Вен надменно улыбнулся и вышел в лавку. Здесь он начал распаковывать привезенный товар. Коробка была наполнена значками, вдруг ставшими очень популярными, как и все, что активно распространял Клуб: майки, флажки, сувениры. На новых значках была изображена эмблема Клуба, символ бессмертной жизни - фигура скрюченного эмбриона.
Глава 13
Саша и Марк выскочили на тротуар и налетели на прохожего. Этот дядя был толще всех людей, которых можно было повстречать, - его торс и необъятный зад целиком перегородили тротуар. Встречные обегали его мелкой рысцой, как ручеек обтекает валун. Сказать, что невиданный гражданин "шел", было неверно. Еле двигая членами, он едва полз, и на его лице были читаемы все этапы этого мучительного испытания. Толстяк уставил глаза в землю, едва ворочая зрачками, а руки простер перед собой, пошевеливая слипшимися от толщины огузками пальцев. Он не поднял глаз, даже когда Саша отдавил ему сразу обе ноги. Марк радостно зашептал:
- Вот какие появились! Вверх не смотрит, видишь?!
Через сто метров им навстречу попался еще такой же. Этот пролезал в дверь магазина, переставляя, как тумбы, свои чудовищные ноги - тут раздался оглушительный треск, настил между дверями раскололся, и толстяк с грохотом провалился в подпол. Но не упал совсем, а повис на подмышках! Что тут началось! Со всех сторон набежали люди, запрудив улицу, зеваки, беснуясь, полезли друг другу на спины. Быстро примчалась "Скорая", но толку от нее было мало. Саша и Марк тоже протиснулись в толпу. Подоспевшие полицейские раздвинули народ и потеснили его на тротуар. Это было вовремя, потому что к магазину подкатил вызванный кем-то подъемный кран. Рабочие готовились с удовольствием. Когда кран зацепил висящую тушу, толпа пришла в неистовство, рыдая, воя от восторга и катаясь по земле. Туша с хрустом подалась, начала приподниматься, и по лицу страдальца побежали слезы. Марк вытащил Сашу из толпы, не дождавшись финала, и твердо сказал:
- Надо других найти.
- Толстых?
- Сотрудников клиники!
- А что ты хочешь узнать? - тревожно спросил Саша.
От Марка не укрылось его волнение. Он поразмыслил, обдумывая, и спросил:
- А какой у Александры был статус в клинике?
Саша пошарил рукой в кармане, достал мелочь, начал считать, но не закончил.
- Полный профессор, декан, - с досадой шепнул он, взволнованно оглядывая улицу.
- Ты думаешь, это она? - Марк пытливо заглянул ему в лицо.
- Она другим занималась!
- Чем?
- Да многим! Например, разработала фантастическую технику очистки сосудов: микроробот ползет по сосудам и специальным веществом чистит их. Мама была специалистом высокой квалификации, изобретателем, она эликсиры не делала.
- Она была декан по научной работе? - Марк не мог сдержать возбуждения.
- Да... - промямлил Саша, - а что ты имеешь в виду?
Марк расстроился, зная о гибели Александры: было видно, что он упустил интереснейшую возможность войти в самую кухню этого дела. Некоторое время они шли молча.
- Смотри, что мне из Клуба принесли, - Марк достал из кармана буклет с пышным золотым вензелем, но почему-то в траурной рамке.
Саша прочитал: "Принципы Новой Жизни".
"Людям всей земли: человек приходит в мир, чтобы быть счастливым!"
Начало ему понравилось.
"- Цель жизни - счастье бессмертной жизни.
- Счастье складывается из удовольствия и покоя.
- Избегайте всего, что тревожит покой.
- Удовольствие бывает только в настоящем или в будущем.
- Воспоминание о прошлом удовольствии разрушает покой.
- Чтобы жизнь стала удовольствием, избавьтесь от памяти.
- Для этого должны быть забыты:
- Начальные и конечные события,
- Их последовательность,
- Результаты событий.
- История вашей жизни и история вашей семьи,
- Города, области, страны.
- Должно навсегда исчезнуть прошлое и слово история.
- Забудьте культуру вашей страны и язык вашего народа. Каждый из вас должен предпочесть самый удобный язык - язык Великой Державы.
- Забудьте все и наслаждайтесь бессмертием!"
- Ничего себе идеология, - сказал Саша, а Марк откликнулся:
- Мир был сработан для нас, людей, теперь он, как видно, делается для кого-то другого...
- Что же из этого выйдет?
- Бояться нечего, я думаю... - проговорил Марк, но с сомнением, отчего банан его носа оттянулся глубоко вниз, придавая физиономии выражение скорби о несовершенстве мира, в том числе того, что он слышит и в чем участвует. Только его острые глазки временами поднимались на Сашу и брови приходили в движение, как у лошади, - печально и многодумно.
