Следующий удар должен был стать для Алекса роковым, но перед медведем вырос мавр. Они схватились. Отелло правой рукой притиснул зверя к себе, а левой уперся ему снизу в морду. Сеньор Балотелли, опамятовавшись, подскочил к ним и стал охаживать медведя тростью, а от поваленного забора уже семенил факир-индус.
Анита дернула замершего Максимова за плечо.
– Их трое, мы здесь не нужны… Бежим дальше!
Воровок они нагнали в том же лесу. Две девушки в одинаковых платьях и сапожках несли объемистый саквояж. Он замедлял их бег, но бросать его они не хотели. Однако окрик Алекса положил конец погоне. В изнеможении они бросили ношу в траву и обреченно повернулись к преследователям. Анита, взглянув на них, поразилась: лица точно с одной фотографической пластинки размножены!
Пот лил с девушек ручьями, руки бессильно повисли, ни о каком сопротивлении не могло быть и речи.
Максимов раскрыл саквояж. В солнечном свете, сеявшемся сквозь прорехи в листве, сверкнули золотые кругляши. Эскимоски понурились и опустили очи долу.
– А одеты-то вы не по сезону, – съязвила Анита, которая все еще не простила Нагуе притворства. – Но ничего. Я слышала, что за океаном тоже любят цирк. Надеюсь, сеньор Балотелли отходчив. Если он оставит вас обеих в труппе, то посоветую-ка я ему отправиться куда-нибудь в северную Канаду. Самый подходящий для вас климат. А там и до Аляски недалеко. Кругосветное путешествие! Будет о чем землякам рассказать…
Татьяна Устинова
Наш ангел
Эти родственники присутствовали в нашей жизни всегда. Есть московские родственники, а есть курские. Из Курска родом мой прапрадедушка Алексей Михайлович, полный георгиевский кавалер и герой Плевны. Кто-то из родных когда-то давным-давно ездил на экскурсию в «братскую Болгарию» и в этой самой Плевне на памятнике русским воинам нашел его фамилию. Прабабушка Александра потом перебралась в Москву, и таким образом часть семьи оказалась здесь, а часть осталась там.
Когда я была маленькой, курские родственники наезжали довольно часто, жили у бабушки с дедушкой. Они приезжали с чемоданами, жесткими, коричневыми, с побитыми алюминиевыми уголками – у нас таких не водилось!..
У девчонок – там тоже две сестры – были косы, а в косах роскошные банты, повязанные на редкость искусно и красиво. Родственники привозили конфеты «Птичье молоко» в узких, длинных коробочках с картинками на крышках – у нас не было таких коробочек и таких картинок!..
Мы с Инкой, сестрой, с самого детства к конфетам были равнодушны. Мы любили леденцы «Взлетные», свежий черный хлеб, воблу и газированную воду «Буратино». И еще яблоки! Вот курские яблоки были особенные – красные, крепкие, щекастые, как купчихи на картинах Кустодиева. Про Кустодиева я была отлично осведомлена, потому что мама каждую субботу таскала нас в Третьяковку, даже не на экскурсию, а «на лекцию». Дорога была неблизкой, «лекция» умной и продолжительной, очень хотелось спать и есть, до русской иконописи, Феофана Грека, равно как и до Кустодиева, мне не было никакого дела, но приходилось терпеть.
Впрочем, летом, когда приезжали родственники из Курска и привозили яблоки в больших деревянных ящиках, пахнувшие свежей стружкой, никаких «лекций» не было, зато мы ездили на речку!.. Гостей полагалось развлекать, и бабушка, которая никаких развлечений особенно не приветствовала, – работа всегда найдется, вот и нужно работать, чтобы «заслужить» отдых, – собирала сумочки, мы долго ехали на автобусе, потом тащились вдоль шоссе, потом по краю песчаных карьеров выходили к реке, и можно было купаться сколько угодно! У нас же гостят родственники, значит, мы не просто так купаемся, а «со смыслом»!
Когда гости, все немного не так, как в обычной жизни, – вот купание, к примеру, и свежие лепешки на завтрак, которые бабушка не ленилась печь.
На ночь приходилось ставить раскладушки или даже на полу стелить матрасы, и тогда в комнатах было не пройти, красота!.. Гостей укладывали непременно на кровати, они отказывались и протестовали, а хозяева устраивались на полу. И в этом тоже было приключение! Снизу привычная комната выглядела совсем иначе, и я долго вертела головой, рассматривала плоскую люстру с нарисованными вишнями, книжные полки и внутренности большого полированного стола, который раздвигали только на праздники, когда собиралось много народу. В конце концов бабушка шикала на меня, чтоб не вертелась, но я все равно вертелась.
Потом подросшие девчонки стали приезжать из Курска вдвоем, без родителей. Это называлось «за покупками». Утром они вставали, исчезали на целый день, чтобы вечером вернуться совершенно обессиленными, но «с добычей». «Добывали» трикотажные кофты, колготки и – предел мечтаний! – сапоги! Сапоги удавалось добыть не в каждый приезд, зато рассказы про очереди с первого на третий этаж ЦУМа или «Детского мира» были обстоятельные, с подробностями, как детектив.
Потом все совсем выросли, повыходили замуж, старики постарели и приезжать перестали. Много лет мы состояли в более или менее бессмысленной переписке – у нас все слава богу ничего, а как у вас?.. Как здоровье тети Раи и дяди Алексея? Уродились ли в этом году яблоки?.. Так продолжалось лет пятнадцать, до прошлого года, а затем вдруг началась какая-то суета, телеграммы, вопросы, можно ли у нас остановиться, и все такое, а потом мне позвонила Лариса, младшая из тех двух сестер.
Я помнила ее совсем плохо – золотистые локоны, банты, блузка с оборочками, что-то такое.
Ей нужно приехать совсем ненадолго. И вот она звонит по старой памяти – можно ли к нам?.. Если это неудобно, тогда, конечно же, в гостиницу…
– Конечно, приезжай! – сказала я, немного недоумевая, что именно мы все будем делать в одной квартире. Когда-то это казалось очень просто, а сейчас?..
По-моему, она расслышала мое недоумение, потому что немедленно принялась с жаром убеждать меня, что это все же неудобно, и позвонила она сгоряча, и поедут они, разумеется, в гостиницу, но тут во мне взыграла моя бабушка, которая утверждала, что гости в доме – это святое.
– Нет уж, – заявила я, обретая уверенность, – какие гостиницы в Москве! Конечно, к нам, не выдумывай!
Потом мы еще посовещались с мужем относительно собаки. Наша собака – мирное и прелестное существо зеленого камуфляжного окраса размером с небольшого среднеазиатского ишака. Она очень любит сыр «Российский» и играть в мячик, но на человека неподготовленного производит… странное впечатление.
Собаку на все время гостевания родственников решено было запереть и не выпускать – во избежание.
Гости прибыли, и Ларису я узнала сразу. Собственно, ничего не изменилось – все те же локоны, правда, без ленточек, губки бантиком, блузка с кружевцами и «сабо». Игоря,
