Первое помещение оссуария, обрамленное костями, посвящено сюжету воскресения Лазаря Христом, второе (единственное без использования останков) — для совершения месс, которые, согласно свидетельству 1727 года, совершались здесь дважды в день{213}.
Остальные четыре комнаты искусно декорированы определенными типами костей, на что указывает их название: «Склеп черепа», «Склеп тазовых костей», «Склеп ножных и бедренных костей» и «Склеп трех скелетов».
Отметим, что оформлявший склеп мастер был после его смерти мумифицирован и в таком виде помещен в пустую нишу.
В некоторых случаях извлеченные костные останки были включены в традиционные церкви, как, например, в Сан-Бернардино алле Осса в Милане. Склеп соседней базилики Санто Стефано Маджьоре XIII в. был уничтожен во время разрушения часовни в 1642 году. Человеческие останки жертв эпидемий и военных сражений были эвакуированы с местного кладбища. Архитектор Джованни Андрса Биффи спроектировал новый оссуарий, на стенах которого разместились узоры в стиле memento mori{214}, В центральной части костницы выложены большие кресты из черепов в окружении длинных костей. Мелкие декоративные детали размещены на штукатурке стен, в том числе инициалы MV (Maria Vergine). Часовня посвящена Деве Марии, о чем свидетельствует традициошхая католическая скульптура, где Богоматерь плачет над снятым с креста телом Спасителя — Пьета. В дугообразных углублениях останки удерживаются как единообразная структура при помощи проволочной сетки.
В 1690 году на пожертвования прихожан был нанят венецианский живописец Себастьяно Риччи, который расписал купол и навесы церкви. Во время очередной реставрации в 1776 году была добавлена надпись: «Давайте и дано будет вам», ссылаясь на то, что кости были вознаграждены теми, кто сделал им подношения. Существует местное поверье, что останки помогают в просьбах о хорошей погоде и крепком здоровье{215}. Склеп остается функционировать как священное место, и группа прихожан по-прежнему здесь молится.
В редких случаях, когда останки были доступны для церкви, как, например, в базилике Святой Урсулы в Кельне, они могли быть использованы для украшения всего архитектурного пространства храма. Церковь была построена над древним римским кладбищем, где, согласно преданию, Урсула и одиннадцать тысяч дев-мучениц были распяты и похоронены в четвертом веке. Этот трагический сюжет послужил материалом для серии мозаик, охватывающей четыре длинные стены в золотой Палате (Goldene Kammer), в которой почивают мощи мучеников. Кости установлены вдоль верхних регистров стен в виде надписи на латинском: «Святая Урсула, молись о нас!»{216}
Несмотря на сомнительный характер процесса аутентификации останков из римских катакомб (которые могли принадлежать как христианам, так и язычникам), церкви по всей Европе боролись, чтобы приобрести их. Епархия Констанца, например, в течение XVII—XVIII в. получила останки ста двадцати человек. Сразу после приобретения реликвии были оформлены в изысканном стиле, как, например, произошло в Виле, Швейцария. Это хорошо видно на примере останков христианского мученика третьего века святого Панкратиуса, взятого из римских катакомб. Первоначально его мощи предполагалось поместить в посвященной ему римской базилике. Однако в 1671 году останки мученика были отправлены в монастырь Св. Галлена, где они были структурированы группой монахинь, которые одели скелет в воинские доспехи и вложили в его ладонь фронду и меч. Спустя год украшенные останки были возвращены в швейцарский Виль, причем их перенесение в город сопровождалось триумфальным шествием. Броня доспехов была доработана в 1777 году ювелиром из Аугсбурга. Сегодня останки Панкратиуса пребывают в небольшой приходской церкви в Виле{217}.
В Базилике города Вальдзассен, Германия, каждый из десяти боковых приделов церкви содержит реликвию из полного скелета. Эти останки также доставлялись из римских катакомб, начиная с 1670-х годов. По одной из версий, в этой группе присутствуют и кости великомученика Деобатуса, которые были одеты в искусно сшитый костюм и размещены на алтаре специально выстроенного костела. Реликвия стала знаменитой, началась работа по украшению других скелетов, в том числе мучеников Викториуса и Максима. Декорирование было поручено искусному ювелиру брату Адальберту Эдеру. Алтарь базилики был освящен в августе 1766 года, в застекленной раке на нем было установлено два черепа. По одной из версий, в сочетании с десятью скелетами общее число останков составляет двенадцать, что связано с числом учеников Христа и месяцев года{218}.
На территории современной Чехии расположен уникальный костел, снискавший мировую известность. Обратимся к истории его возникновения.
В 1142 году в квартале Седлец живописного городка Куша Гора, расположенного к востоку от Праги, был основан цистерианский монастырь. Вскоре он стал местным экономическим и культурным центром. В 1278 году король Пршемысл Отакар II отправил с посольством в Иерусалим одного из аббатов монастыря Гейденрейха (Йиндржиха). Он привез оттуда горсть святой земли и распылил ее по кладбищу. С тех пор там стали хоронить умерших не только из Чехии, но и из других европейских стран. Тысячи жертв чумы обрели за монастырской оградой свой вечный покой во время эпидемий. В хрониках отмечают, что только в 1318 году на кладбище было похоронено около 30 000 умерших. Количество могил существенно возросло в ходе гуситских войн. Строительство кладбищенского костела Всех Святых началось еще до войны католиков с протестантами, в результате которой в 1421 году Седлецкий монастырь был сожжен, а его насельники убиты последователями чешского теолога Яла Гуса, требовавшего церковных реформ.
Община монахов вернулась сюда в 1454 году, но они жили в нищете, и ремонт обители продвигался медленно: она оставалась в развалинах вплоть до конца XVII в. Позднее территорию кладбища стали по частям использовать под застройку. Извлеченные из могил кости свозили к кладбищенскому костелу и спускали в нижнюю часовню, где в 1511 году один из монахов выложил из них фигуры в форме пирамид. По одной из версий, подобные конструкции несли в себе идею небесной горы. Работы по их усовершенствованию были продолжены в 1661 году{219}.
В начале XVIII в. архитектор Ян Сантини Аихл перестроил нижнюю часовню в стиле готического барокко, оформил интерьер, используя украшения и прочие предметы из костей, например резные короны над пирамидами, подсвечники, чаши, кресты. Поистине уникальным изделием является мощная люстра, изготовленная из человеческих костей. Другим примечательным фактом является то, что кресты на часовне заменены… черепами над перекрещенными берцовыми костями. Мозаичное изображение адамовой головы выложено на каменной брусчатке перед входом, ограда перед часовней украшена небольшими каменными черепами.
Знаменательной вехой в истории необычного места стал 1784 год, когда император Иосиф II закрыл Седлецкий монастырь и его имущество купили Шварценберги из Орлика. К этому знатному и могущественному роду принадлежал и Карл Филипп фон Шварценберг, фельдмаршал и член габсбургского высокого рыцарского ордена «Золотое Руно»{220}.
В период 1860—1870-х годов новые владельцы перестроили костехранилище по образцу, который и сохранился до настоящего времени. Работа финансировалась Карлом Филиппом фон Шварценбергом, внуком Карла Иосифа Адольфа фон Шварценберга{221}.
Автором всемирно известных декоративных украшений из человеческих костей (в том числе уникального произведения искусства — люстры диаметром 2,5 метра) стал мастер резьбы по дереву Френтишек Ринт из города Ческа-Скалице, который с помощью членов своей семьи украсил интерьер часовни. Особого внимания посетителей заслуживает герб Шварценбергов, на котором в произвольной форме изображен ворон, выклевывающий глаз отрубленной голове (черепу) турка. История этой неполиткорректной детали берет начало еще в 1598 году, когда Адольф из Шварценберга захватил венгерскую крепость Рааб (современная Дьер, Венгрия){222}, благодаря чему на долгие годы была прервана власть турок. В награду за это император Рудолф II дополнил герб Шварценбергов этой «победной» деталью{223}.
Возможно, создание оссуария предполагалось и как памятник с патриотическим подтекстом. Об этом свидетельствует тот факт, что здесь когда-то была установлена табличка, гласившая: «Посмотрите на наших предков, которые заслуживали своей Родины и Бога. Действуйте так, чтобы мы снова стали Богемией и вновь завоевали старую славу»{224}. Таким образом, костехранилище послужило больше чем просто воплощением идеи memento mori — для некоторых оно стало своего рода военным мемориалом и даже символом чешского национализма.
