Рядом с побежденным, вытащив клинок шпаги из живота, рухнул маленький зеленый бес, рожденный без имени и рода. Старая рубаха в районе живота промокла от крови, тощая грудь вздымалась, а зубастый рот, то и дело размыкался, глотая воздух. Не в силах шевельнуть и пальцем от внутренних предсмертных спазмов он умирал, но взгляд алых глаз был спокоен. Холоден. Равнодушен.
Таков он, демон или же человек, но странный в обеих ипостасях.
Послышался топот сапог. Странно, бесу показался этот топот знакомым.
– Аполлон! – раздался нервный выкрик Зархана.
Очутившись в переулке по зову духовного контракта, он увидел убитого лысого верзилу, лежавшего на земле с открытым взором мертвых глаз. Острое зрение зверочеловека и острый нюх уловили и знакомый запах. Впереди, в отдалении, лежали два тела – худощавого мужчины и кого-то поменьше. Зархан тут же подбежал к ним.
– Харсис! Что ж ты натворил?! – присел наследник рядом, прикрывая рану бесенка.
Сбитое дыхание, распахнутые одежды, он торопился, как мог.
– А… Зархан… И правда… ты, – раскрыл бес глаза в полусознании. Его голос был тихим, как у сонного мальчишки. Взгляд перетек в сторону убитого усача. – Зелье… там…
– Понял! Молчи!
Зархан впопыхах сорвал с пояса умершего фехтовальщика затертый кожаный подсумок, оторвал пуговицу, и достал две склянки алой жидкости. Первую, тут же откупорив, вылил на рану в животе беса, вторую поднес к его губам, приподняв ему голову.
– Выпей! Не спеши!
Зеленокожий медленно моргнул, сделал пару мелких глотков, затем выпил остальное залпом. Рана на животе затянулась, как и ссадины, полученные в бою.
– Ого… не болит… – взглянул удивленный Аполлон на окровавленную ладонь и рубаху внизу живота.
До этого его возвращали к жизни заклинаниями магии, еще в академии. Но эффект от зелья куда приятней.
– Это реально?
– Зелье средней силы лечения, – сказал уже спокойней Зархан. – Главное – употребить его вовремя.
Он поднялся и подал руку бесу. Аполлон, воспользовавшись помощью друга, встал на ноги, бросил взгляд на сырую землю в поисках ножа.
– Послушай, Аполлон, ты мог бы больше не делать так? – строгим взглядом посмотрел на него зверочеловек.
– Извини, – ответил спокойно демонёнок и, подняв свой испачканный нож, обтер его об рукав и вложил за пояс. После сделал то же самое и с мечом, одолженным Мароном.
– И всё?! Просто «извини»? Ты чуть не погиб! И взбрело ведь в голову идти на встречу одному! – эмоционально размахивал наследник руками.
– Не хотел тебя будить, ты так сладко спал, – ухмыльнулся бес, повязывая тряпки на лицо.
– Арч! – рыкнул Зархан. – Харсис! Да плевать на меня! Мог и разбудить!
– Ладно-ладно, понял я, – выставил Аполлон перед ним лапы. – Прости, виноват.
– Точно? – приподнял наследник недоверчиво бровь.
– Точно. Давай поторопимся. Не хотелось бы сражаться со стражниками. Я немного устал.
– Я всё еще зол! – фыркнул Зархан. А после перевел взгляд на тушки авантюристов. – И не торопись, негоже оставлять этих двоих здесь.
– Типа похоронить нужно? – не понял Аполлон, что имел в виду зверочеловек, может, в этом мире таковы традиции…
– Сдурел, что ли?! – вскинул Зархан брови. – Оттащим их в тот дом, – кивнул он в сторону нежилой постройки – бывшей лавки, хозяин которой разорился еще десяток лет назад во времена погодного катаклизма, – снимем экипировку и оружие заберем, деньги никогда не помешают, тем более на нашу огородню.
Аполлон улыбнулся и ответил:
– Вот это хватка. Ты заслужил еще больше уважения в моих глазах.
– Хе-х! Ты еще молодой демон! Я же обещал сделать из тебя высшего! – усмехнулся добро Зархан. – Будешь самым хитрым и безжалостным!
И схватив лысого за запястья, поволок к заброшенной торговой лавке, внутренне пытаясь найти ответ: как бес смог уложить этих двоих?..
– Ого! Какие у тебя оказывается планы! – хмыкнул Аполлон и, взяв остывающего усатого за руки, потащил следом.
