выплатить кровную виру убийце главы рода, — в тот момент я еле сдержался, чтобы не добавить слова «и его заказчику».
— Ха-ха! — по слогам произнёс император. — Мальчишка! — показал он на меня пальцем. — Перед тобой стоят два самых сильных мага Империи! На днях мы вместе атаковали эту крепость и нам пришлось вернуться на свои позиции! А вы решили одним своим войском победить армию, состоящую из тринадцати магистров и семидесяти тысяч обученных бойцов, вооруженных артефактным оружием⁈
— Да, Ваше Величество. — ответил я.
— Бред! Данила, пожалуйста, разберись! Нужно вернуть воинов в лагерь. После того, как старшие Тьер найдутся, сразу же их ко мне!
Сзади послышался шум и в шатёр вошли Серек и Эмери.
— Ваше Величество, — одновременно поприветствовали они императора. Я посмотрел на них и увидел, что оба смотрят на императора с презрением.
— Что вы устроили? — без предисловий спросил Александр V. — Не успели явиться как навели шороха на всё войско. Немедленно верните людей в казармы. Ни о каком наступлении не может быть и речи!
— Нет, — твердо ответил Серек, — никто не имеет власти лишать нас права кровной мести.
— Ты с ума сошёл? — заорал на него император. — Этот закон — пережиток прошлого!
— Да? — удивился дед. — Может Вы мне напомните, когда Вы или Ваши предки его отменили?
— Но у вас нет шансов на победу! С потерей воинов Тьер наши войска станут слабее, — попытался воззвать к разуму Меньшиков. — Мы и так стоим на грани поражения.
— Нужно было раньше думать, прежде чем отправлять Талия Де Тьера на тот поединок, — сказала Эмери.
В шатре резко похолодало. Никто не ожидал таких резких слов. Тем более, что они будут сказаны императору в лицо.
— Леди Тьер, — приблизился к ней император, заставляя всех напрячься. Даже Зес положил руку на клинок. — Вы смеете оспаривать мои действия?
Они стояли друг напротив друга не отводя взгляда. Казалось, что вот-вот начнётся самое эпохальное и, к сожалению, последнее сражение рода Тьер.
Но мама всё-таки смогла взять эмоции под контроль.
— Кто я такая, чтобы оспаривать решения императора, — после чего она склонила голову.
Александр V ненадолго остановился на фигуре матери, но потом перевёл взгляд на Серека.
— Вы отведёте воинов в свой лагерь?
— Нет, — ответил Серек, — сегодня ночью город падёт.
Император вновь задумался.
— Хорошо. Я не стану спорить с вами. Хотите погибнуть, и чтобы Вас запомнили глупцами, дело ваше. Но ни один воин союзников не подымет меч вместе с вами. И знайте, если вы проиграете, то брачный союз между твоим сыном, — посмотрел он на Эмери, — и моей дочерью будет разорван. Вы отдадите мне всю документацию с упоминанием об искусственных накопителях и подпишете договор, по которому никогда не станете использовать этот ритуал. Ты, — указал он в мою сторону, — будешь возвращать молодость по моему прямому указанию.
Со стороны казалось, что нас сейчас конкретно нагибают. Но если мы проиграем сражение, то только император сможет гарантировать нашу безопасность и продолжение существование рода Тьер. И разумеется бесплатно он этого делать не собирался.
— А что если мы победим? — спросил я.
Александр V сначала не понял кто его спросил об этом. И когда он взглянул на меня, засмеялся.
— По-побе-победите⁈ Ой, рассмешил. Поступим по-другому. Что ты хочешь взамен?
Серек хотел что-то сказать.
— Молчать, — приказал император, — пусть он говорит какую награду хочет за победу.
— Вы подпишете договор, что навсегда откажетесь от претензий о наличии у нашего рода ритуала исцеления и искусственного накопителя. И не станете препятствовать, когда мы будем использовать ритуалы в своих нуждах. Также Вы не станете изымать документацию по изобретениям, созданным в нашем роду. — С каждым следующим пунктом улыбка с лица императора спадала всё больше. — И Вы отдадите мне в жены Вашу племянницу.
— Кхм, — перебил меня Меньшиков. — А как же моя дочь?
— Я не думаю, что хочу моногамного брака, — тут же ответил я, вызвав у Меньшикова улыбку.
— Ты озвучил слишком серьёзные условия, — подумав сказал император.
— Так Вы всё равно не верите в то, что мы победим. Так что Вы теряете? — спросил я.
— Ребенок, я согласен со всем, что ты сказал. Но представительниц моего рода в жены ты не получишь. И не забывай с кем говоришь! — он посмотрел на Серека и спросил: — Ты согласен на выдвинутые условия?
— Да, Ваше Величество. — После чего он посмотрел на Эмери, показав на запястье.
Это значило, что у нас остаётся не так много времени.
— Вы торопитесь? — заметил это действие император.
— Думаю у нас как раз есть время подписать договор, — с хитрой улыбкой сказала Эмери.
Я заметил, как император напрягся. Наверняка он рассчитывал, что мы отступимся.
Серек и Эмери остались, чтобы быстро прописать пункты на зачарованном пергаменте. А мы тем временем поскакали к нашим войскам. Воины скорее всего не понимают, что происходит, и отсутствие представителей рода усиливали чувство беспокойства.
Я скакал на белом коне, а позади меня были Михаил и Зес. Лагерь уже не спал, разбуженный шумом, исходящим от наших воинов.
— Сколько у нас времени? — спросил я Михаила.
Он взглянул на артефактные часы и ответил.
— Семь минут.
— Как раз хватит.
Я проскакал всё войско, встав на верхушке склона, за которым скрывалось наше войско.
— Воины! Пришёл час, который должен решить судьбу Отечества. Помните, что вы сражаетесь за род Тьер, и взамен мы позаботимся о вас и о ваших близких! Уже утром, когда стервятники будут летать над полем, устланным нашими врагами, мы войдём в историю! Но это история не о нашей смерти! — Вызвав смех воинов воскликнул я. — Все страны мира, каждый разумный в самой дремучей глубинке совсем скоро узнает, как пятитысячное войско разгромило войско в пятнадцать раз превосходящее их.
Сейчас вы задаётесь вопросом «как»? КАК мы победим? Следуйте за мной! Прикрывайте друг друга! И мы победим!
После чего я слез с коня и встал в первую шеренгу с остальными воинами. Рядом со мной встал Зес.
— Ты думаешь, что творишь? — сквозь зубы процедил Михаил, подъехав ко мне на коне.
— Дядя, неужели ты сомневаешься в наших воинах? Я уверен, что они не дадут меня в обиду, — ответил я, вызвав одобрительные возгласы солдат.
Я не собирался произносить речь. Не собирался вставать в строй. Но когда я приехал к войску, то увидел страх в их глазах. Воинов подняли посреди ночи и отправили на передовую. Им никто толком ничего не успел объяснить. И только присяга роду заставляла их идти, не задавая вопросов. И эти люди боялись идти в атаку. Они видели, что никто из союзного лагеря не собирается выступать вместе с ними. Поэтому я сделал так, как почитал нужным.
