четверо» — подумал Рим, когда приблизился к своей жертве. «Трое» — продолжилась его мысль, под душераздирающее сипение павшего.
— Чук, обойди утырка с лампочкой! — крик Скрипа. — Я не вижу нихрена! — он отскочил за границу освещенного факелами круга, опустил руки и мигал, старательно смаргивая слезы.
В ответ от того самого «утырка» раздался весьма понятный всем крик, хоть и не на русском:
— Демон! Демон!
Его слова заставили оставшихся разбойников оторопеть, словно реального демона увидели. Пусть Скрип и был обычным человеком с офтальмологической модификацией тела, но в этом мире увидеть ярко светящиеся в темноте синие глаза…
Один из нападавших отбросил факел и упал на колени, осеняя себя крестным знамением…
Спустя пару секунд бандит сдох — «синеглазка» неловким, рваным движением вспорол горло молящегося. Все же резкие переходы со света в тень выбивали Скрипа из колеи.
Последним остался арбалетчик, за ним пришлось даже немного пробежаться по лесу, потому что мужик, похоже, оказался самым сообразительным и, при первом же сопротивлении, лихо рванул в сторону города.
Лейтенантам пришлось гнать его чуть ли не два километра.
Труп бросили там же.
В это время на месте боя Скрип и командир стаскивали трупы в овраг, понимая, что придется рубить еще несколько веток. Небольшая кучка оружия потихоньку росла. Арбалет, тяжелые длинные ножи, болты в маленьком колчане, даже солидных размеров меч, который так и остался в ножнах.
Бык, морщась, держался за бок — арбалетный болт изрядно рассадил кожу. Рана обильно кровоточила, но Бык пока и не думал прижигать ее — пусть очиститься естественным путем. Первый раз за все время он задумался о том, что количество антибиотиков в их аптечке не так уж и велико, да и срок годности у них…
Ну, на ближайшие два-три года им должно хватить, а потом… Потом будет видно.
Он встал и, придерживая локтем рассеченный камуфляж на боку, двинулся ближе к трупам. В отличие от Скрипа так хорошо в темноте он не видел, но сейчас предрассветная мгла была уже достаточной для того, чтобы он опознать одно из тел.
— Рим, глянь, вот этот и есть тот охранник, — Бык ткнул пальцем в здорового молодого мужика, — Так что правильно я все заметил — от ювелира следок идет. Весь вопрос в том, замешан ли ювелир сам.
— Нам-то какая разница?
— А такая, — недовольно фыркнул Бык, — Что если ювелир замешан, я ему сам башку сверну. Заодно и поживимся чем. — практично добавил он.
Рим промолчал, и они со Скрипом, кряхтя, потащили очередной труп к оврагу. Это был последний.
Пока шли к лагерю, Рим отправил Скрипа вперед и как-то очень устало сказал Быку:
— Вась, я понимаю, что с нашей сноровкой мы можем весь город этот разнести, но, может, не будем так сильно вмешиваться? Даже если замазан ювелир — пускай с ним разбираются местные власти. Нам бы самим решить, чем заняться. Я как подумаю, что в купцов оформимся, начнем торговать и всю жизнь этой херней заниматься… — он помолчал и уж совсем как-то тихо добавил, — Что-то мне как-то совсем хреново, Вась.
Фифа, на удивление, в обморок падать не стала. Самым поразительным было то, что к их приходу на костре уже закипела вода, в которой варились какие-то тряпки.
Подхватив одну из них, девица обмыла рану чуть трясущимися руками, поглядывая на Быка с жалостью. После этого разбила капсулу с белым порошком, припудрила разрез. Глядя, как шипит и морщится Бык, ласково погладила его по плечу и сказала извечную фразу всех медсестер:
— Потерпи миленький, потерпи. Сейчас пройдет.
Бык чуть насмешливо глянул на ее дрожащие руки и добродушно ответил:
— Не переживай… Потерплю.
Сверху рану она залила клеем и выдала Быку чистую нателку.
Завтрак был спешный, напуганный ранами и непонятным отсутствием мужчин Хосе, которому никто и ничего не стал объяснять, нервничал и подозревал что-то. Для страховки Бык взял с собой в город Гека.
— Пойдешь следом, не отсвечивай особо. В лавку не входить, мало ли что. Дальше смотри по обстоятельствам. Если мы с Помидором выйдем — двигаешься за нами и смотришь, нет ли слежки. Ну, а если не выйдем через десять минут, идешь и смотришь что и как, но уже понимаешь при этом, что мы вляпались в дерьмо. С собой берешь светошумовую… Пару штук возьми. «Макара», ну и ножей метательных пяток. Думаю, достаточно.
Дальше Бык быстро пояснил сеньору Хосе, почему хочет выйти раньше:
— Просто осмотреться и последить за лавкой. Поймите, сеньор, у меня нет дурных мыслей о вас, но вчера, когда мы возвращались, я видел за нами слежку. Мне это не понравилось.
Судя по бледной морде Хосе, купец уже жалел, что ввязался в эту сделку. Эти странные люди, особенно тот, с демонскими глазами, как-то сумели усыпить его бдительность, но сейчас все тревоги вернулись.
Купец мучительно пытался понять, куда они уходили ночью. Может быть, охотились на людей и пили их кровь? Надо, обязательно надо будет сходить на исповедь, и вымолить себе прощение за общение с нечистыми. Не один из них даже святой крест не носит!
Конечно, сеньор Варгас знал, что существуют не только иноверцы, но еще и всякие еретики, однако для себя вообще не мог решить, во что верят эти люди. Немного подумав, он решил аккуратно выспросить это по дороге у спутника.
Этот здоровяк, хоть и выглядит устрашающе, но общается довольно вежливо. Правда речь у него заторможенная, он часто запинается, но все же понять можно.
Конечно, это совершенно богопротивный способ, вот так вот учить язык. Хосе передернулся, вспоминая пыточные боли, когда «синеглазый демон» клеил ему на виски эти чудовищные белые штуки.
«Но ведь деньги они разделили по-честному… И были достаточно щедры, а могли ведь просто убить и забрать все себе, — он перекрестился при мысли о собственной смерти, и с сомнением покосившись на Быка, подумал: — В бою этот воин будет страшен. Может быть, предложить чужеземцам сдать им две пустующие комнаты? Пожалуй, они за это хорошо заплатят. Дела в последнее время и так идут не слишком удачно… Да еще и Симон, скотина ленивая, требует добавку к зарплате, а сам только и норовит вина нахлебаться. А если с этими договориться, то и денежка будет капать, и Симона можно будет выгнать. Понять бы только, куда они уходили ночью, что за переполох был. Вдруг святой отец прав, и такие как они, питаются человечиной?»
