Полковник молча вышел из кузницы. Если Красноокая Крегга уже приняла решение, ее ничто не собьет с пути.
А в это время внизу, в столовой, Альгадор ужинал вместе с друзьями, такими же молодыми зайцами. Пушистик наложил себе огромную плошку салата и теперь говорил с набитым ртом, благо поблизости не было офицеров:
— Шлушайте, а когда бушет новый набор рекрутов в Дошорный Отряд?
Чива бросила в него кусочком овсяной лепешки:
— Папа говорит, в начале лета. Надеюсь найти себя в списках. А первым, я думаю, будет Альджи, правда же?
Альгадор налегал вовсю на огромную морковку и ватрушку с зеленью.
— Правда? Да я все соки выжму из майора Ловкача Леволапа, пока он не примет меня! Я мог бы потягаться даже с братом Перехлестом!
Тут столы задрожали и уши заложило от такого звона, что звери повскакивали с мест. Альгадор крикнул полковнику Ясноглазу, проходившему мимо:
— Эй, что это за шум, не знаете? С ума, что ли, кто-то сошел?
— Не знаю! — бодро ответил полковник. — Полагаю, какая-то барсучиха в кузнице. Иди, скажи ей, чтобы прекратила!
Он весело посмотрел на улыбающиеся морды.
— У меня такое чувство, ребята, что вы окажетесь в Дозорном Отряде даже раньше, чем рассчитываете!
При этих словах зайцы завизжали от восторга и запрыгали вокруг столов. Они готовы были к службе хоть сейчас, их глаза сияли — они не боялись того, что ждет их впереди.
ГЛАВА 17
Тум-ттурурум! Тум-ттурурум! Тум-тту — рурум-тум-тум-тум-тум!
Русса недовольно выглянула из-под плаща, служившего ей одеялом:
— Эй, барабанщик, спрячь-ка на время свой барабан!
Но Руббадуб ее не слышал. Сияя улыбкой, он подошел к сонной белке, поставил перед ней тарелку с завтраком и, нагнувшись, радостно добавил:
— Бумм! Бумм!
Таммо и остальные смеялись, наблюдая за этой сценой, но не забывали и о каше с медом, орешками и сухофруктами.
Сержант Ястреб принялся изображать мамочку, которая будит своего малыша:
— Просыпайся, соня-лежебока! Петушок давно пропел! Пора умываться и садиться за стол!
Мидж Маскировщик стал подпрыгивать как малыш, приговаривая тоненьким голоском:
— Мам, а, мам! Можно, я пойду гулять? Я наберу тебе ромашек!
Сержант продолжил играть роль мамы:
— А ну-ка быстро садись. Позавтракаешь — и пойдешь. А до завтрака я тебя не пускаю!
Обмахнув губы безукоризненно белым платком, майор Ловкач Леволап пристегнул саблю и размял лапы.
— Эй, слушай мою команду! Мы двинемся на юг, осмотрим равнины. Будьте осторожны и смотрите по сторонам. Если враги нас заметят, они могут снова напасть.
Снаряжение было упаковано по рюкзакам, оружие приведено в боевую готовность. Сержант отдавал команды:
— Соб-ббирайсь! Стр-рройсь! Пот-тторапливайсь! Стрекотали кузнечики, жужжали пчелы, собирая пыльцу с вереска, и ярко светило солнце. Утро было прекрасно. Таммо шел между Руссой и Валери. Белка держала в лапах посох, а зайцы несли по праще. Майор Ловкач Леволап шел впереди всех, переговариваясь на ходу с Перехлестом. Но глаза его внимательно следили за местностью.
— Какие четкие следы! Похоже, вражье племя даже не пытается их замести.
— Похоже, так. Видимо, они что-то задумали. Надо быть осторожнее с той горкой впереди.
Майор нахмурился, глянув в сторону:
— Или вот с этим холмом слева… Ложись!!! Отряд бросился на землю, и стрела со свистом пролетела над ним. Лейтенант Морион вскочил первым:
— Это один их них, господин! Вон он! Стрелявшая крыса как раз выскочила из засады и бросилась бежать по направлению к горке. Майор тоже поднялся. Желваки так и заходили на его щеках, когда он заметил, что стрела порвала бархат рукава элегантного зеленого мундира.
— Нет, вы только посмотрите! Ах мерзавец… Срежь его, Гром!
Гром Стальная Челюсть вставил стрелу в лук, напоминавший размерами небольшое деревце, и пустил ее в направлении врага. Крыса как раз приостановилась, обрадованная тем, что нет погони, и тоже начала неторопливо вставлять стрелу в лук, но тут же рухнула, сраженная Громом.
Огромный заяц лишь покачал головой:
— Какая глупость с его стороны! Вот если б он продолжал бежать… Глядите-ка, еще!
Четыре крысы показались в поле зрения и, запустив в зайцев по паре камней, бросились к горке. Наплевав на приказ начальства не наводить Дозорный Отряд на лагерь, крысы бежали к своим. Никто не хотел в плен.
