Жизнь столкнула меня с ним недавно, знакомы мы были весьма поверхностно, но это не мешало мне знать его адрес и иметь приглашение «обращаться, если что». Разумеется, за приличную плату. Тратить деньги на глупости гостя с Земли я не собиралась, но идея, чем расплатиться с компьютерным гением, у меня имелась.
Грязный коридор, обшарпанный лифт, ещё один коридор. Ждать ответа у одной из малопримечательных дверей пришлось очень долго. Я бы даже усомнилась в правильности адреса и наличии хозяина дома, если бы в два моих предыдущих визита все развивалось по другому сценарию. Но Дони всегда был дома и всегда очень долго добирался до двери, полагая, что пришедший с важным вопросом посетитель непременно дождётся, а на неважные и отвлекаться лишний раз не стоит.
Донателло Бер, он же Дони, появился на пороге собственной квартиры через пару минут. Он обладал совершенно типичной внешностью человека, проводящего дома со своими электронными игрушками всю жизнь: тощий, мелкий, сутулый, с неопрятными длинными чёрными волосами; сильнее всего он напоминал облезлую подвальную крысу. Рядом с более-менее примелькавшимся Барсом яллин выглядел особенно жалким. Обманчивое впечатление: щуплый Дони на мой взгляд был гораздо опаснее землянина. Потому что белобрысый, конечно, страшное и разрушительное оружие, но он вопиюще прямолинеен и порой искренен до наивности, а Донателло — умён, хитёр и крайне злопамятен.
— А, Рунка, привет, — кивнул мне, будто только что опознал, Дони. Будто не увешан весь коридор и все подступы его следящими маячками. — Хахаль? — он качнул головой в сторону Барса, обежав взглядом внушительную фигуру.
— Хуже, — невозмутимо ответила я. Землянин это высказывание не прокомментировал, только усмехнулся как-то странно; не то иронично, не то злорадно, не то с предвкушением. — Дело есть.
— А деньги есть?
— Лучше, есть информация. Мы так и будем здесь разговаривать?
Дони тряхнул головой и отступил в глубины своей тёмной берлоги, кивком велев следовать за собой.
— Рунка — это фамилия? — полюбопытствовал мой спутник.
— Рунка — это такое животное с Ялла. Нечто среднее между земным белым медведем и котом, — иронично хмыкнула я.
— Остроумно, — задумчиво согласился Барс.
Я в ответ только кивнула. По чисто субъективным причинам это прозвище мне не нравилось: навевало печальные мысли. Горевать о несбывшемся я отучилась уже много лет назад, а эта мелочь почему-то цепляла. Хотя, казалось бы, мало ли, кем планируют стать в будущем дети дошкольного возраста?! Я лет в пять мечтала заниматься изучением крупных хищников в естественных условиях, и рунка была моей любимицей. Потом я мечтала стать хирургом. Или пилотом. Или секретным агентом. Смешно, но в какой-то мере удалось воплотить все эти желания; и хищники были, хотя и двуногие вроде Барса, и пилотировать я умею, и с оказанием первой помощи хорошо знакома… я вообще много чего умею.
— Что там у вас? — полюбопытствовал Дони, впуская нас в святая святых. Землянин с любопытством заозирался, рассматривая сложную дорогую технику в виде десятка разнокалиберных голопроекторов, нескольких хитрых компактных станков, небольшой химлаборатории и груд чего-то ещё, по мелочи. Я подозревала, что яллин мог при желании, не выходя из дома, собрать в этой своей подпольной мастерской пару кварковых бомб.
— Нужно выяснить судьбу одного человека, сгинувшего в заведении папаши Чуна, — подал голос Барс. — Я могу назвать дату, когда он последний раз выходил на связь, и описать его внешность. Могу сказать имя и прозвище, но вряд ли он выступал на боях именно под ними.
— И где я должен его искать? — удивлённо вскинул брови Дони.
— В архивах Чуна, конечно, — я пожала плечами.
— Это вы его что ли грохнули? — выражение лица яллина стало ещё более озадаченным.
— Нет, мы удачно воспользовались случаем. Ну так что, возьмёшься?
— Сколько? — сощурился он.
— Всё остальное содержимое этих носителей информации и право распоряжаться им по своему усмотрению.
