Рэй между тем изо всех сил пыталась вспомнить момент, в который раздражение от нелепой миссии, порученной ей леди Драйден, сменилось отчаянным желанием уговорить мисс Силвер поехать в Винъярдс. Рэй не переставала себе удивляться. Мало того, что она расплакалась перед совершенно незнакомым человеком, она еще практически призналась, что любит Билла. И самое странное, ей совершенно не было стыдно. Возможно, так действовала исключительная доброжелательность старушек, или уютная домашняя обстановка, или потрескивающий в камине огонь и недовязанная розовая кофточка, но Рэй никогда в жизни не чувствовала себя так уютно, как в этой маленькой комнате. В результате она рассказала все, что знала, а заодно и то, о чем только догадывалась. Закончив, она почувствовала себя совершенно опустошенной, но абсолютно собранной и спокойной. Мисс Силвер кашлянула и бодро сказала:
— А теперь — завтракать! Думаю, у Эммы уже все готово. Ничего особенного; пирожки с рыбой и чай. Или вы предпочитаете кофе?
— О мисс Силвер, я не могу!
Мисс Силвер неторопливо сложила вязанье в пеструю ситцевую сумку.
— Еще как можете, дорогая, — уверенно сказала она. — И поверьте мне на слово: позавтракав, вы будете чувствовать себя намного лучше. Нет ничего утомительней, чем эмоции. Между прочим, пирожки у Эммы получаются просто объедение. — Рэй подняла голову и обнаружила, что мисс Марпл ободряюще ей кивает. — Наверное, вы хотите умыться?
Умывшись, Рэй почувствовала себя гораздо лучше, а после пирожка с рыбой, нескольких отлично поджаренных тостов и чашки крепкого кофе ужас, в котором она жила последние несколько часов, рассеялся без следа, превратившись во что-то далекое и нереальное. Один из персонажей Льюиса Кэрролла был убежден, что до завтрака можно поверить в совершенно невероятные веши. Рэй не помнила, кто именно это сказал, но была с ним совершенно согласна: после пирожка с рыбой, тостов и кофе для невероятных вещей уже попросту не осталось места.
Все уладилось неожиданно легко и даже без всяких усилий со стороны Рэй. Ее опасения, что визит старой подруги помешает мисс Силвер отлучиться из Лондона, оказались напрасны. Как выяснилось, визит уже подходил к концу. Мисс Марпл даже показала ей — причем сделала это с заметной гордостью — билет до крохотного местечка Сент-Мэри-Мид, затерявшегося на бесконечных просторах Англии. Мисс Силвер не задумываясь согласилась поехать в Винъярдс, довольно напыщенно пояснив, что делает это отнюдь не для того, чтобы доказывать чью-то вину или невиновность, а единственно ради торжества истины и справедливости. Сообщив все это, она просмотрела расписание поездов и отправилась укладывать вещи, поскольку мисс Марпл свои уже уложила. Рэй бросилась звонить леди Драйден.
Трубку в Винъярдсе снял полицейский, и прошло немало времени, прежде чем он наконец уразумел, чего именно Рэй от него хочет. После этого он ушел и отсутствовал так долго, что Рэй стало не по себе: международные разговоры стоили ох как дорого.
В конце концов леди Драйден взяла трубку. Ее голос звучал настолько уверенно, что Рэй тут же успокоилась.
— В двенадцать тридцать? В Эмсворте? Рэй, ты можешь говорить громче? Она приедет? Современная молодежь почему-то никогда не говорит в трубку. Значит, она приедет? Хорошо, я распоряжусь, чтобы вас встретили. Подожди, Рэй, не клади трубку. У меня к тебе есть еще одно дело, Лайле совершенно нечего надеть ни в суд, ни на похороны. Нужно что-нибудь черное. У меня есть черные костюм и пальто, а у Лайлы ничего даже отдаленно похожего на траур. Я уже позвонила домой и предупредила Роббинс, чтобы она все подготовила. Возьми черный костюм у Мирабель и белую блузку — Роббинс наверняка попытается положить розовую. Еще нужно взять черное шерстяное платье. Оно достаточно строгое и с длинными рукавами. Подойдет для вечера — не ходить же Лайле весь день в одном и том же… Да, и еще прихвати черные замшевые туфли — на Роббинс у меня мало надежды. Ну, кажется, все. Перчатки я куплю в Эмсворте. Ты все запомнила? Костюм, белая блузка, черное шерстяное платье и туфли. И, разумеется, шляпка. Там есть какая-то черная, она подойдет. Смотри только, чтобы Роббинс не положила бархатную. Та никуда не годится.
