Нет, все же умирать я не собирался. Наоборот, восприятие обострилось. Даже в тусклом свете факелов я неожиданно стал видеть четко и ясно. Каждое движение каждого человека из всей этой огромной толпы. Словно душа покинула тело и зависла над землей, успевая наблюдать за всеми одновременно, а время, казалось, замедлило ход.
Голова наполнилась приятной, успокаивающей прохладой, но на время я потерял контроль над собой. Тело просто перестало слушаться меня, перестало подчиняться. Но не упало, не рассыпалось, не исчезло. Оно словно начало жить собственной жизнью.
Мои руки резко оттолкнули Илину в сторону. Девушка упала на землю, уперлась руками и попыталась подняться, вперив в меня недоуменный взгляд. В это же мгновение огромная туша оборотня, лениво наблюдающего за развитием событий с крыши трактира, спрыгнула на землю.
Но на этот раз он был не настолько быстр, силен и страшен, как мне показалось в первую нашу встречу. Мною словно кто‑то управлял, но я совсем не представлял кто. Не успел даже представить.
Я стал безвольной марионеткой, попавшей под контроль невидимого великана, и принялся выполнять команды кукловода. Ноги сами оттолкнулись от земли, я отпрыгнул в сторону, ускользая от когтистых лап. Оборотень промахнулся, его острые когти только со свистом разрезали воздух, он даже на мгновение потерял равновесие, но быстро собрался, развернулся и начал новую серию атак.
Кончик когтя пролетел в сантиметре от моего носа. Я инстинктивно дернулся, но этим движением только помешал кукловоду, спутал нити, и он допустил ошибку.
Мощным ударом лапы оборотень проломил мне грудь. Слабое человеческое тело не выдержало такой нагрузки. Ребра хрустнули, но почему‑то боли не возникло. Может, я просто потерял способность чувствовать. Луна, небеса и звезды закружились в безумном танце. Веки опустились, и я потерял сознание.
Глава четвертая
Но я снова проснулся.
Затем открыл глаза.
И вновь с удивлением отметил, что этого не должно было произойти. Никак. Моя жизнь должна была закончиться вчера, когда мощная лапа оборотня преодолела преграду хрупких человеческих ребер и нанесла внутренним органам повреждения, несовместимые с жизнью.
Но, вопреки всему разумному, я мыслил, дышал и мог двигаться самостоятельно. Правда, чувствовал я себя довольно паршиво, но плата за жизнь это была несущественная.
А быть может, я умер до того, как все это произошло? До того, как я попал в этот мир. Моя прошлая, «настоящая», жизнь закончилась, и началась новая, загробная жизнь, в которой я был обречен на вечную смерть. И бесконечное воскрешение. Это был мой, так сказать, персональный ад, где я постоянно перерождался. В одном бесконечном цикле.
Но если это ад, то почему тогда мне сейчас тепло, спокойно и уютно? Ведь меня должны мучить непрестанно, без сна и отдыха, во всяком случае, такие гарантии дают все религии. Нет, все проще: чтобы яснее прочувствовать отчаяние смерти, я должен познать радость жизни. Довольно ловкий трюк моих палачей.
Значит, кто‑то расписал каждый мой день: когда должен был проснуться, какими делами заниматься, когда умереть. А на следующий день все должно было повториться.
«Проклятый замкнутый круг!»
Я скинул ноги с кровати и присел на край. С удивлением отметил, что в комнате есть кто‑то еще. Илина сидела на стуле за изголовьем, повернувшись к окну. Дремала. Я почему‑то не заметил ее ранее.
Возможно, почувствовав мой взгляд, она проснулась и открыла глаза.
— Как ты себя чувствуешь? – спросила она, удивленно потирая веки.
— Хорошо, – отозвался я. – А что ты тут делаешь?
— Я смотрю за тобой. – Она зевнула и потянулась. – Проверяю, дышишь ли ты. А то староста Римен сказал, что ты не выживешь…
— А разве я должен был умереть? – спросил я, невольно смущаясь перед взглядом девушки. Она, открыв рот, таращилась на мою грудь.
— Конечно, должен был, – воскликнула она, не отводя глаз. – Я так переживала. У тебя была ужасная рана на груди. Но теперь… ее нет!
Я опустил глаза. Грудь у меня не болела, но я понимал, на ощупь, на взгляд, что кожа там свежая, розоватая, очень мягкая, словно у ребенка. Мне было сложно поверить в это, но я прекрасно помнил удар оборотня, хруст костей, брызги крови, и был вынужден признать, что мой организм полностью восстановился всего за одну ночь. Регенерировал, словно по волшебству.
— После того как на меня прыгнул оборотень, – я перевел взгляд на Илину, – что произошло дальше?
— Ты не помнишь? – удивилась она.
— Нет. После того удара, – я погладил себя по груди, – сознание покинуло меня.
— Все произошло слишком быстро, – призналась Илина. – Когда я обернулась, вы уже дрались. Кружились с невероятной скоростью. Я не поняла, что случилось, но думаю, что оборотень сумел достать тебя. Ты отлетел, словно мешок с просом, перевернулся пару раз в воздухе и упал в кусты. Все решили, что ты мертв. Оборотень прыгнул к тебе, чтобы это проверить, но там уже был не ты…
— Оборотень? – предположил я. – Я превратился в оборотня?
— Нет, – покачала головой она, – это был не оборотень.
— Что значит не оборотень?
— Там было нечто другое…
— Что? – потребовал я.
— Я не знаю, – Илина нервно перебирала пальцами и пряталась от моего взгляда.
— Черт возьми! – неожиданно грубо выругался я, сорвавшись – Что там было?
— Не могу объяснить, – всхлипнула девушка. – Это было похоже… на демона…
— Она не знает, – ответил за нее появившийся на пороге старик Римен. – Ни она, ни я, никто из нашей деревни не даст объяснения тому, что видел вчера.
— Что вы видели, расскажите мне, – взмолился я, уже не понимая, злиться мне или рыдать навзрыд.
Староста вошел в комнату, бросил печальный взгляд на стул под Илиной, но все же не решился попросить ее уступить, слишком уж бледной и слабой она была. Потому тяжело вздохнул и забрался на сундук.
— Ты говорил правду, – начал старик Римен. – Не ты был нашей главной угрозой. Оборотнем оказался другой… человек.
Он деловито откашлялся.
— Я решил, что он растерзает тебя. Такая агрессивность. И вся была направлена на тебя, только на тебя, юноша. Оборотень явно имел личные счеты. Быть может, тебе уже доводилось сталкиваться с ним…
— Как я выжил? – Я не сдержался и перебил его рассказ.
— Ума не приложу, – признался он, понимая, что́ беспокоит меня больше всего. – От сильного удара ты отлетел в кусты. Оборотень прыгнул следом, но вдруг появился он.
— Он? – Я сгорал от нетерпения. Они словно намеренно топтались вокруг да около, не желая говорить правду. – О ком вы говорите?
— Демон. Создание тьмы, воплощение черноты самой глубокой ночи. Он вышел, держа оборотня за горло одной только левой рукой. Даже не рукой, а чем‑то похожим на нее. Росла она там, где положено, но пальцы были такими длинными… Я как вспомню, – староста вытер проступивший на лбу пот, – так меня сразу в дрожь бросает…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
