С судьбой следует обходиться, как со здоровьем: когда она нам благоприятствует — наслаждаться ею, а когда начинает капризничать — терпеливо выжидать, не прибегая без особой необходимости к сильнодействующим средствам.
393
Мещанские замашки порою скрадываются в кругу военных, но они всегда заметны при дворе.
394
Можно перехитрить кого-то одного, но нельзя перехитрить всех на свете.
395
Порою легче стернеть обман того, кого любишь, чем услышать от него всю правду.
396
Женщина долго хранит верность первому своему любовнику, если только она не берет второго.
397
Мы не дерзаем огульно утверждать, что у нас совсем нет пороков, а у наших врагов совсем нет добродетелей, но в каждом отдельном случае мы почти готовы этому поверить.
398
Мы охотнее признаёмся в лености, чем в других наших недостатках; мы внушили себе, что она проистекает из наших миролюбивых добродетелей и, не нанося большого ущерба прочим достоинствам, лишь умеряет их проявление.
399
Людям иной раз присуща величавость, которая не зависит от благосклонности судьбы: она проявляется в манере держать себя, которая выделяет человека и словно пророчит ему блистательное будущее, а также в той оценке, которую он невольно себе дает. Именно это качество привлекает к нам уважение окружающих и возвышает над ними так, как не могли бы возвысить ни происхождение, ни сан, ни даже добродетели.
400
Достоинствам не всегда присуща величавость, но величавости всегда присущи хоть какие-нибудь достоинства.
401
Величавость так же к лицу добродетели, как драгоценный убор к лицу красивой женщине.
402
В волокитстве есть все, что угодно, кроме любви.
403
Чтобы возвысить нас, судьба порой пользуется нашими недостатками; так, например, иные беспокойные люди были вознаграждены по заслугам только потому, что все старались любой ценой отделаться от них{32}.
404
По-видимому, природа скрывает в глубинах нашей души способности и дарования, о которых мы и сами не подозреваем; только страсти пробуждают их к жизни и порою сообщают нам такую проницательность и твердость, каких при обычных условиях мы никогда не могли бы достичь.
405
Мы вступаем в различные возрасты нашей жизни, точно новорожденные, не имея за плечами никакого опыта, сколько бы нам ни было лет.
406
Кокетки притворяются, будто ревнуют своих любовников, желая скрыть, что они просто завидуют другим женщинам.
407
Когда нам удается надуть других, они редко кажутся нам такими дураками, какими кажемся мы самим себе, когда другим удается надуть нас.
408
В особенно смешное положение ставят себя те старые женщины, которые помнят, что когда-то были привлекательны, но забыли, что давно уже утратили былое очарование.
409
Нередко нам пришлось бы стыдиться своих самых благородных поступков, если бы окружающим были известны наши побуждения.
410
Величайший подвиг дружбы не в том, чтобы показать другу наши недостатки, а в том, чтобы открыть ему глаза на его собственные.
411
Любой наш недостаток более простителен, чем уловки, на которые мы идем, чтобы его скрыть.
412
Каким бы тяжелым позором мы себя ни покрыли, у нас почти всегда остается возможность восстановить свое доброе имя.
413
Не может долго нравиться тот, кто умен всегда на один лад.
414
Дуракам и безумцам весь мир представляется в свете их сумасбродства.
415
Ум служит нам порою лишь для того, чтобы смело делать глупости.
416
Горячность, которая с годами все возрастает, уже граничит с глупостью.
417
Тот, кто излечивается от любви первым, — всегда излечивается полнее.
418
Молодым женщинам, не желающим прослыть кокетками, и пожилым мужчинам, не желающим казаться смешными, следует говорить о любви так, словно они к ней не причастны.
419
Мы можем казаться значительными, занимая положение, которое ниже наших достоинств, но мы нередко кажемся ничтожными, занимая положение, слишком для нас высокое.
