— Что-то вроде того.
— Завтра вечером в «Далласе» будет благотворительный прием и бал. У меня есть билеты. Салли и Родерик приглашают нас к себе за столик.
Салли была лучшей подругой Джессики, с которой ей всегда было приятно общаться. Но Николас не входил в число людей, с которыми ей бы хотелось поддерживать отношения. Неужели ему больше некого пригласить? Быть такого не может. Наверняка у него есть немало знакомых девушек, которые бы с готовностью согласились пойти с ним на бал.
— Я поддерживаю несколько благотворительных начинаний, но редко хожу на светские приемы, — проговорил Николас.
Он смотрел ей прямо в глаза, и Джессику не покидало чувство, что он без труда читает все ее самые потаенные мысли.
— Тогда почему ты на этот раз делаешь исключение?
Похоже, именно этого вопроса он от нее и ждал. Николас откинулся на спинку стула, не сводя пристального взгляда с лица Джессики.
— Потому что это вполне подходящий случай пригласить тебя на свидание.
— А чтобы мне не было так противно, ты поспешил упомянуть о том, что там будут и мои лучшие друзья.
Подошел официант, чтобы убрать со стола и спросить, что они будут на десерт. И Джессика, и Николас заказали лишь черный кофе.
— Меня вполне бы устроило простое «да» или «нет», — усмехнулся Николас, когда официант отошел от их столика.
Джессика ослепительно ему улыбнулась. Это называется: сделать хорошую мину при плохой игре. Похоже, в их битве за Николасом всегда останется последнее слово. Надо придумать какой-то неординарный ход. Сделать что-то, чего он никак от нее не ожидает.
— Да, — выпалила она.
Если Николас и удивился, то никак этого не показал.
— Дай мне свой адрес, и я за тобой заеду.
Джессика вовсе не собирал ась давать ему свой адрес. Его знали лишь немногие близкие друзья. Но почему-то ей вдруг расхотелось спорить. Она назвала Николасу улицу и номер дома.
Они вышли из ресторана лишь после двух.
— Где ты поставила машину?
Он взял ее под руку. Сначала Джессика хотела выдернуть руку, но потом передумала. Еще решит, что она какая-то дикая! От одного только прикосновения Николаса по всему ее телу разлилась сладостная истома. И это очень ей не поправилось.
— Вон там. Слева.
Они были на людной улице. Средь бела дня. Тем не менее, Джессика не чувствовала себя в безопасности. Она резко развернулась, все-таки вырвала руку и поспешно направилась к своей машине. Однако Николас не отставал от нее ни на шаг. Когда она остановилась, чтобы достать из сумочки ключи, он встал рядом. Совсем близко. А потом взял ее за плечи и развернул лицом к себе. У Джессики перехватило дыхание, когда он наклонился к ней. Прощальный дружеский поцелуй. Ничего страшного. Сейчас он чмокнет ее в щечку, она улыбнется ему, сядет в машину и уедет…
Она была совсем не готова к тому, что он поцелует ее по-настоящему. Его губы были горячими и на удивление мягкими. Они так хорошо подходили к ее губам. Николас как будто знал, что любит Джессика. Какие ей нравятся поцелуи…
Мир закружился вокруг слепящим вихрем. Джессика уже не помнила себя. Она обхватила руками его шею, а он прижал ее ближе к себе. Его поцелуй сделался еще настойчивее, еще решительнее. Джессике казалось, что ее накрыло жаркой волной. Губы сами раскрылись навстречу его губам.
Он припал к ее губам, как человек, умирающий от жажды, припадает к живительному роднику, а когда наконец оторвался, она замерла, потрясенная, не понимая, где она, кто она… Но потом чувство реальности вновь вернулось, и Джессике стало вдруг неудобно, стыдно.
— Значит, до завтра, — напомнил ей Николас. — В шесть тридцать. — Он улыбнулся открыто и искренне. — Осторожнее за рулем!
У него даже не сбилось дыхание. И это при том, что у самой Джессики было такое чувство, будто ее подхватила штормовая волна и выбросила, обессиленную, изможденную, полуживую, на каменистый берег. Она не сказала ему ни слова — боялась, что сорвется голос, — лишь молча открыла дверцу и села в машину.
Джессика успокоилась только тогда, когда проехала несколько километров. Она вообще удивлялась, как у нее получилось вести машину в таком состоянии. А уже вечером, когда долго лежала без сна, она все вспоминала властное прикосновение его жарких губ и вновь и вновь переживала те пьянящие, головокружительные ощущения, которые разбудил в ней его поцелуй.
Джессика проснулась рано. Неторопливо позавтракала, приняла душ и поехала в парикмахерскую — на массаж, маникюр и к косметологу.
Она пообедала в кафе, потом прошлась по магазинам. В одном бутике ей очень понравился стильный брючный костюм. Она сразу представила себе, как бы он смотрелся на Изабелле, девушке высокой и хрупкой, и тут же купила его вместе с туфлями и подходящей сумкой. Джессика заранее улыбалась, представляя, в каком восторге будет ее сводная сестренка, когда получит такой роскошный подарок.
По дороге Джессика заехала в бутик Лилиан. Они немного посидели и выпили кофе. Домой Джессика собралась лишь после четырех. Светило яркое солнце. Сев в машину, Джессика тут же потянулась за своими темными очками. Она обычно носила их на голове. Но сейчас их не было — ни в сумке, ни в бардачке. Джессика даже расстроилась. Она очень любила эти очки, и было жалко, что они потерялись.
Джессика вообще не могла ходить на ярком солнце без темных очков. Если ей приходилось щуриться, у нее тут же начиналась мигрень. Сильные головные боли донимали еще с детства, и особенно если она нервничала. И Джессика старалась по возможности избегать ситуаций, которые могли бы вызвать боль.
Когда она подъехала к дому, голова жутко разболелась. Боль, как обычно, началась за правым глазом и быстро распространилась на всю правую сторону головы. Джессика боялась, что обычные таблетки ей уже не помогут. От такой боли спасали только сильные средства и несколько часов сна.
Но на этот раз не помогло даже самое убойное лекарство. Через полчаса Джессика уже поняла, что сегодня она никуда не поедет. Она нашла в бумажнике визитную карточку Николаса и набрала номер его мобильного телефона.
Он ответил после третьего гудка.
— Слушаю.
Джессика поморщилась и отодвинула трубку от уха. Сейчас ее раздражало все.
— Это я, Джессика.
— Я уже на набережной. Буду у тебя минут через пять.
— Нет, не надо…
Но он уже дал отбой.
Она не хотела, чтобы он заезжал к ней. Сейчас она никого не хотела видеть. Голова болела так, что Джессика ничего уже не соображала. Она достала таблетки и приняла еще две штуки.
Звонок домофона отдался у нее в голове, как колокольный звон. Джессика с трудом поднялась с дивана и вышла в прихожую. Это был Николас. Она нажала на кнопку, чтобы открыть ему дверь подъезда.