— Это в любом случае, а денег сколько? — даже бровью не повёл Донателло.
— Ты не оборзел ли? — насмешливо поинтересовалась я. — Ты за содержимое всех его архивов такие суммы с нужных людей стрясёшь, что хватит на безбедную старость твоим внукам.
— Так это когда будет, да и риск… — попытался понаглеть Дони, но взгляд его запнулся о многообещающую ухмылку Барса и погрустнел. — Злые вы. И жадные, — обиженно сообщил он.
— Да, — не стала отрицать очевидное я. — Ладно, мальчики, вы общайтесь, а я пока кофе заварю. На всех, — перебила синхронно открывших рты мужчин.
— Юн, не в службу, а в дружбу: если есть сахар… — в голубых глазах землянина была почти мольба.
— Прихвачу. А зачем тебе столько сахара? — не удержалась я от вопроса.
— Чтобы ноги не протянуть, — вместо Барса почему-то ответил Дони, разглядывая гостя с живым интересом. — Давно на ускорителях? — в голосе яллина неожиданно прозвучало искреннее сочувствие.
— Всю жизнь, — криво ухмыльнулся в ответ землянин.
А я, растерянно хмыкнув себе под нос, отправилась во вторую и последнюю комнату берлоги Дони. Этот парень жил двумя вещами: своей электроникой и хорошим кофе. В предыдущие визиты у меня сложилось впечатление, что яллин одним этим кофе и питается, как до сих пор не протянул ноги на такой диете — непонятно. Я никогда не была особой любительницей этого напитка, я вообще спокойно отношусь к еде; но не воспользоваться случаем и не распотрошить закрома беглого хакера было почти преступлением, уж больно хорош был продукт.
Пока руки были заняты механической работой, голова обдумывала слова Дони и ответ на них землянина. Странно, почему я не подумала, что Барс сидит на какой-то химии? Про биороботов и генетические эксперименты подумала, а про гораздо более простой и логичный вариант — нет. Опять меня ввела в заблуждения манера общения этого парня: он слишком спокойный и уравновешенный для человека на стимуляторах. Доводилось встречать любителей этого дела, даже какое-то время самой доводилось принимать; вспыльчивость, раздражительность и немотивированная агрессия — это минимальный набор новичка. А у тех, кто злоупотребляет, вообще крышу сносит. Интересно, как у Барсика получается сохранять здравость рассудка, если он в самом деле сидит на ускорителях достаточно долго?
Кое-что это открытие, конечно, прояснило, но вопросов меньше не стало. Во-первых, стало очень интересно, как Дони вот так с одного взгляда поставил моему спутнику диагноз, и совсем уж непонятно, откуда взялось это сочувствие. Во-вторых, личность Барса начала вызывать ещё больше вопросов: чем же он занимается, если действительно продолжительное время (вряд ли в самом деле всю жизнь) употребляет эту дрянь? Ну и, в-третьих, даже с учётом химии он слишком хорош. Да, реакция и скорость — хорошее подспорье, но технику и опыт они не заменяют.
Какая-то мысль крутилась на краю сознания. Был какой-то очень простой и очевидный ответ, объединяющий все эти предположения, но найти его никак не получалось.
В моём общении с Барсиком была и ещё одна странность. Необычные существа, вызывавшие любопытство, на моём жизненном пути попадались довольно часто, но прежде я старалась держаться от неординарных личностей подальше. А сейчас почему-то очень хотелось разобраться в странном землянине. И вспомнить наконец, где же и при каких обстоятельствах я могла видеть его физиономию?
А потом подоспел кофе, и размышления пришлось отложить до лучших времён.
Когда я вошла, чёрная и белая головы склонялись над чем-то маленьким, лежащим на столе и скрытым от меня широкими плечами землянина. Мужчины о чём-то тихо переговаривались, а, вернее, Дони что-то вполголоса объяснял, и в его речи отчётливо звучало веселье. Вот так, сидя рядом, они особенно эффектно контрастировали, являясь абсолютными противоположностями.
К моему искреннему удивлению, эти непохожие люди общий язык нашли мгновенно. Кажется, я по-прежнему здорово недооцениваю мальчика с Земли. Не мог же Дони просто попасть под сокрушительное обаяние Барса, правда?
