— Это значит, что ты охеренно налажал, братец!
— Да вы оба дебилы! — рявкнула Ли. — Чокнулись совсем. Что, не мог гуеву сучку просто завести и соблазнить, за километр от нее твоим феромоном разит. Баб уламывать нормально разучился, или самого прикрутило успеть трахнуть ее перед смертью? Куда тебе было торопиться? Мариновал бы еще часа три, тогда бы не налажали!
— Отэм, ты не могла ошибиться? — тряс меня Кай, но боль окончательно накрыла сознание, отключая его.
Я утонула в огненной реке. Она уволокла меня в свою пучину, проникла во все уголки тела и разума, но умереть никак не выходило. Агония плескалась во мне, вокруг меня и становилась только сильнее. Кроме огненных мук добавились еще. Меня будто рвало на куски. Дергало за каждую мышцу и нерв, растягивая их в разные стороны, раздирая. И я уже была бы рада разорваться, только бы все это кончилось. Но нет. Невесть откуда во мне обнаружилась область несокрушимости, и она упрямо противостояла разрушению. И мучение все продолжалось и продолжалось.
— Ну что? — Голос Гро прозвучал неподалеку, пробуждая меня.
Внутри царила тишина, не болело абсолютно ничего, от слова совсем, так что закралась мысль, что, может, я уже померла и присутствую тут исключительно во внетелесной форме. Я дух. Очень-очень злой дух, кстати, учитывая воспоминания о последних событиях.
— Тебе-то что до нее, братец? — отозвался Кай.
— До нее — ничего. Меня как-то больше твоя судьба волнует.
— Ну да, конечно. А я, по-твоему, нюх потерял, бро? Что, гложет тоска от незавершенности процесса? Учись с этим жить, Гро. Я против того, чтобы в мою самку совал член другой мужик. Даже если он мой родной единственный брат и его инструмент побывал в ней раньше.
— Да какая она твоя?! Глаза вылезли? Метку гуя не видишь? Твоя ее не перебила!
— Но и не исчезла. Так что Отэм теперь такая же моя, как и этого кошака недобитого. Моя, Гро, и его, что ненадолго, но никак не твоя.
— Да сдалась мне эта девка! — В комнате что-то грохнуло, разбиваясь.
— Опять же напоминаю, что нюха я пока не лишился, — монотонно-невозмутимо прокомментировал рыжий, и я даже его ехидно непробиваемую рожу будто увидела в этот момент. — И шел бы ты. К себе.
— Поддерживаю, — каркнула я и прочистила пересохшее горло.
— Отэм! — Я точно знала, даже не открыв глаз, что за руку схватил меня как раз темный брат. Ублюдок! Чтоб ты сдох!
— Отвали! — Я выдернула из его лап свою конечность и села, гневно уставившись на него. — Близко ко мне не подходи больше! Урод!
— Отэм… — скривился он, явно намереваясь опять задурить мне голову. Да только черта с два я это позволю.
— Пошел ты! — Мне очень хотелось от души пнуть этого козла, но сдержалась. — Со сколькими ты проворачивал свои трюки с соблазнением? Совесть нигде не жала трахать меня? Изврат гадский! Некрофил долбаный! Каково оно было — иметь почти покойницу, а?
— Намного лучше, чем мне хотелось бы, — огрызнулся брюнет, отступая от койки. Опять я была в комнате Кая, но хорошо хоть в этот раз не заперта и не голая.
— Да чтобы у тебя, сука, лет десять не вставал! Ты ведь не кончил со мной? Вот пусть так и остается все десять лет! — Я вскочила с постели и поняла, что все еще одета в джинсы, пуговицу и молнию на которых уничтожил Гро. — Скотина! Ненавижу!
Придерживая штаны, я пошла посетить санузел.
— Осторожнее! — шагнул ко мне Гро, но я ткнула в него пальцем и ощерилась, веля держаться подальше.
— Отэм, моя работа — мочить гуев любой ценой, — сказал мне в спину Мрачный брюнет, будто это должно было как-то оправдать его.
— Ну поздравляю, ты херово с ней справляешься. Даже еще херовей, чем трахаешь, — фыркнула и захлопнула за собой дверь.
Когда вышла из ванной в одном полотенце, Гро уже не было в комнате.
Кай сидел на одном стуле, закинув босые ноги на другой, и пялился в телек.
— Ты мне поставил какую-то метку, — начала я без обиняков.
