– «Цитадель» не смотрел, но собираюсь. Уж надеюсь, все получше, чем «Предстояние». А вот Аркадий, кстати, может Вы его компанию «ТРИТЭ» к нам на пиар – обслуживание поставите?
– Не думаю, Геннадий. Михалков сам – великий пиарщик, ему в помощь только секретари и специалисты по мониторингу могут понадобиться. Видел, как он красиво карту с текстом «Право и правда. Манифест просвещенного консерватизма» разыграл? Он ведь давно его написал, я еще в начале года читал. Думал, он его при раскрутке «Предстояния» выбросит, если негатив будет зашкаливать. Фильм рекламили так, что из ушей перло. Сам небось, тоже сходил?
– Сходил.
– Ну вот, и не понравилось. И мало кому понравилось. Когда волна достигла бы 9 баллов, можно запускать вот такие тексты типа «Манифеста» – охладить народ. Но – не пришлось, и инфоповод приберегли.
Геннадий с достоинством отмечал, что акционеры «РосПиара» разбираются в коммуникационных технологиях. Не всем Бог посылает таких акционеров.
– А для чего приберегли – то?
– Ну, как! Недавно ведь Путин подписал постановление – пополнять фонд Никиты Михалкова «Российский союз правообладателей» средствами импортеров и производителей компьютеров, телефонов, плееров и другой техники. Сильно, да? И конечно, нужно было гомон по этому поводу уравновесить чем – то патриотическим. Фокус с Манифестом удался, признался сам Михалков: «Мы даже не предполагали, что этот документ вызовет столь широкий общественный резонанс», – можешь сам прочитать[5].
– Красавец!
– То – то же.
Взрослые сказки
Обратная дорога оказалась сложнее, несмотря на то, что была короче. Из Воронежа Геннадий возвращался на самолете «Saab 2000» с винтами. Турбулентность сделала свое темное дело – заставила выпить почти пол – литра виски в компании, которая тоже испытывала похожий дискомфорт. Домой Геннадий Петрович вернулся разбитым.
Нет ничего хуже, чем уснуть днем и проснуться вечером того же дня – голова не успевает проветриться снами. Зато успевает наполниться стихами по закону железному творчества «вы знали б из какого сора» или «чем хуже для тела, тем лучше для чистого творчества». Позже Геннадий Петрович обнаружил в «заметках» своего мобильного телефона следующие строчки:
Ах, время бы свободного кусочек,Секунды все расписаны уже.Так хочется взять время в свои руки,И уделить внимания тебе.Все время мы выкраиваем дружно,Хотим совсем немного для себя.Потратить бы его для нас с тобою!Мне кажется, не сбудется мечта.
Без посвящения и названия было понятно, кому адресовались стихи.
Веры Марковны дома не было. Как там говорится, упал и заснул? Вот это было про Геннадия Петровича после небольшого авиа – перелета, отягощенного алкоголем.
Проснулся он под детский лепет и верещание – ничего не понял, думал, что подкрались слуховые галлюцинации, и продолжил сон. Почувствовал, как рядом легла Вера Марковна. Она повернулась к полуспящему Геннадию, начала расталкивать:
– Гена, ну смотри, смотри же!
Геннадий вскочил на постели:
– Что? Ребенок?
Годовалая малышка почти спала – лежала и хлопала глазами. Элегантный кружевной чепчик, зеленая мохеровая пижама с капюшоном, теплые носочки, которые малышка уже пыталась стянуть.
Оказалось, их семье на три недели решили оставить свою дочку Михаил с Алиной, сотрудники, топ – менеджеры «РосПиара». Они улетели в срочную командировку в Индию – разрулить какой – то GR – вопрос с местным министерством связи в интересах крупного российского оператора, клиента агентства Геннадия. Вера Марковна решила, заодно, и оформить им отпуск – пусть убьют двух зайцев сразу: решение вопроса займет примерно неделю и четырнадцать дней на поплавать в Тихом океане.
Полная антисанитария и отсутствие прививок делали пребывание дочки с родителями весьма опасным. Вера легко согласилась посидеть нянькой. Она собиралась же стать мамой! И вот, подворачивается бесплатный тест – драйв. Тем более что именно в ближайшую неделю она не собирались выходить на работу – проводила редактуру книги рассказов Геннадия Петровича. Прерываясь на кормления и пеленания, работала до изнеможения в конвейерном режиме – пока Геннадий дописывал очередной рассказ, Вера редактировала и исправляла грамматические ошибки. К вечеру – еле доползала до постели.
– Гена, ну расскажи сказку.
– Кому, Алёнке? Она спит уже.
– Мне. Мне расскажи.
– Я сплю почти.
– Ну и что! Ну, пожалуйста.
– Ладно. Слушай.
