оттуда уйти, — призналась она. — Митя болел. Я не могла его оставлять весь день на няню.
— Где же ты работаешь?
— В строительной фирме. Там свободный график.
— Ладно. Я все улажу, — сказал он. — Выздоравливай.
— Значит так! — Дмитрий прижимал к уху телефон и мерил ногами комнату. Митька возился, сидя на ковре в окружении игрушек. — Я хочу поместить в вашу клинику нашего сотрудника. Нет, страховой полис пока не оформлен. Я заплачу. Человек поступил в пятую больницу по скорой помощи с острым аппендицитом. Ее нужно немедленно перевезти к вам. Фамилия? Записывайте.
Митя притих от его громкого голоса и, грызя уши резинового зайца, следил за ним заинтересованным взглядом.
Глава 4
— Привет, Жанночка! — Алиса лучилась в предвкушении звонкого щелчка по носу любимой подруге. — Как дела?
— Прекрасно!
— Чем занимаешься?
— Приехала из солярия. Отдыхаю.
Томный голос подруги всегда раздражал Алису. Вечно из себя что-то строит!
— Как Дима?
— В командировке.
— Да-а-а? — удивленно протянула Алиса. — И где?
— В Лондоне. — В тоне подруги звучало превосходство.
Расспросы Алисы были некстати. Жанна действительно устала. И не только после солярия. До этого она сделала уборку квартиры и перегладила все белье. Она как раз собиралась выпить чаю, съесть пирожное и посмотреть телевизор. Но ведь Алиса считалась ее подругой.
— И давно он уехал? — продолжала она.
— Позавчера.
— Надолго?
— На неделю.
— Странно… — протянула Алиса.
— Что странного? — спросила Жанна, рассматривая себя в зеркало, — загар был еще слабым.
Алиса сделала паузу для драматичности и выдала:
— Да просто я его сегодня в городе видела. И знаешь где? В «Детском мире»!
— Что?! — От удивления Жанна даже забыла, что у нее стынет чай. — Ты что-то путаешь, Алиса.
— Да, я его видела в трех метрах от себя, в подземном паркинге! Он шел к своей машине. У него же «мазда» черная?
— Ну и что? Мало ли таких машин в городе.
— И знаешь, он был не один! — Голос Алисы звучал интригующе. — Он нес на руках ребенка!
— Что?
— Ребенка. Маленького ребенка! Ну не грудного, а так… годика два.
— Ты с ума сошла! — Жанна была уверена, что Алиска нарочно это выдумала, чтобы позлить ее.
— Ничуть! — продолжала подруга со злорадством в голосе. — Я его видела с маленьким ребенком. И думаю, не чужим. Он так на него смотрел!
— Ты врешь! — закричала Жанна, уронив зеркало. — Врешь!
— Не хочешь, не верь, — холодно отрезала Алиса. — Я тебя предупредила.
Жанна в раздражении бросила трубку. Какая гадина! Хочет поссорить ее с мужем. Она всегда ей завидовала. Ее Юрка — такой урод! Ну пусть не урод, но все равно в сравнении с Димкой он проигрывает по всем статьям. Придумать такое! Жанна с жалостью посмотрела на трещину в зеркале, в сердцах выбросила его в мусорное ведро, потом вылила остывший чай и пошла напускать себе теплую воду в ванну. Ей надо расслабиться. И так день был тяжелый, а тут еще Алиска!
Она ни на секунду не поверила подруге, но маме все-таки пожаловалась на ее вероломство. Елена Владимировна отреагировала сразу:
— А вдруг это правда?
— Ты что? Димку не знаешь? Он же за мной со школы бегал.
— Бегал-то бегал, конечно… — Голос мамы стал раздумчивым. — Но мало ли… Он же всегда хотел ребенка. А вдруг завел? На стороне…
— Мама…
— Что — мама? А вдруг?
— Алиска говорит, ребенку года два, не меньше. Мы даже столько не женаты. Чушь! Как вернется, я его прямо спрошу…
— О чем спросишь?
— Где он был?
— И он наврет тебе с три короба.
— А что делать?
— Не знаю. Но подумаю. А ты не торопись с обличениями.
— Что мне сейчас делать?
— Не теперь, а давно надо было делать. Лечиться! Беременеть! Я же тебе говорила! А ты: колоться, таблетки, процедуры! А как ты хотела? И таблетки, и уколы, и процедуры… Вот что: завтра с утра мы с тобой едем в клинику.
— Хорошо, — согласилась дочь.
* * *
Дашу перевезли в платную больницу.
— Прооперировали ее нормально, — заверил Диму врач, — а вот организм пациентки сильно истощен. Это ее ребенок? — спросил он, глядя на Митю.
— Да.
— А муж?
— Нет у нее мужа, — пряча глаза, ответил Дима. — Что надо делать?
— Ничего особенного. Покой. Режим. Уход. Все это мы обеспечим. Усиленное питание. Кормят у нас хорошо.
— Может, фрукты какие?
— Пожалуйста. И хорошо бы домашний бульон. Ей практически через неделю уже все можно будет есть. Ну кроме тяжелой пищи. Жареного, острого, копченого, разумеется, не надо.
Дима навещал Дашу каждый день. Она медленно шла на поправку. Но постоянно переживала за Митю и волновалась, что Дима не может нормально работать. Но он работал. Контролировал своих подчиненных по телефону, гуляя с Митей в парке или занимаясь с ним дома. Он быстро привык и к Дашиному дому, и к своему новому режиму. Еду он стал заказывать из ресторана, но Дашу ему захотелось побаловать домашним. И он рискнул попросить об этом маму.
— Мам, ты можешь сварить бульон? — позвонил он ей как-то вечером.
— Что?
— Можешь ли ты сварить бульон? Диетический.
— Для тебя?
— Нет. Для моего друга. Он в больнице после операции.
— А что твоя жена? Она не умеет варить бульон?
— Ну конечно умеет. Но я прошу тебя. Можешь?
— Хорошо, — сдержанно ответила мать. — Я завтра как раз дома. Сварю. Когда тебе нужно?
— Я завтра заеду.
Заехать ему пришлось с Митей. Даша постоянно твердила: «Никогда не оставляй его одного. Лучше мне привези, если очень надо будет». Наверное, так и надо было сделать. Но дом его родителей находился гораздо ближе, чем больница, и Диме было проще навестить своих по пути к Даше.
Митька смирно сидел в новом детском сидении. Он уже привык кататься и не капризничал в машине. Несколько игрушек Дима привязывал к ручкам сиденья, чтобы малышу было чем поиграть. На шею ему он вешал шнурок с пустышкой. А рядом клал бутылочку с соком. Мальчик уже умел самостоятельно пользоваться всем этим.
Он поставил машину чуть в стороне от дома и позвонил матери:
— Мам, я под парадным, вынеси мне бульон, пожалуйста.
— А ты не хочешь к нам подняться?
— Я тороплюсь.
— Ну ладно. Я сейчас оденусь.
Он повернулся к сыну:
— Ну что, Митька? Посидишь в засаде? Очень тебя прошу — ни звука!
Митька улыбнулся ему, показав подрастающие резцы, и заговорил на своем языке. Дима выбрался из машины и, перейдя двор, встал у двери парадного. Спустя несколько минут из подъезда вышла мама в наспех наброшенной куртке и с пакетом в руках.
— Здравствуй, сынок! — поцеловала она его. — На. Горячий. Куда летишь-то?