Тот вертел буклет в руках. Казалось, в дурацких этих Принципах нет ничего такого, чего бы он не знал. Всем это знакомо и понятно, что составляло их силу. Но доведенные до логического конца, они удивляли завершенностью, до которой никто не додумался раньше, и такой своей завершенностью и ракурсом пугали.
Саша погрузился в размышления. По своей привычке, думая, он словно исчезал из внешнего мира, не слышал разговор, но скоро поднимал голову, оглядывал говоривших и повторял слово в слово обращенный к нему вопрос с точной интонацией собеседника, сам постепенно вдумываясь в звучащие слова.
Марк говорил:
- Люди на какой-нибудь идее стоят...
- А я наоборот думаю. Нет у нас идеи, даже встать не на что, чтобы ответить.
- На свободу какую-никакую можно встать.
- Копить деньги и зависеть от денег?
- На бессмертие. Заведем себе жизнь, как у Бога!
- Ага, мы, "как правило", верим в Бога, а живем меркантильно. Мы даже верим, что Бог создал доллар нам в награду!
Саша не заметил, какой странный поворот мыслей у них появился в связи со всей этой темой.
Глаза Марка смеялись:
- На небесах все, как у нас: есть суд и закон, кто-то рангом постарше, кто-то помладше. Божий мир устроен, как человеческий, а религия - юридическая, договорная система.
Саша подумал: а как Веч.Бес составляет свои договора?
- Бога мы не допустим в нашу главную, приземленную жизнь, - веселился Марк, - но с ним надо составить отличный договор, чтобы не облапошиться в свой час.
- А промахнешься - попадешь в ад? Но это вопрос не спасения души, это вопрос правильной жизни тела. Отсюда пороки. Ты сам Клуб ругал.
- Наоборот, милая, безвредная публика! - Марк мягко повернул вспять.
- А ты отличаешь порок от греха? - спросил Саша.
- Если я снисходительно оправдываю свой порок, то я подчиняюсь ему. Это уже грех.
- Согласен, порок общий, а грех индивидуален. Здесь деление на психологию и дух. Я думаю, что психология - это земная часть человека, и она выражается в его отрицательных качествах. А высокое в человеке управляется его духом.
- Браво! У тебя особое чувство жизни и особый склад души - тебя отовсюду уволят первым!
Саша покачал головой:
- Над человеком возвышается какой-то большой смысл... Его только надо найти, ради него жить.
"Хорошо сказано", - подумал Марк. Он с интересом посмотрел на Сашу. Какой он молодой, густая копна волос, глаза яркие, почти синии, смотреть интересно, как тонко меняется их настроение... Глаза умные и, вдобавок, быстрые, молодые, а Марк знал, что Саша гораздо старше. Почему он не стареет?
Марк как будто продолжил прерванный разговор:
- Если твоя мама вела научную работу, эликсир создала она. Вопрос: зачем он ей понадобился?
Саша оглядел руки Марка, обрамленные снежной красоты манжетами с легкими булавками, поднял взгляд на носатое полу-профильное лицо с умными глазками, сияющими над желтыми веками, отвислыми, как его нос, шевелящиеся губы и словно проснулся. Как будто он сам все это время думал только об этом.
- Дом, - ответил он. - Когда она получила кафедру, она сразу купила наш дом на океане. Колоссальные деньги. Зарплаты с трудом хватало выплачивать проценты, а три года назад начался кризис.
- Банкротство?
- Нет. Ты сказал, что три года назад получили деньги под проект.
- Понял.
- Что теперь будет? - тяжело проговорил Саша.
Марк достал цветок из петлицы, понюхал, пальцами распушил и сказал:
- У каждого есть идея, мы же твари Божии. Будем снисходительны...
- Ты сказал: "Когда человек снисходительно оправдывает свои пороки и подчиняется им - это его грех".
- А ты сказал, что высокое в человеке управляется духом.
Они посмотрели друг на друга и подумали одно и то же: она покончила с собой. Оба отвернулись.
- Есть какой-то клубный Папа, - Саша отвел удар. - Давай с ним поговорим?
- Я же показать хотел! Здесь недалеко! - Марк повлек Сашу за собой.
Они углубились в Сити. Город испускал неутихающее гудение, тяжелый и заунывный грохот, густыми волнами заполняющий голову, воем сирен поднимая мякоть волос, шуршанием забивая открытую кожу, бликами огней пробивая краски глаз и оставаясь в них колом черноты. Саша был рад больше не говорить и не думать. Он смотрел вокруг новыми глазами, он словно увидел Город впервые. Толпа катила по проспекту "Осуществления Главной Мечты". Проспект валялся разомлевший, как мясо распаренного после бани с красной рожей и горячим сипом изо рта. На фасадах не было свободной щели. Расписанные огромными буквами, транспаранты рыдали:
