бедных аристократов, была хорошим выходом.
Одна из сильнейших в мире, армия Империи заключала контракт даже с самым простым рядовым на простых условиях. Пять лет службы — большая выплата. На такое можно по большой скидке для бывших военных купить дом где-нибудь в относительно большом городе и освоив профессию, или использовав армейскую, начать работать. Или на кого-то или открыв свою лавку в своём же доме. Земли вокруг такого дома обычно давалось мало, да и сам дом небольшой и зачастую старый. Так что посадить огород смысла почти не имело, слишком уж скудный будет урожай. Так же можно было купить надел земли, но тут придётся ютиться где-то на задворках одного из герцогств.
Отслужишь десять лет — уже получишь землю, без дома, но земля будет плодородной. За этим проследят редкие в этом мире маги земли. Где именно будет надел — к сожалению выбрать нельзя, плюс к нему дадут и выплату. Ну а двадцать пять лет давали право на пожизненную пенсию, хорошую выплату за пять, десять, пятнадцать лет, и так же неплохой кусок земли, но уже в пределах области какой-либо столицы одного из герцогств. То есть фактически ты уже мог возделывать поля, или даже нанимать кого-то. Вот так мать Альви как раз и получила свою ферму, которая стала семейным делом.
Другое дело что Империя всегда с кем-то воюет.
На востоке Триединый Союз — Агла говорила, что там постоянные стычки на границах и провокации. Сейчас Империя и этот Союз две самые большие силы на материке и счёты у них имеются друг к другу очень даже большие.
На юге Семьи Хеми всё время пытаются нападать на сопровождающие караваны отряды. И стычки там бывают не просто локальные, а целые войны — даже дирижабли и воздушные корабли вступают в бой.
На Западе огромные степные территории, где проживают потомки союза гномов, людей и орков. Степняки разбиты на множество кланов, которые воюют друг с другом. Но время от времени у них появляется очередная Великая Прорицательница. Тогда они решают устроить набег на земли давнего врага — Империи. Приграничные баронства при поддержке армии справляются с этой напастью, но часто дорогой ценой. Тётка говорила, редко, но бывали случаи прорыва степняков на земли Империи. И им даже удавалось уносили богатую добычу. Входило в эту добычу — обычно лошади, запасы зерновых и животные, часто люди — в основном мужчины. Там у местных воительниц совсем беда со слабым полом.
А если воевать не с кем — то сама с сбой. Взять ту же вторую Войну Крови, которая закончилась двадцать лет назад. Было тринадцать герцогств, осталось пять. И всё из-за закона о том, что простонародным разрешается становиться полноценными магами.
Так что отслужить в армии двадцать пять лет и остаться при своих — достаточно сложно. Обычный человек, не маг, если будет тяжело ранен и выживет — уйдёт на списание. Получит какую-то сумму денег, и в общем то на этом всё и закончится. Но других «простых» способов чтобы точно обеспечить свою жизнь в Империи как я понимал особо и не было.
Чтобы заняться ремеслом — обучись, и это тоже стоит денег, гильдии наёмников запрещены на территории государства. А родители даже у обычных аристократов, бывало, что ничего не могли предложить своим детям. Так что армия всё равно оставалась очень популярным способом попробовать устроится.
Несмотря на то, что Альви говорила, мол у неё нет магических способностей, с ней всё закончилось точно так же. Глаза засветились желтым, и кажется она получила даже больше удовольствия чем её подруга. Девушка буквально содрогалась от наслаждения и совершенно не хотела уходить. Даже когда я уже понял, что больше просто не выдержу, она достала подозрительную пробирку и сказала, что я должен это выпить. Я, конечно, отказался, потому что понимал, что это какой-то стимулятор. Этого мне ещё не хватало.
Выгнать её получилось уже под утро. Она уходила, пошатываясь и совершенно измотанная. Как девушки завтра будут объяснять своё уставшее состояние командиру, я понятия не имел. Но решил, что по возможности заступлюсь за них, чего бы это мне не стоило.
Проснулся я в одиночестве от звуков снаружи, на часах было уже почти четыреста. Видимо меня решили не будить, подумав, что вчера и так перегрузили. Они, конечно, были правы, но ночью девушки почему-то не думали о том, что я «немного» устал. Я их не виню, наоборот, эту ночь я запомню надолго.
И вообще она, эта ночь, показала мне что нужно быть осторожнее с женщинами. Две очень слабых волшебницы не поняли, что произошло, когда я их случайно накачал под завязку дармовой силой. А если опытная девушка маг всё поймёт, мне несдобровать. Магическая энергия в этом мире — это кровь технологий. На Севере магии нет и этого не ощущается, но вот если судить по рассказам, то в Империи на неё завязано всё. И если кто-то поймёт, что я могу за секунды наполнять кристаллы-накопители энергией, да ещё и сколько захочешь — думаю мне несдобровать.
Именно об этом мы спорили с матерью последние тройку лет. На Севере даже если узнают о моей особенности — всем будет плевать. Тут нет магии. Дар Адона — полная противоположность проклятью крови, как у нас называют тех, кто имеет талант к магии. Поэтому я в любом случае останусь в безопасности. Даже если кто-то из Империи прознает про это, меня никогда не сдадут. Как бы то ни было — я на Севере свой.
— Ты тут живой? — мать вошла без стука.
Она осмотрела меня скептически, принюхалась к чему то, покачала головой:
— Растопи печь, воды я ещё вчера набрала, всем неплохо бы ополоснуться перед дорогой.
Потянулся и встал, когда она ушла. Уголь уже был в бане, поэтому мне оставалось только загрузить его и высечь искру двумя камнями айю. Пламя разгорелось быстро, и баня стала нагреваться.
Баня на севере — обычно это деревянное строение, утеплённое, разделённое на две части. Первая — небольшая прихожая, где можно ночевать или положить гостей. Вторая — собственно сама моечная. Тут стоят несколько каменных «бочек», и они соединены с печкой. Вода в этих ёмкостях нагревается до кипятка, а рядом стоит ещё одна бочка, уже с ледяной водой. Частично она находится на улице, и вода в ней всегда холодная и нагреться особо не может. Тут же стоят все нужные принадлежности — тазики, ковшики, мочало, мыльный порошок. Смешиваем воду и, собственно, моемся.
У нас