Геннадий Петрович любил рассказывать сказки. Особенно интересные истории получались, когда он пребывал в пограничном состоянии между явью и сном. Любая сказка, кто бы ни был её героем, получалась всё равно про сказочника и его личный опыт. Геннадию очень запомнилась чья – то фраза о том, что в каждой сказке есть немного сказочника, в каждой картине (даже не автопортрете) – весь художник, в каждом тексте (даже не в автобиографии) – весь писатель[6]. Это утверждение стало для него максимой и исподволь управляло каждой новой историей.
– Слушайте сюда. – Геннадий обратился к Вере и спящей малышке.
Геннадий начал свой рассказ:
– Жил был Слон. И жил он в Африке. Жил, как все, и не тужил. Ел, пил, таскал брёвна. Но было у него две особенности. Слон был слишком умный. И он был очень белый.
Однажды у Слона появилась подруга – Чёрная ворона. Её интеллект был наоборот, очень слабенький по сравнению с сородичами, но она всё равно была даже чуть – чуть умнее Слона.
И пошли – полетели как – то раз Слон и Чёрная ворона на охоту в выходной день. Работать ни Слону, ни Чёрной вороне сегодня было не надо, и они решили устроить себе активный отдых. А Чёрная ворона работала экскурсоводом и знала тропки Африки все до одной.
И вот, идут они по саванне: идёт белый Слон, летит Чёрная ворона. Охотятся: Чёрная ворона высматривает добычу, а Слон подкрадывается к ней и оглушает её хоботом.
Но в этот раз охота не задалась. День был холодный – всего плюс тридцать пять, и все звери сидели по домам, никуда не выходили. И прошли – пролетели Слон с Чёрной вороной пять километров, семь километров, десять километров – никого не встретили. Полчаса бродили, час, три часа.
«Двадцать километров, тридцать километров. Что – то большая скорость у Слона получается…» – Геннадий «завис» на половине пути в царство Морфея, замолчал. И если бы Вера Марковна не подала голос, не было бы у сказки про белого Слона конца: «Продолжай!»
– Да, шли они, шли, и никого не встретили.
Вдруг началась гроза. Слон и Чёрная ворона решили спрятаться под большим деревом. В дерево попала молния. И огненная стрела попала в Чёрную ворону. Её убило. Слон посмотрел на неё и тоже умер от разрыва сердца. Дождь кончился, наступила ночь.
Утром выглянуло солнце. Под деревом лежал белый Слон, который стал серым от грязи. И – белая ворона, которая стала тоже серой от пепла, который ее обуглил после удара молнии. Днём их нашли люди и даже не поместили в музей, потому что смерть их сделала обычными людьми. Вернее, обычными животными – серыми.
Геннадий уже собрался заснуть. Но вспомнил, что сказка, должна быть оптимистичной и обязательно с моралью. Поскольку все сегодня умерли, то надежда была только на мораль.
– А мораль? – Вера Марковна ждала хороший конец.
– Мораль такова, что надо жить. Надо жить ярко, красиво, умеючи. Потому что за жизнь после смерти мы не отвечаем. Только в жизни надо быть ярким, светить и любить друг друга. Нам недостаточно быть избранными по природе, важно эту избранность реализовывать и наслаждаться ей.
– Понятно. Всё равно грустно. Всё, спим.
– Нет, давай может, чайку попьем на сон грядущий?
– Пойдем.
Нет ничего лучше, чем посидеть в тишине. Конечно, это не из анекдота про то, что чтобы лучше жить, надо купить козу, а потом от нее избавиться. Но что – то похожее. Если днем детка была на откупе у няньки, то вечера Геннадий Петрович и Вера Марковна одевались в шкуры молодых немолодых родителей. И кино, и вечерние культпоходы временно были вычеркнуты из жизни. Пока, временно.
– Как думаешь, когда эта наша девочка вырастет, ей тоже придется заводить всякие Вконтакты и Одноклассники, общаться, высиживать там чего – то? – Задумчиво сказала Вера Марковна и потянула чай. Чай был горяч, Геннадий Петрович всегда ту же температуру, что у нее разбавлял молоком или водой.
– А к чему вопрос? Это ж хорошо, твиттеры, блоги, вконтакты, вгороде – все говорит о продвинутости молодого поколения.
– Вот ничего подобного. Все, кто сидит в социальных сетях – натуральные бездельники и лузеры. Им все лень. Лень даже говорить по телефону. Ты сам отмечал, соцсетевые жители – как немтыри, слово «привет» сказать – уже проблема: получается невнятно, тихо, с хрипотцой, как будто с месяц рта не раскрывали. Это ладно, но ведь и в голове черте что. Я недавно читала исследование посетителей сети «ВКонтакте» «Кем они хотят быть в будущем?». Знаешь, какая самая популярная профессия для них? «Таинственный покупатель»! То есть, они хотят ходить в рестораны, покупать одежду, ездить в путешествия и не просто на халяву, а чтобы им за это еще и платили!
