуны – вместе жили, помогали друг другу осваиваться в чужом времени, сообща прогрессорствовали и планировали то, как скорректируют будущее страны и своё собственное.
– Вот всех наших соберём – и будет сила! В одиночку-то человек мало что поменять может. А если нас, людей будущего, тут человек сорок соберётся, а то и сто… – мечтательно проговорил самый толстый. – Вот тогда мы покажем дурацкой истории, кто тут хозяин!
– Так значит вы все тут для того, чтобы поменять историю страны? – спросил я.
– Кто как, – ответил юноша. – Главным образом, свою. Но страны, впрочем, тоже. До кучи.
– А как вы сюда попали?
Оказалось, все по-разному. Но в общем, в нашем мире они все уже покойники: кто попал в катастрофу и внезапно обнаружил себя в чужом теле и в чужом времени; кто умер от болезни, кто – от старости; так или иначе, всем неведомая сила посчитала нужным дать второй шанс…
Получалось, я один, кто оказался здесь живьём и в своём теле. Хотя… Кто его знает? А вдруг мне так кажется? А вдруг при переходе через дверку-из-кастрюли я как раз-таки и умер?.. Просто пока сам не понял этого…
Тут поразила ужасная мысль: а вдруг я в аду?! Вокруг покойники, как выбраться – не знаю… Может быть, конечно, это рай… Но сомневаюсь, чтобы в раю мать отказывалась готовить мне борщ, за палку колбасы приходилось бы выстаивать целую очередь, а вместо Интернетика с Ютубчиком имелось бы всего лишь два канала, по которым идут танцы Мозамбика и «Сельский час»…
– Давно здесь? – прервал размышления толстый.
– Да несколько дней.
– И как, нравится?
– Просто супер, – сказал я, чтобы не выглядеть продажным либералом. – Я всегда мечтал тут оказаться.
Попаданцы закивали. Оказалось, они тоже все мечтали о жизни в СССР. После падения советской власти член ни у кого из них уже не вставал.
– И как вы тут живёте? – спросил я. – Чем занимаетесь?
– Да кто чем, – ответил юноша. – Вот я студент-медик.
– Людям хочешь помогать?
– Ну… Там посмотрим. Просто дело в том, что я был врачом в своей прошлой жизни. Но плохим врачом. В институте толком не учился, только пил да за девчонками ухаживал. Еле-еле до диплома дотянул. И пошёл, дурак, по специальности работать… В итоге нескольких пациентов залечил до смерти. Один из них не из простых оказался, так его родня меня за это киллеру заказала… Я умер, а потом очнулся здесь. Опять студентом, в теле своего однокурсника. Теперь моя задача – всячески заставлять учиться того, настоящего себя, чтоб из него хоть приличный специалист вышел. В общем, я в друзья к нему набился. Пытаюсь влиять, рисовать перспективы светлого будущего…
– Может, трудно ему просто? – спросил я. – Мне вот в школе химия не давалась. Может, ему тоже не даётся?
– Ну, с этим я ему не помощник. Я когда учился? Тридцать лет назад.
– Ты ж сказал, сейчас учишься.
– Я сказал, что я студент. Учиться некогда! Надо прошлого себя заставлять это делать. А мне самому погулять надо, повеселиться! Пока печень молодая всё прощает! Да и девок еще сколько неоттраханных! Кстати, надо эту, новую, отбить у меня прежнего… Ну типа чтоб учиться не мешала…