Не чувствовал зеленокожий малец ни сожалений, ни раскаяний, но так и не обратил на это внимание.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
***
В час, когда таверны уже закрылись, но в ночном небе ярко светила луна, двое друзей вернулись в убежище. На старом диване гостиной их ждал недовольный Воин.
– Ну как ты это сделал?! До сих пор не верится! – смеялся Зархан, не став утаивать от друга свои думки по поводу случившегося с авантюристами.
– Мечом и когтями! Говорил же! – устал бес рассказывать одно и то же.
Они довольно шумно ввалились в дом. В руках свертки одежды, из них выглядывали мечи. Наследник бросил всё на пол.
– Я в сортир.
– Пи-и-и! – прыгнула крыска на ногу Аполлона. – Пи-и! Пи!
– Всё нормально! Я в порядке, – улыбнулся бесенок, взяв Пипишку в лапы и посадив на плечо.
Он прошел в гостиную и увидел сидевшего на диване Ванштейна.
– Ты уже вернулся, Воин. Привет, – махнул бес лапой в приветствии.
Тот сидел закутанный в одежды, пристально глядя зелеными точками.
«Почему он чувствовал себя недовольным? Бес выполняет свою задачу, а поймают его… так это только их со зверочеловеком проблемы. Он им не папка, сюсюкаться», – с этими мыслями Фозах поднялся и повелел:
– Следуй за мной.
– Ладно, – положил Аполлон свои трофеи на пол и зашел за ним в кабинет.
Ванштейн отодвинул ящик стола, достал желтый лист бумаги, перо брутты и чернильницу.
– Присаживайся, – прорычал он довольно спокойно. – Мне нужно написать письмо, в тот раз не вышло, – чуть скрипнул он зубами, вспомнив, как долго пришлось искать морских петухов для молодого зверочеловека…
Знал бы Фозах, что бес обучен и грамоте, сэкономил бы кучу времени! Но тогда бес и зверошут не наткнулись бы на мага…
– А ты не умеешь? – похлопал Аполлон глазами без издевки, лишь от любопытства.
– Пи! – усмехнулась крыска, сидевшая на плече демона.
Аполлон хмыкнул, приподняв уголок губ.
– Не будь так груба.
– Умею, – ответил Фозах, – но из-за чар не выходит. Бумага, дерево, металл. Я не могу оставить послание. Всё обращается в прах или пепел.
– Вот оно что, – почесал бес щёку, уже приспустив тряпку с лица. – Ладно, я еще ни разу не писал на вашеском… нефердорском, но попробую.
– Если не получится, то зверочеловек будет писать, – как бы безапелляционно объявил нежить, будто ставя Аполлона в известность, или считал, что у зеленокожего есть на того влияние.
Ведь он-то морских петухов принес! А значит, выполнил свою часть сделки.
– Давай попробуем, – не стал Аполлон спорить.
Фозах на мгновение задумался: как бы написать письмо отцу так, чтобы бес не прознал о его личности… А затем и Персефоне с Эльзой.
– Пиши, – немного поразмыслив, он принялся диктовать: – Отец, помнишь, как в детстве ты застал меня в своем кабинете. Тогда я случайно порвал пером драгоценную карту дальних морей…
– Эм-м… не так быстро, – перебил Аполлон, выводя чернилами странные закорючки, которые и являлись письменным языком Нефердорса. – Продолжай.
– И ты меня не отругал, – Ванштейн задумался и продиктовал: – Я жив, отец. Не ищи меня. Я вернусь. Позже.
Аполлон записал всё и поднял голову, посмотрев на нежить.
– С этим всё, – ответил Фозах на его вопросительный взгляд и, забрав листок, подсунул следующий. – Нужны еще два письма.
– Если они такие же объемные, то без проблем, – тряхнул плечами бес.
– Ты устал? – поинтересовался Воин.
– Это типа шутка. Я думал, письмо будет более красноречивым.
Лейтенант посмотрел на него уже без удивления и продолжил по делу…
Когда остальные два письма были написаны, он скрутил каждое и перевязал нитью, на сочленение бумаги поставил восковую печать, снять которую без нарушения не получится. Таким образом, прочитать письма без взлома не выйдет, ведь образец печати был лишь у членов семьи Ванштейн.
Поверит ли ему отец? И как там Эльза с Персефоной?.. Лейтенант пытался увидеть их, но ни ту, ни другую не застал у академии.