420
Нам часто представляется, что мы стойки в несчастии, хотя на самом деле мы только угнетены; мы переносим его, не смея на него взглянуть, как трусы, которым так страшно защищаться, что они готовы дать себя убить.
421
Больше всего оживляет беседы не ум, а взаимное доверие.
422
Любая страсть толкает на ошибки, но на самые глупые толкает любовь.
423
Как мало на свете стариков, владеющих искусством быть стариками!
424
Нам нравится наделять себя недостатками, противоположными тем, которые присущи нам на самом деле: слабохарактерные люди, например, любят хвастаться упрямством.
425
Проницательность придает нам такой многозначительный вид, что она льстит нашему тщеславию больше, чем все прочие качества ума.
426
Прелесть новизны и долгая привычка, при всей их противоположности, одинаково мешают нам видеть недостатки наших друзей.
427
Большинство друзей внушает отвращение к дружбе, а большинство людей благочестивых — к благочестию.
428
Мы охотно прощаем нашим друзьям недостатки, которые нас не задевают.
429
Влюбленная женщина скорее простит большую нескромность, нежели маленькую неверность.
430
На старости любви, как и на старости лет, люди еще живут для скорбен, но уже не живут для наслаждений.
431
Ничто так не мешает естественности, как желание казаться естественным.
432
Чистосердечно хвалить добрые дела — значит до некоторой степени принимать в них участие.
433
Вернейший признак высоких добродетелей — от самого рождения не знать зависти.
434
Будучи обмануты друзьями, мы можем равнодушно принимать проявления их дружбы, но должны сочувствовать им в их несчастьях.
435
Миром правит судьба и прихоть.
436
Легче познать людей вообще, чем одного человека в частности.
437
О достоинствах человека нужно судить не по его хорошим качествам, а по тому, как он ими пользуется.
438
Наша благодарность иногда бывает так велика, что, расплачиваясь с друзьями за сделанное нам добро, мы еще оставляем их у себя в долгу.
439
У нас нашлось бы очень мало страстных желаний, если бы мы точно знали, чего мы хотим.
440
Женщины в большинстве своем оттого так безразличны к дружбе, что она кажется им пресной в сравнении с любовью.
441
В дружбе, как и в любви, чаще доставляет счастье то, чего мы не знаем, нежели то, что нам известно.
442
Мы стараемся вменить себе в заслугу те недостатки, которых не желаем исправлять.
443
Даже самые бурные страсти порою дают нам передышку, и только тщеславие терзает нас неотступно.
444
Старые безумцы еще безумнее молодых.
445
Слабохарактерность еще дальше от добродетели, чем порок.
446
Стыд и ревность потому причиняют нам такие муки, что тут бессильно помочь даже тщеславие.
447
Приличие — это наименее важный из всех законов общества и наиболее чтимый.
448
Здравомыслящему человеку легче подчиняться сумасбродам, чем управлять ими.
449
Когда судьба возносит нас сразу на такую высоту, о которой мы не могли и мечтать, то почти всегда оказывается, что мы не в состоянии достойно держаться в новом положении.
450
Наша гордость часто возрастает за счет недостатков, которые нам удалось преодолеть.
451
Нет глупцов более несносных, чем те, которые не вовсе лишены ума.
452
Нет на свете человека, который не ценил бы любое свое качество куда выше, чем подобное же качеству у другого, даже самого уважаемого им человека.
453
В серьезных делах следует заботиться не столько о том, чтобы создавать благоприятные возможности, сколько о том, чтобы их не упускать.
454
Никто не прогадал бы, согласившись на то, чтобы о нем перестали говорить хорошо, при условии, что не станут говорить дурно.
455
Как ни склонны люди к неправильным суждениям, все же несправедливость к подлинным достоинствам они проявляют реже, чем благосклонность к мнимым.
456
Глупые люди могут иной раз проявить ум, но к здравому суждению они не способны.