Майор крикнул Молнии и Перехлесту:
— Перережьте им путь! Возьмите хотя бы одного живым! Гром о Миджем — обходи гору, остальные — кругом!
Таммо бросил растерянный взгляд на Руссу:
— Что значит «кругом»?
Сержант Ястреб грубо развернул Таммо:
— Не обсуждать приказы, а исполнять!
Шайка врагов летела на отряд со стороны леса. Таммо и Валери раскрутили пращи. Майор крикнул:
— По моей команде — две пращи, луки и одно копье! Потом врукопашную! Сейчас замрите и подпустите их поближе!
Таммо почувствовал, что зубы начинают выбивать дробь. Он сжал челюсти изо всех сил, но тогда затряслась голова. Вражьи лица были красного цвета, вымазанные каким-то ярким минеральным красителем. Визжа, рыча и потрясая страшным оружием, они неслись вперед, взрывая землю мощными лапами. Ловкач Леволап выхватил шпагу и бросил почти небрежно:
— Ну что ж, зададим им жару, ребята? Сперва Таммо промахнулся: перестаравшись, он слишком сильно раскрутил пращу. Вторым броском он попал по лапе горностаю, и тот с воплем выронил дротик. А затем Таммо почувствовал, что он — часть Дозорного Отряда и они сражаются как одно целое. Воинственный клич грозных зайцев сорвался с его губ, слившись с криками товарищей. Кричали все, даже Русса:
— Еу-ла-ли-а!!! Смерть врагам!!! Еу-ла-ли-а!!!
И бой начался. Майор тут же сразил наповал пару, бежавшую впереди, — они не успели и глазом моргнуть. Таммо прыгнул вперед и промахнулся; ласка с кортиком сделала обманный выпад, Таммо отпрянул, а враг подставил ему подножку. Заяц упал. Краешком глаза он увидел, как ласка изготовилась и взмыла вверх, тогда он сам быстро перекатился, выставив лапу с кинжалом, и враг приземлился прямо на острие.
Высвободив оружие, Таммо поднялся и обнаружил, что остатки вражеской шайки уносят лапы. Майор Ловкач Леволап бодро шел ему навстречу, вытирая саблю комочком травы.
— Молодчина! Тоже сразил одного, как я вижу? Таммо не мог смотреть на убитого врага. Голова снова начала трястись. Майор снял мундир и еще раз осмотрел порванный рукав.
— Я знаю, что ты чувствуешь, Тамм. Но если б ты не убил его, он убил бы тебя. Вот, — он вытащил кортик из-под ласки и протянул его Таммо, — видишь насечки на этом оружии? Сосчитай.
Таммо насчитал восемнадцать. Майор забрал у него кортик и с отвращением выбросил.
— Эти насечки означают убитых зверей. Но не все звери были такие, как мы с тобой. Маленькие насечки означают стариков и младенцев — тех, кого нетрудно было убивать, потому что они не могли защищаться. Так что не трать сочувствие понапрасну и перестань дрожать как осиновый лист. Лучше улыбнись пошире, как умеют все в вашем роду Де Формелло Кочек. Эй, Руббадуб, созывай ребят к горе!
Руббадуб блеснул ровными белыми зубами и бодро направился к подножию, выбивая общий сбор:
— Тум-турурум! Тум-турурум! Тум-турурум-тум-тум-тум-тум! Бумм!!!
Леволап и Таммо еще с минуту серьезно смотрели друг на друга — и вдруг расхохотались.
Все поднялись на вершину, где сделали привал. Валери перевязала незначительные царапины, полученные в бою. Молния полоснула воздух рапирой:
— Простите, майор, что не смогли взять пленных, но эти звери дрались насмерть, и нам с Перехлестом пришлось отбиваться до последнего.
Майор следил сверху за тем, как остатки вражеского отряда исчезают за горизонтом.
— Ничего, мы можем идти по их следу. Главное, истребить их прежде, чем они доберутся до аббатства… Что ты думаешь о наших врагах, Русса? Неплохо они соображают, а?
Белка кивнула, жуя яблоко:
— Да, они сделали недурной ход… Хитрый… Добрались сюда, оставив четкий след для нас, а затем вернулись и обошли с тыла. Да еще догадались посадить пару стрелков справа и слева, чтобы отвлечь наше внимание.
Гром Стальная Челюсть считал удалявшихся врагов.
— Надо же, их еще достаточно осталось, чтобы навредить. По моим подсчетам, их было около пятидесяти, когда мы впервые столкнулись, а сейчас, если не ошибаюсь, тридцать два.
— Вряд ли это много для нас, одиннадцати, — презрительно фыркнул Перехлест. — Тринадцати даже, если считать Тамма и Руссу. Кстати, тринадцать, кажется, несчастливое число.
— Конечно несчастливое, — откликнулся майор Ловкач Леволап. — Несчастливое для них, когда они с нами встретятся. Ну что, все готовы, все здоровы, а, Валери?
Красивая зайчиха завязала аптечку:
— Да. У Миджа был порез на щеке, а Торри чуть не лишился кончика уха, но теперь все в порядке, за исключением мундира. Им я займусь вечером.
