Для доказательства арийской этнической принадлежности создателей Аркаима исследователи привлекают, конечно, не только их культовые символы, а совокупность элементов их материальной культуры. Зданович утверждает: «География “страны городов”, планиграфия поселений, фортификация… домостроительство, колесницы, структура общества и многое, многое другое находят соответствие в религиозных гимнах индоариев и индоиранцев. Я убежден, что первичные тексты Ригведы и Авесты в устной традиции создавались в Южном Зауралье в синташтинско-аркаимскую эпоху. Это было время, овеянное общим индоевропейским единством, но уже отмеченное чертами рождения и размежевания протоиндийского и протоиранского миров».
Для доказательства мало одной убежденности, пусть даже и глубокого знатока. Мнение Здановича о существовании индоевропейского единства во времена Аркаима не находит поддержки у лингвистов, дружно считающих, что это единство распалось намного раньше. Нельзя не обратить внимания на терминологическую путаницу у Здановича. То он делит ариев на индоариев и… индоиранцев, тогда как индоиранцы — другое название тех же ариев. То смешивает индоевропейскую общность с выделившейся в результате её распада арийской, т. е. индоиранской общностью.
Но не будем придираться к мелочам (хотя эти «мелочи» говорят о небрежности учёного) и примем точку зрения первого исследователя Аркаима за рабочую гипотезу. Признаем, что древние арии, индоиранцы, являются наиболее вероятными кандидатами на то, чтобы считаться творцами цивилизации Аркаима и его обитателями.
Что это нам даёт в смысле решения вопроса о прародине индоевропейцев? В сущности, мало что. Пусть Аркаим входил в ареал обитания древних индоиранцев. Этого недостаточно для вывода о том, что именно здесь располагался их центр перед началом миграции в Среднюю и Южную Азию. Аркаим мог быть основан ветвью ариев, мигрировавших с прародины в иную сторону, чем будущие индоарии и иранцы. Он вполне мог принадлежать тем ариям, которые никуда не переселялись, а остались здесь. Причин, но которым Аркаим был с течением веков заброшен его обитателями, в древности могло быть множество. Как мы знаем также, далеко не все арийские народы после распада их единой общности ушли на юг. Это относится не только к ираноязычным скифам, сарматам, аланам, составлявшим основную массу населения восточноевропейских и среднеазиатских степей вплоть до Средневековья, но и к индоязычным синдам у Керченского пролива (Боспора Киммерийского античных авторов).
Ни в каком смысле не получается считать Аркаим истоком древних цивилизаций. Для этого он слишком молод — всего 2000 лет до н. э., на 1000 лет моложе египетских пирамид и цивилизации долины Инда, на 2000 лет моложе городов шумеров в Месопотамии. Его обитатели находились на довольно низком уровне развития даже по сравнению с некоторыми, как считают многие, индоевропейскими культурами гораздо более раннего времени.
Предками славян создатели Аркаима тоже не могли быть. По лингвистическим данным, распад индоевропейской общности на группы, составляющие эту семью народов (славянскую, арийскую, германскую, кельтскую, греческую и др.), к концу III тысячелетия до н. э., т. е. до Аркаима, уже произошёл. Так что создатели Аркаима, если были ариями, принадлежали к одной из мигрировавших со своей прародины ветвей индоевропейцев. Причём в процессе миграции сюда они, похоже, растеряли отдельные культурные достижения, которыми обладали ранее. Например, письменность, которая, как предполагают некоторые исследователи, уже была у ранних индоевропейцев. Этого вопроса мы коснёмся подробнее в одной из последних глав.
Таким образом, открытие Аркаима не решает вопроса о прародине ни всех индоевропейцев, ни даже одной их ветви — ариев, хотя, возможно, приближает к этому решению. Но прежде чем двигаться по этому пути дальше, необходимо уяснить: не призрак ли мы ищем? Что следует понимать под этим термином — этническая прародина?
