дому чародейки.
Вернув всё своё внимание раненому Вильрима, заметила.
- А ты оказывается мужчина хоть куда, Веривер! Вон сколько налётчиков уложил. Да ещё и будучи раненым.
- Скажешь тоже, - прохрипел тот, неверяще ощупывая место, куда угодила стрела. – Только двоих со стрелой в ноге. Первых двух я до ранения отправил на тот свет.
- Настоящий воин! - прошептала чародейка.
И в этот момент, если бы не потеря крови, Веривер точно бы покраснел. Ему стало так неловко, что он даже засуетился и попытался подняться, но сил не было и старый вояка плюхнулся обратно на землю.
Всё это время я так и стоял на опушке леса. Мне было хорошо видно всё. Ну, почти всё. Меня переполняли странные ощущения. Был ужас и страх, а также удивление с восхищением и присутствовала толика зависти. Мама. Она была великолепна. Просто великолепна. Я первый раз видел настоящую магию и в этот момент понял, что хочу… Нет! Я жажду узнать всё, что только возможно о магии и научиться всему чему только смогу. Первоначальный страх ушёл, сгинул без следа, но навалилась такая слабость, будто мешки весь день таскал. Когда понял, что всё закончилось, поплёлся в деревню еле переставляя ноги. Мне было откровенно страшно смотреть на покойников, и я огибал их по дуге, идя прямо к Вильриме.
- А вот и твой мелкий, - произнёс Веривер и подмигнул мне, когда я к ним подошёл.
Мама лишь бросила на меня взгляд и, удостоверившись что я цел продолжила копаться в своей сумке. Ещё немного покопавшись, она достала пузырёк, заткнутый пробкой и, выдернув её, протянула старому вояке.
- На, выпей!
Мужчина принял его и, понюхав, скуксился.
- Ну, что ты морщишься как ребёнок? Пей! Это поможет тебе восстановить силы.
И он выпил содержимое, сильно скривившись в конце.
- Какая гадость! - проворчал Веривер, возвращая пузырёк обратно хозяйке в руки.
Тут вернулся Монти и с каким-то заискивающим и слегка испуганным видом обратился к моей маме.
- Госпожа, - замялся он, комкая какую-то тряпку в руках. – Там мой отец и брат… Они сильно ранены. Вы бы не могли помочь? Прошу вас, госпожа.
И он опустил глаза в землю.
- С чего это вдруг сын старосты, уважаемого всеми человека, забыл моё имя? – Вильрима вопросительно подняла одну бровь, но так и не услышав ответа приказала. – Веди уже, хватит мяться.
- Вставай Веривер, - удаляясь, бросила она старому воину. – Чего разлёгся? А ты сынок помоги ему. Делай, что он скажет.
Я уставился на Веривера, который ворча и ругаясь себе под нос, поднимался с земли.
- Чё встал, оболтус?! Бери щит и давай за мной.
- «Он что других слов, не знает, что ли? И почему оболтус? Чуть что так сразу оболтус. Что за манеры?»
И тут началось.
- Мелкий, принеси то. Отнеси это. Чего расселся?
Попав в подчинение Веривера, я почувствовал себя ишаком, которого грузят и шпыняют все. Вот вообще все, хотя мне хватило и одного Веривера.
- «Вот же мерзкий старикан!»
Тем временем в доме старосты.
В большой и хорошо освещённой комнате на двух столах составленных вместе лежали отец и сын. Если староста Кендрик был ещё ничего хоть и потерял много крови, то вот Руди его младшенький был совсем плох. Стрела угодила прямо в лёгкое, и парень уже начал захлёбываться кровью. Его жена Петула обливаясь слезами, держала руку мужа. Жена старосты, мать Руди, прижимала тряпицу к груди сына, и по щекам её катились слёзы. Древко стрелы было обломано, но никто не решался достать наконечник. Все понимали, что парень нежилец и такая попытка лишь быстрее отправит его на тот свет.
Дверь резко распахнулась, и в комнату вошли Монти с Вильримой. Все считали эту женщину простой знахаркой умеющей варить неплохие зелья, а потому не удивились её появлению. Подойдя к лежащим, она сначала осмотрела Кендрика.
- С ним всё будет в порядке. Нужно только обработать раны и пить много воды, а лучше вина.
Затем обойдя стол, Вильрима приблизилась к Руди и, поглядев на него какое-то время скомандовала.
- Пошли все вон отсюда! - произнесено это было таким тоном, что женщины вздрогнули и прекратили рыдания.
Петула первой отошла от испуга, а баба была она склочная и уже готовилась начать орать на эту нахальную дрянь. Вильрима резко махнула рукой, и супруга Руди поняла, что не может открыть рот, а способна лишь мычать. Все присутствующие вытаращились на Вильриму.
- Я сказала: все вон отсюда! – прикрикнула чародейка. – Монти останься. Ты мне поможешь.
Все женщины и дети разом подхватились и ломанули из дома, как будто сам «Падший» несётся за ними по пятам. Дождавшись, когда за ушедшими закроется дверь, чародейка повернулась к Руди и коснувшись кончиком своего посоха древка стрелы, торчавшего из его груди, прошептала заклинание. Стрела просто растворилась в воздухе, и в ране начала пузыриться кровь. Парень стал задыхаться, и тогда женщина закрыла рану тряпицей, приказав Монти прижать ткань к ране как можно плотнее и держать так.
- А теперь внимательно выслушайте то, что я вам скажу. Рана смертельная, - помассировав двумя пальцами переносицу, произнесла она. – И не нарушив закона, я не смогу ему помочь.
- Какого ещё закона? – прохрипел Кендрик.
Гостья не спешила отвечать. Она задумалась не какое-то время, а затем кивнув своим мыслям начала объяснять.
- Закона, который обязаны соблюдать все маги, - и подняв палец уточнила. – За его нарушение существует только одно наказание.
- Какое? – всё тем же хриплым голосом спросил староста.
- Смерть! - взглянув в глаза мужчине, ответила чародейка. - Смерть всем, кто участвовал в ритуале.
У Монти округлились глаза, а Кендрик сильно зажмурился.
- Это магия крови, она запрещена во всех землях разумных, - тем временем продолжала Вильрима. – И если кто-либо узнает, что она была применена, то меня и вас троих сожгут живьём.
Сказав всё это, она села на скамью, что стояла у стены и прикрыла глаза.
- Поэтому ты выгнала наших женщин? – спросил вдруг Монти, по-прежнему прижимая тряпицу к груди брата.
- Вся округа знает, кто самые большие сплетницы у нас в деревне, - невесело усмехнувшись, ответила чародейка.
Наступила вязкая тишина. Страшный выбор нужно было сделать Кендрику и Монти. Страшнее не придумаешь. Смерть младшего сына и брата или возможная смерть всех троих. Да
