— Я буду, Билл.
— Спасибо, — услышала она, и связь оборвалась.
Рэй положила трубку, подобрала давно уже свалившееся на пол одеяло и медленно вернулась в спальню. Она совсем замерзла, и этот холод, казалось, проникал до самого сердца. Забравшись в постель, она поплотнее закуталась в одеяло и сидела так, глядя в темноту широко открытыми глазами.
Герберт Уайтол убит, и Билл — главный подозреваемый. Он вернулся из Америки, узнал, что Лайла выходит замуж за Герберта, поехал в Винъярдс и убил его. Именно так все и подумают. Разве им докажешь, что Билл ни за что бы не смог убить человека. Хотя… он мог ударить этого Уайтола. Ударить так, что тот умер.
Она встряхнулась, зажгла лампу возле кровати и посмотрела на часы. Чуть больше половины первого. Через восемь часов у нее поезд. Значит, в шесть нужно встать. Придется кое-кому позвонить. Хорошо хоть кузина не проснулась, иначе о сне можно было бы забыть. Человек она, конечно, хороший, но уж больно впечатлительна. Рэй начала не спеша собирать чемодан. Она уже дошла до тапочек, когда телефон зазвонил снова. Уверенная, что это Билл, она опрометью бросилась в коридор.
Звонила Сибил Драйден. Этот безжалостный ледяной голос невозможно было с чем-либо спутать. Если при личном общении с леди Драйден в ее голосе еще можно было обнаружить — или, скорее, вообразить — сколько-нибудь любезности, телефон лишал его даже этих крох человечности.
— Это ты, Рэй? — осведомился голос.
— Да, леди Драйден.
— Итак, мистер Уоринг уже сообщил тебе о случившемся. Не удивляйся, пожалуйста. Трудно было не услышать, когда все мы сидим в одной комнате. Мистер Хэйли, — она выразительно фыркнула, — считает, нам лучше держаться вместе. — Она помолчала и продолжила все тем же ровным и холодным голосом: — К сожалению, мистер Уоринг положил трубку прежде, чем я успела его остановить. Насколько я понимаю, ты собираешься ехать на восемь тридцать. Тебе придется поменять свои планы.
— Леди Драйден! — вскипела Рэй. — Я должна быть сейчас с Лайлой, и я буду с ней! Никто не сумеет мне помешать!
— Я и не собиралась. Тем более что это не мой дом. Теперь здесь, по всей видимости, распоряжается мистер Хэйли. Едва ли он станет возражать против твоего приезда. Я только хотела попросить тебя задержаться в городе и привезти сюда мисс Силвер.
— Мисс Силвер? — недоуменно переспросила Рэй, никогда прежде не слышавшая этого имени.
— Именно. Едва ли ты ее знаешь. Впрочем, это совершенно неважно. Важно то, что ее знаю я, и знаю уже давно. Она — частный детектив и в свое время сильно помогла некоторым моим друзьям. Абсолютно надежный человек. Записывай адрес. Мисс Мод Силвер, Вест-Лихемстрит, Монтэгю Меншинс, квартира пятнадцать. Позвонишь ей в половине восьмого — не раньше — и договоришься о встрече. Ты должна уговорить ее приехать сюда.
Она любит молодежь, так что расскажи ей о Лайле и постарайся вызвать сочувствие.
— Но я даже не знаю, что произошло!
— Мистер Уоринг почти все тебе рассказал, — оборвала ее леди Драйден. — Лайла ходила во сне. Она обнаружила тело мистера Уайтола и находится сейчас, как ты легко можешь догадаться, в очень скверном состоянии. Запомни: ты обязательно должна уговорить мисс Силвер приехать сюда. После встречи позвонишь мне и скажешь, на каком поезде вы приедете. Вас встретят.
Леди Драйден повесила трубку и отошла от стола, пройдя в метре от повернутой ладонью вверх мертвой руки Герберта Уайтола. Эрик Хэйли распорядился, чтобы до приезда полиции никто ничего не трогал и не выходил из комнаты. Единственное, на что он согласился, это прикрыть лицо покойного платком.
Сибил Драйден спокойно обошла тело и вернулась к креслу, откуда поднялась позвонить. Она была в теплом домашнем халате цвета слоновой кости с бледными большими цветами. На ее голове красовалась пестрая кружевная косынка. Несмотря на бледность, ее лицо было абсолютно спокойно.
Лайла, подтянув под себя колени и уткнувшись лицом в подушку, лежала на диване и судорожно всхлипывала. Адриан сидел рядом, придерживая ее за плечи, и что-то успокаивающе шептал на ухо. Лайла не отвечала. Билл Уоринг стоял возле камина, мрачно глядя в огонь; рядом звучно и веско отмеряли время большие старинные часы. Они делали это мучительно медленно. Эрик Хэйли сидел на ручке одного из больших кожаных кресел. Случайно или нарочно, он выбрал из них то, которое стояло у самой двери. Его проворные злые глазки непрестанно ощупывали присутствовавших. Маршам ожидал в холле приезда полиции, его жена готовила на кухне кофе, и единственным, кто спал сейчас в доме, был Фредерик. О нем попросту забыли.