10. В ПОИСКАХ ПРАРОДИН
Понятие этнической прародины стало утверждаться в науке в XIX столетии под влиянием сравнительного языкознания. С запозданием по сравнению с представителями естественных наук, давно пытавшихся систематизировать виды живых существ, минералы, химические вещества и т. д., филологи начали классифицировать языки по признаку их близости. В основу сравнительного языкознания была положена аксиома (никакая наука не может существовать без недоказуемых аксиом) о том, что близость языков свидетельствует об общности их происхождения, об их сродстве. Общепринятые методы сравнения языков, конечно, менялись, совершенствовались, и в настоящее время систематизация языков мира во многом отличается от первых попыток внести стройность в эту пёструю картину, кои делались 150–200 лет назад.
Как и классификации природных объектов, лингвистическая построена на иерархии таксонов. Базовым таксоном признаётся язык — русский, греческий, немецкий, суахили и т. д. и т. п., коих тысячи. Считается, что говорящие на одном языке принадлежат к одному народу. В этом соответствии проявляется связь сравнительного языкознания с историей: ведь народ (этнос) — основной субъект исторического процесса, имеющий протяжённость во времени и пространстве.
Не все языки, но очень многие, подавляющее их большинство, делятся на диалекты. Нетрудно увидеть в этом подобие того, как биология делит большинство видов живых существ на подвиды. Разумеется, лингвистическое членение не соответствует биологическому в том смысле, что все люди Земли принадлежат к одному виду Homo sapiens. Биологическими подвидами человека являются, возможно, большие расы (их четыре), хотя многие антропологи считают различия между существующими человеческими расами слишком незначительными для того, чтобы придавать им ранг подвидов. Аналогия с классификацией органического мира проводится здесь лишь для того, чтобы был нагляднее сам принцип лингвистической классификации.
Родственные языки объединяются в группы. Языковая группа может включать в себя многие десятки народов, как, например, тюркская, индоарийская, нахско-дагестанская или нигеро-конголезская. Но может ограничиваться одним народом (по крайней мере в настоящее время), как, например, армянская, греческая, албанская. Это похоже на то, как биология объединяет виды в роды, среди которых тоже есть как богатые видами, так и монотипичные.
Но между языковыми группами тоже обнаруживаются признаки сходства. Языковеды соединяют близкие языковые группы в семьи, подобно тому как биологи соединяют роды в семейства (термин, кстати, напрямую взят в лингвистику из естествознания). И семьи могут состоять как из множества групп, так и из одной и даже (корейцы, японцы) ограничиваться одним-единственным языком (такие языки «без родственников» называют изолированными языками). Языковых семей уже не так много, как групп и тем более языков, их на планете насчитывается всего 30–60 (в зависимости от критериев различия).
В конце прошлого века была выдвинута и заслужила широкое признание лингвистов (впрочем, далеко не всех) концепция отдалённого родства языковых семей. Стали создаваться варианты классификации семей по макросемьям, коих вообще единицы. Биология, объединяя семейства в отряды, знает и более высокие таксоны. Но для лингвистики макросемья — это верхний предел иерархии, самое крупное языковое подразделение. Выше него — только всё человечество в целом.
На этом даже отдалённое сходство между биологической и лингвистической классификациями кончается. Все виды живых существ, как стало ясно в XX веке, отделены один от другого генетическим кодом, предопределяющим их облик и не дающим им смешиваться между собой. Язык же — явление очень изменчивое и подвижное. Часто бывает сложно установить, где заканчивается один язык и переходит в другой, родственный ему. Это явление особенно хорошо заметно среди сельского населения Индии, во всяком случае так было ещё пятьдесят лет назад. Веками неподвижное, замкнутое в пределах своих деревень, население постепенно вырабатывало свои устные говоры (диалекты). Обитатели двух соседних деревень общались без проблем, а вот если случайно встречались жившие на некотором незначительном удалении, то они друг друга понимали уже с трудом. «Через семь косов (т. е. 30 км по нашим мерам) язык меняется», — так сами индийцы подметили это явление.
Контактирующие языки постоянно обмениваются между собой словами, отдельными грамматическими конструкциями, произношением некоторых звуков и т. д. Это особенно хорошо заметно по людям, долго живущим в иноязычной среде. Даже на протяжении одного поколения в их язык могут войти многие слова и идиомы, свойственные окружающему их населению. Кстати, лексика, словарный запас давно уже не служит для лингвистов главным критерием языкового родства. Важнейшее значение имеют более консервативные элементы языка — фонетика, словообразование, семантика слов.
