короткие гудки в трубке.
* * *
Жанна не раз набирала номер мужа, хотя мама настоятельно советовала ей не делать этого. Номер все время был недоступен. Дима сменил карточку на время своей «командировки», резонно рассудив, что если случится что-то действительно важное, то Жанна свяжется с его замом. Не выдержав, Жанна, конечно же, в конце концов позвонила Андрею Свиридову и услышала подробный отчет о важных переговорах в Лондоне и о том, что шеф в спешке забыл свой мобильный на рабочем столе и тот разрядился. Но по электронной почте он постоянно присылает им распоряжения, так что все обстоит благополучно. Кроме того, заместитель точно знал, когда возвращается его начальник, и собирался встречать его.
Уверенность в измене мужа стала таять, и Жанна немного успокоилась. Но на Алису зло затаила. Ей, видите ли, что-то показалось, и она сразу звонит ей, настроение портит! А если бы она не позвонила Андрею и устроила бы мужу скандал? Это после Лондона, где он важную сделку заключает и деньги на их семью зарабатывает! Нет, ни к чему ей такие подруги. Алиска, конечно же, обозналась. У Димки фигура самая заурядная, и куртка обыкновенная, и машина, как у многих. Он вообще не любит выделяться. Но она же ей поверила! Поверила и испугалась, побежала лечиться. Это же надо! Но теперь деваться было некуда. И начатый процесс приходилось доводить до конца. Три дня она сдавала анализы, а потом стала проходить амбулаторное лечение. Сначала все это очень удручало ее. На процедуры надо было приезжать ни свет ни заря, а она не привыкла вставать раньше десяти. А еще она с детства боялась уколов, а тут не один, а целый комплекс.
В первые дни она чуть не плакала от жалости к себе. Но мамина поддержка, уговоры врача и общение с другими пациентками заставили ее смириться. В клинике лечение от бесплодия проходило много женщин. Жанна была удивлена, увидев, сколько даже совсем молодых девушек имели ту же проблему. Но они не стенали и не жаловались, а оживленно щебетали в очереди, делились друг с другом рецептами блюд и добросовестно выполняли указания врачей. Они воспринимали свою проблему серьезно, но говорили о ней с юмором, развлекая друг друга интересными случаями из жизни. Сознание того, что она не одинока в своей беде, поддерживало ее, как и слова мамы. Елена Владимировна часто сопровождала дочку.
— Конечно, Алиска твоя обозналась. Увидела мужчину, похожего на Диму. Да и сколько черных «мазд» на наш город? Ну дай-то бог. Но в любом случае это тебе — перст божий! Вам нужен ребенок. Протянешь до тридцати — хуже будет, — наставляла она дочь. — А если Алиска не наврала, то стоит поторопиться. Ничто так не привяжет мужа к тебе, как дети. Он уже столько времени их ждет!
— Ты так говоришь… Значит, ты думаешь, что это все же может быть правдой? А как же Лондон?
— Ну сейчас он, может, и в Лондоне, но тогда мог и в городе задержаться. Сколько мужиков живут на две семьи! И по двадцать лет их жены знать не знают.
— Ты полагаешь, что у него может быть на стороне ребенок?
— Надеюсь, что это ложная тревога. Но лучше перестраховаться.
— А если там ребенок уже есть, а у меня только будет?
— Главное, чтобы ты забеременела.
— Мам, а вдруг это был Димка, но ребенок не его? Вдруг он просто привязался к чужому?
— Вот потому я и говорю — постарайся вылечиться.
И она старалась. В клинике проводила полдня, а после лечения и дороги домой чувствовала себя совершенно уставшей и уже даже прогуляться не выходила. О шопинге и речи быть не могло, после больницы ей совершенно не хотелось бродить по магазинам. Алиска ей больше не звонила, она ей — тоже, да и с другими подругами не хотела общаться. Ей казалось, что все они ополчились против нее. Алиска наверняка всем рассказала. И теперь они часами сплетничают и смеются над ней. Ей остается вылечиться, родить ребеночка и утереть всем нос.
От скуки она стала приводить в порядок свой гардероб. Сунулась в шкаф и поразилась — сколько там оказалось всяких нарядов! Даже новых, ни разу не надеванных! Выезжая за границу, она неизменно совершала набеги на магазины, особенно в недели сезонных распродаж. У нее были коллекции одежды не только из каждой страны, но даже из каждого крупного города: из Парижа, Рима, Венеции, Милана. Перебирая их, она отмечала, что еще не все вещи вышли из моды, какие-то из нарядов она не находила с чем сочетать, а о каких-то просто забыла. Но эта одежда была добротной, фирменной, купленной в европейских магазинах с хорошими скидками. Вероятно, из-за скидок она и забыла о ней. Людям свойственно по-настоящему бережно относиться только к тому, что стоит действительно дорого.
Перебирая свой гардероб, она придирчиво оценивала каждую вещь. К чему на этой блузе оборка? Без нее будет куда элегантнее. Синюю юбку следует укоротить, черное платье — ушить в талии, а летний костюм — оживить кантом контрастного цвета. Она пересматривала гардероб, откладывая одежду, нуждающуюся в доработке. Некоторые вещи стали бы просто изумительными, стоило их совсем немножко подправить. Как хорошо, что Димка купил ей отличную швейную машинку. Она и петли обметывает, и вышивки делает, и двойную строчку.
Жанна так увлеклась, что к концу недели совсем забыла о неприятностях, связанных с лечением. Теперь из больницы она торопилась домой. Там ее ждала интересная работа. За этим занятием ее и застал муж, внезапно вернувшийся домой. Позже, в разговоре с матерью, она никак не могла припомнить, был ли в тот момент его вид смущенным или нет. Может, и был, но тогда она только отметила, что он выглядел уставшим. Поэтому быстренько отправила его в ванную, покормила ужином и снова занялась шитьем. А когда, наконец, решила поговорить, то обнаружила мужа крепко спящим. Утром они оба спешили, каждый по своим делам. За завтраком Жанна сообщила ему о лечении, которое необходимо пройти перед будущим материнством, а он ей кратко — о «командировке».
После вынужденной отлучки у Дмитрия в офисе скопилось много дел, и он не сразу заметил перемену в жизни жены. Но когда спустя неделю отметил, что теперь видит большей частью только ее спину, то понял, что Жанна, наконец, нашла себе дело по душе. Теперь по вечерам он смотрел телевизор под жужжание швейной машинки. Жена все время мурлыкала себе под нос, из чего было понятно, что новое занятие ей очень нравится. Дима наблюдал
