Чувственный рот, красиво очерченные губы, глаза темные, почти черные и в то же время на удивление выразительные, взгляд открытый и искренний. Но в самых глубинах этих чарующих глаз притаились искорки смеха.
— Вечер добрый, Мелани! — Николас галантно поклонился хозяйке дома, а потом повернулся к Джессике: — Привет!..
— Добрый вечер, Николас, — холодно отозвалась она.
Но за этой внешней холодностью она вся трепетала от возбуждения. Стоило Николасу лишь войти в комнату, как Джессику пробрала сладостная дрожь, не неприятная, нет, наоборот. Но если так пойдет и дальше, то что же с ней будет к концу этого вечера?! Она боялась даже подумать об этом.
— Чего-нибудь выпьешь, Николас?
Бар у Тэда всегда был полон. Причем коллекция напитков была такова, что любой гость всегда нашел бы там что-нибудь себе по вкусу.
— Спасибо. Содовой.
Мелани улыбнулась.
— Тебе нужна трезвая голова?
— А может быть, у Николаса язва, — предположила Джессика. — Темперамент художника, превратности большого бизнеса… нервная жизнь, опять же. Надо себя поберечь.
Николас пристально посмотрел на нее.
— А я вообще не пью. Разве что бокал вина за ужином.
Джессика вскинула голову и посмотрела ему прямо в глаза.
— Как это… скучно, — произнесла она, нарочито растягивая слова.
Николас усмехнулся.
— А ты что же, предпочитаешь в хлам пьяных мужчин?
Боже, подумала Джессика, почему каждая их встреча превращается в какое-то великое противостояние? Про себя она решила, что уедет домой пораньше — как только позволят правила приличия.
Она поймала на себе пристальный взгляд Николаса и поняла, что он разгадал ее намерение.
— А я и не знала, что ты тоже придешь.
Фраза получилась не особенно остроумная, но Джессику уже начало тяготить воцарившееся молчание.
— Мелани пригласила меня, чтобы я оценил, как она разместила мои картины. Их у нее две.
Джессика удивленно приподняла бровь.
— Ты ко всем своим покупателям ходишь оценивать, как они размещают твои картины?
— Не ко всем, — спокойно проговорил Николас.
— Наверное, Тэд с Мелани должны чувствовать себя польщенными.
Неожиданно он рассмеялся. Джессика заметила, что, когда он смеется, в уголках его глаз собираются крошечные морщинки. При этом он не сводил с нее пристального взгляда. И ее не покидала странная уверенность, что он подмечает каждое мимолетное чувство, которое отражается на ее лице.
— Может быть… — Нарочито небрежным жестом он провел рукой по ее щеке от подбородка к виску и заправил ей за ухо прядь волос. — Хотя, если честно, я пришел сюда из-за тебя.
Джессике удалось сохранить внешнее хладнокровие, но от Николаса не укрылось то, как она невольно отшатнулась от его руки.
— Стол накрыт. — Появление экономки пришлось весьма кстати.
Джессика с облегчением вздохнула, когда все повставали с мест и пошли в столовую.
Мелани и Тэд сели друг против друга во главе стола. С одной стороны сели Стив с Изабеллой, с другой — Джессика и Николас. Джессике не очень хотелось сидеть с ним рядом, но еще меньше ей хотелось бы сидеть напротив него и постоянно видеть перед собой его внимательные, оценивающие глаза.
Ужин был просто роскошным. Да и компания была бы приятной, не будь здесь Николаса. Все чувства Джессики обострились до предела. Она старалась не смотреть на него, но все равно безотчетно отмечала малейшее движение этого человека. Тонкий запах его туалетной воды кружил ей голову.
Он был, безусловно, интересным собеседникам и так вел разговор, что в нем принимали участие все. Ему даже удалось разговорить Изабеллу и Стива, которые обычно стеснялись болтать в присутствии родителей. Стив делал весьма остроумные замечания. А Изабелла буквально расцвела от внимания Николаса.
Мелани была вне себя от счастья. Еще бы! Сегодня у нее за ужином сидели сразу две мировых знаменитости. Тэд видел, что его жена очень довольна, и сам заметно повеселел.
— Может быть, перейдем в гостиную? Выпьем кофе? — предложила Мелани, и первая поднялась из-за стола.
Все тут же повставали с мест.
Джессика была не готова к тому, что Николас зашел ей за спину, галантно отодвинул стул и взял ее за локоть, помогая подняться. Она раздраженно вырвала руку. Его вежливое обращение было ей ни к чему.
— Стив, Изабелла, если хотите, можете пойти наверх и посмотреть телевизор, — сказала Мелани.
Теперь она играла роль образцовой и чуткой матери. Она всегда очень настаивала, чтобы ее дети соблюдали хорошие манеры. Впрочем, ни Стив, ни Изабелла не ушли к себе.
Джессика решила, что побудет здесь еще максимум минут пятнадцать, а потом извинится и уедет домой. Сегодня у нее был тяжелый день. А завтра предстоит заседать в жюри на конкурсе молодых манекенщиц. До этого, утром, надо будет встретиться с мамой.
Пятница, суббота и воскресение были у Джессики свободны, и она решила полностью посвятить их себе, любимой: парикмахерская, маникюр, бассейн, массаж… Блаженное безделье!
Задумавшись о своем, Джессика случайно встретилась взглядом с Николасом. Ее словно током ударило — таким жарким, таким влекущим и чувственным был его взгляд. И за этой чувственностью скрывалась непоколебимая решимость, которая рождала в душе Джессики ощущение смутной тревоги.
Она залпом допила свой кофе и поднялась.
— Большое спасибо, но мне, к сожалению, пора идти. — Джессика улыбнулась Тэду и Мелани. — Это был замечательный вечер!
— Замечательный, — согласился Николас и тоже встал с кресла. — Большое спасибо! Я тоже, пожалуй, пойду…
Джессика не на шутку разозлилась. Почему Николас решил уйти вместе с ней? Впрочем, это его дело.
— Убегаешь? — спросил Николас, догнав Джессику уже на улице.
Она молча достала из сумочки ключи и направилась к своей машине, не удостоив его ответом, провернула ключ в замке, и собралась было открыть дверцу, но Николас опередил. Быстро подавшись вперед, он сам распахнул перед ней дверцу.
— Как у тебя прошел день?
Джессика села в машину и попыталась захлопнуть дверцу.
— А разве это тебе интересно?
Но Николас придержал дверцу рукой.
— Почему ты такая злюка, Джессика?
Она раздраженно дернула дверцу на себя, но Николас держал ее крепко. Джессика пожала плечами, пристегнулась ремнем и вставила ключ в замок зажигания. Но как бы она не старалась казаться спокойной и уверенной в себе, ее не покидало ощущение, что этот раунд в их с Николасом битве она безнадежно проигрывает.
— У меня был тяжелый день. Встала в три тридцать утра. На рассвете съемка для журнала. Потом показ мод в «Даллас». А вечером — ужин с семьей.