— Ага, брачную. Поздравляю, дорогая, мы типа женаты, — поиграл он бровями.
— Да обалдеть можно! Второй раз подряд на одной неделе? — закатила я глаза. — И опять не припоминаю, чтобы говорила «да» у алтаря. Да и многомужество в мои жизненные планы никогда не входило.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Эту досадную оплошность мы скоро устраним.
— Какую? Мое нежелание иметь пару мужей вместо одного? А лучше вообще ни одного!
— Кончай злиться, Отэм, ты же умная и сложила уже два и два. Я действовал из лучших и благородных побуждений, думая, что спасаю тебе жизнь. К сожалению, жены, обращенные самцом-гуем, не выживают после его уничтожения.
— Милая особенность, о которой никто мне не удосужился сообщить. Зачем?
— Отэм…
— И хрена с два ты меня спасал из чистого благородства. Ты спасал то, что запихнул в меня тем шприцом, потому что помираешь от желания закончить свой долбаный эксперимент!
— Ну, как бы там ни было, ты жива, и по факту — моя вторая половина. До смерти.
— Твоей или моей?
— Я-то намерен жить долго и счастливо. Как насчет свадебного путешествия? Скажем, тур по клубам города подойдет? Ты у меня тусовщица, Отэм?
— Я сама у себя не полная дура, Кай. Не сработала я как приманка у Гро, думаешь, сработает у тебя? Я, по-вашему, совсем выжила из ума, чтобы помогать ловить Джона? Я умирать не тороплюсь.
— Отэм, моя метка должна перебить его, ты не умрешь.
— Гарантия на сто процентов? — Кай скривился, закатив глаза к потолку. — Ну ясно. Ушла к себе, муженек на полставки.
— Эй, а как же первая брачная ночь?
— Разрешаю тебе ублажать себя, фантазируя обо мне.
— Повезло же мне, — рассмеялся Кай мне вслед.
Дверь в комнату Гро была распахнута, и он тут же появился в проеме, едва я зашла к себе.
— Убирайся! — рыкнула я, пытаясь закрыть перед его носом дверь. Но как бы не так.
— Ты не права в том, что так злишься на меня, — вломился он следом.
Мстительно зыркнув на него, я сбросила полотенце и принялась нарочито неторопливо одеваться. Более того, я откровенно устроила из этого целое эротическое шоу, и пофиг, что в наличии у меня совсем не кружевное белье и чулки.
— Отэм, ты разговаривать со мной намерена? — Голос Гро осип, а сам он стоял, привалившись к стене.
— Алло! Ты меня по факту убил и глазом не моргнув, если бы на месте того гуя оказался Джон, и хочешь теперь разговоров? Покойники не разговаривают, ты в курсе? — бросила я через плечо, преувеличенно бережно, почти лаская, упаковывая своих обновленных нисколько не малышек в лифчик.
Мрачный мерзавец шумно выдохнул.
— Я делал, что должен.
— То есть у тебя есть должностная инструкция, что велит соблазнять вражеских жен и иметь их? Что тут скажешь, ничего так у тебя работенка. Но со мной-то ты закончил, чего приперся?
— Твой муж еще жив.
— И я тоже. Надеюсь, так и останется.
— Не останется, Отэм. Всех остальных жен мы прикончили. Ты — его единственная. Он придет за тобой.
— О, звучит. Хоть у кого-то я единственная, а не безликий проходной вариант в секс-конвейере.
— Я никогда прежде не доводил работу с приманкой до реального секса! — стукнул кулаком по стене Гро.
— А что так? Дамочки поумнее дуры Отэм попадались и не велись на тебя сразу?
— Ерунда. Все велись, намного быстрее тебя. Я не хотел. Мне ничего не стоило дразнить их часами напролет, дожидаясь, когда их возбуждение привлечет мужа.
Вот же гад! Все эти обнимашки и дразнилки были с одной целью — взбесить и привести к нам Джона.
— А потом вы дружненько мочили его, обрекая и эту дурочку, и других жен этого гуя на смерть. Какая, блин, у вас благородная миссия! И манера исполнения — просто красота.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ты не понимаешь.
— Куда уж мне! С чего вы взяли, что намного лучше этих людоедов-гуев? Только потому, что не питаетесь человечиной? Но зато без зазрения совести убиваете женщин десятками так или иначе. Почему вы тогда лучше их?