Потом внизу хлопнула дверь. Билл Уоринг выпрямился, леди Драйден медленно повернула голову, а Эрик Хэйли проворно соскочил с кресла. В коридоре послышались шаги. Дверь в кабинет открылась, и Маршам объявил:
— Инспектор Ньюрбери, господа.
Глава 17
— Хотела бы я знать, что это они о себе думают! — недовольно брюзжала Эмма Медоуз. — Позвонить в половине восьмого!
Многолетняя верная служба давала ей полное право открыто выражать свое недовольство. Сейчас это недовольство было вызвано тем, что, зайдя в спальню с подносом, на котором стоял чай и лежали булочки, она обнаружила свою хозяйку не то что не в постели, а уже почти одетой и — что особенно ее возмутило — забирающей свои густые волнистые волосы в частую сетку. Волосы у мисс Силвер, хоть и густые, были совершенно немыслимого и не поддающегося никакому определению тусклого мышиного цвета. Этот цвет появился лет двадцать назад, не претерпев с тех пор ни малейших изменений. Сбросив свой новенький ярко-синий халат с очень красивой вышивкой, оставшейся, по правде сказать, от старого красного, мисс Силвер разгуливала по комнате в коротенькой нижней юбке из серого шелка и новом белом жакете, воротник и рукава которого украшала не менее милая вышивка. Она добродушно улыбнулась своей верной Эмме, приняла поднос с чаем и заметила, что люди не могут выбирать время, когда с ними должно случиться несчастье.
Широкое, простоватое и добродушное лицо Эммы выразило досаду.
— Нет, вы совершенно себя не уважаете! — всплеснула она руками. — Можно подумать, вы обязаны бежать по первому их зову. Вот почему, скажите на милость, вы не сказали этой особе, что принимаете с десяти?
Мисс Силвер улыбнулась. Она всегда считала, что Эмма — это подарок судьбы, как, впрочем, и многое-многое другое. В молодости мисс Силвер работала гувернанткой, что означало вечное скитание по чужим домам в юности и, почти наверняка отсутствие своего собственного к старости. Когда неожиданное стечение обстоятельств толкнуло ее на стезю частного детектива, она и предположить не могла, что это занятие не только станет истинным ее призванием, но и обеспечит стабильным, хоть и небольшим доходом в старости. И сейчас, наслаждаясь скромным комфортом, она не уставала ежедневно благодарить судьбу за свою квартиру, за Эмму и за то, что имеет возможность помогать людям в беде.
Выпив чай, она благодарно улыбнулась Эмме и, подойдя к гардеробу, вынула из него свое любимое серовато-зеленое платье. Еще только прошлой зимой оно служило ей выходным. Облачившись в него и заколов воротник брошью — роза из мореного дуба с крупной ирландской жемчужиной, — она снова повернулась к служанке:
— Эмма, в половине девятого придет посетительница. Она будет завтракать с нами. Если рыбы не хватит, открой банку с яичным порошком.
Эмма хмуро ответила, что рыбы-то хватит на всех, ей только непонятно, почему это люди перестали завтракать у себя дома.
Мисс Силвер улыбнулась.
— Что бы я без тебя делала, Эмма! — сказала она.
К своему величайшему изумлению, по указанному адресу Рэй Фортескью обнаружила не одну, а сразу двух старушек, причем до того похожих, что первые пятнадцать минут Рэй то и дело их путала. В конце концов ей удалось, впрочем, запомнить, что мисс Силвер — это та, которая чуть поменьше и немного бледнее, а та, что покруглее и порумянее — ее давняя подруга мисс Марпл, как назло, приехавшая погостить именно в то время, когда Биллу Уорингу и Лайле Драйден грозила смертельная опасность. Следующие полчаса Рэй провела за тем, что ошалело вертела головой, пытаясь свыкнуться с несколько необычной, мягко говоря, обстановкой. Оклеенные пестрыми обоями стены были сплошь увешаны лет двадцать как вышедшими из моды репродукциями в столь же старомодных рамках желтого клена. Самые почетные места занимали «Гугенот», «Надежда» и «Загнанный олень». Причудливой формы стулья с гнутыми ножками и резными спинками из ореха, режущие глаз занавески «цвета павлиньих перьев», диваны с точно такой же обивкой и до неприличия дорогой серый с синим ковер. Ковер, к слову сказать, стоил столько, что мисс Силвер до сих пор не могла смотреть на него без угрызений совести. Но что ей оставалось? Ее любимый синий ковер, переживший не одно поколение Силверов, в силу своей изношенности стал представлять нешуточную угрозу. После того как Эмма едва не сломала ногу, зацепившись туфлей за одну из его прорех, от ковра избавились и купили другой. Новый стоил поистине баснословных денег, но мисс Силвер как раз получила очень приличное вознаграждение за дело об Уиртингемском жемчуге и скрепя сердце позволила себе эту роскошь. Сейчас, искоса взглянув на посетительницу, она с удовлетворением отметила, что ковер, кажется, производит выгодное впечатление.