При всей своей неприязни к леди Драйден Рэй невольно почувствовала восхищение. Эту женщину совершенно не смущало, что жених мертв, а свадьба вдруг превратилась в похороны: Лайла должна была быть прилично одета в любом случае. Рэй, которая не очень-то представляла раньше, как Лайла сумеет выдержать свадьбу, испытывала еще большие сомнения насчет похорон. Единственное, в чем она была твердо теперь уверена, это что и в суде, и на кладбище Лайла будет самой нарядной.
Мисс Силвер тоже проявила изрядную деловитость. Когда Рэй закончила разговор, она уже собрала вещи и была полностью готова к выходу. Впоследствии Рэй часто вспоминала эту невероятную поездку на такси. Подруги, усадив ее на переднее сиденье рядом с шофером, устроились на заднем и всю дорогу болтали без умолку. Никогда в жизни еще Рэй не узнавала столько полезного за каких-нибудь полчаса. Складывалось впечатление, что все время, пока мисс Марпл гостила в Лондоне, у подруг просто не было времени поговорить, и теперь они срочно наверстывали упущенное. Рэй услышала два старинных рецепта приготовления «совершенно изумительного» яблочного пирога с изюмом и корицей, поневоле разучила несколько новых петель для вязания, узнала, что нового случилось в таинственной деревушке Сент-Мэри-Мид за последние два года, ознакомилась с состоянием здоровья целой кучи совершенно ей незнакомых, но, вне всякого сомнения, милых и симпатичных людей, а также прослушала длиннющий список бракосочетаний и пополнений в семействах. К концу поездки шофер морщился от головной боли, а Рэй чувствовала себя так, как если бы прочла за один присест подшивку «Тайме», раздел «Светская хроника», за последних пару лет. Под конец речь зашла и о деле, потребовавшем столь срочного присутствия мисс Силвер в Винъярдсе. К величайшему сожалению Рэй и огромному облегчению шофера, старушки почему-то перешли на шепот. Все, что Рэй удалось расслышать, были бессвязные обрывки фраз. До нее то и дело доносились знакомые имена: «Леди Драйден», «этот юный Уоринг», «Лайла» и на редкость загадочные фразы вроде «не может быть», «никогда бы о нем не подумала?» и, что окончательно вывело ее из себя, «мне кажется, она нас слышит». Заметив, что Рэй вот-вот свернет себе шею, подружки сжалились.
— Дорогая, — обратилась к ней мисс Силвер, — вы уж нас простите. Мисс Марпл вспомнила тут одну историю, приключившуюся некогда в Сент-Мэри-Мид, и сочла, что здесь могут обнаружиться некоторые аллюзии и известные параллели. Я совершенно согласна с ней и абсолютно уверена, что вам тоже было бы полезно ее услышать, но, к сожалению, вы еще слишком молоды, а история содержит сцены, которые, боюсь, могут показаться вам… скажем так, шокирующими. Обещаю, впрочем, что со временем вы все узнаете. — Сообщив это, она снова развернулась к мисс Марпл, и Рэй услышала буквально следующее: «Так вы говорили, на нем абсолютно ничего не было?» Она пожала плечами и больше уже не прислушивалась.
Высадив мисс Марпл у вокзала, они заехали к Драйденам, помогли заплаканной и бестолковой Роббинс собрать чемодан и успели на поезд за пять минут до отхода. Когда перрон за окнами стал уплывать назад, у Рэй возникло странное ощущение, будто она навсегда покидает привычный и размеренный мир, чтобы с головой погрузиться в бесконечный кошмар без логики и без правил. Потому что только в страшном и безумном сне кому-то могло прийти в голову обвинить Билла и Лайлу в убийстве.
В купе Рэй и мисс Силвер заняли угловые места. Соседи оказались простыми милыми люди; поезд, сонно гремя на стыках колесами, неспешно катился вперед, и очень скоро мисс Силвер, достав из сумочки розовое вязанье, аккуратно завернутое в платок, с головой погрузилась в работу, лишь изредка бросая взгляд на проплывающий за окном пейзаж или своих соседей. Похоже, расставание с любимой подругой немало ее расстроило. Постепенно, однако, ее лицо прояснилось, и она, тихонько покачивая головой в такт поезду, принялась улыбаться каким-то своим мыслям. Рэй готова была дать голову на отсечение, что она вспомнила рецепт яблочного пирога. На ней было древнее черное пальто и вытертая горжетка из блеклого желтого меха. Расшитые бисером тапочки уступили место тяжелым и подозрительно похожим на армейские ботинкам.
