— Отойдите, пожалуйста, вы мне свет загораживаете. — Веня начал фотографировать.
— Приступай. — Клава повернулась к Лине.
— Я? А что мне делать? — девушка стояла в проходе и не могла пошевелиться, с ужасом глядя на мертвую собаку.
— Ну, Линочка, успокойся, — взяла ее за руку Клавдия. — У тебя тут труп. Можешь определить, от чего наступила смерть?
— У кого? У нее?
— Не у меня же, деточка, — хихикнул Беркович, расхаживая по комнате. Он был зеленоглазым, с пышной шевелюрой, белозубым, но довольно потасканным, а когда-то, очевидно, довольно красивым сердцеедом. Его улыбка и манеры выдавали в нем мелкого ловеласа. И крупного склочника. — Только, может, госпожа Дежкина нам объяснит, что все это значит? Теперь мы будем собаками заниматься?
— Придется, — Клава развела руками. — Или вы предпочли бы, чтобы здесь был труп человека? — строго спросила она. — Вон, смотрите, Веня уже работает.
— А? Что? — Веня как раз выстраивал высокохудожественный кадр, повязав шею платком, как ковбой.
— Я говорю… Веня, ну зачем ты ей ошейник надеваешь, где ты его взял?! — закричала Клавдия. — И убери с пола вазу, ее там не было.
— Но так ведь красивее, — заныл Веня, наводя фокус.
— Я сказала, убери!
— Сейчас… уже. Сию секунду… — В глаза ударил свет вспышки. — Это мне для конкурса…
Клава махнула рукой и прошлась по комнате, заглядывая в каждый угол. Это была обычная гостиная, мало чем отличающаяся от сотен таких же. Ковер на полу, телевизор, диван, два кресла, журнальный столик, полка с книгами.
— Ну, что там у тебя? — спросила Клава у Игоря, который вернулся из другой комнаты.
— Спальня, — коротко ответил тот.
— Пойдем посмотрим.
Здесь стояла большая кровать, платяной шкаф и туалетный столик.
— В шкафу смотрел? — Клава открыла дверцу и выдвинула ящик с бельем.
— Ну так, мельком, — Игорь отвел взгляд. — А что искать-то?
— Пока не знаю… — Клава выудила из ящика черные кружевные трусики. В другой раз она бы побыстрее запихнула их на место, но сегодня ее не покидало игривое настроение. Особенно после утреннего поцелуя в щечку. — Ты смотри, какая прелесть. Это ж сколько такие стоят?
— Не интересовался, — пробубнил Игорь, стараясь не смотреть на пикантные детали женского туалета.
— А вот это ты зря. Ты же не мальчишка какой-нибудь, а розыскник. И потом, такую прелесть редко где увидишь. Господи, а это на что надевается?.. A-а, это, наверно… Хотя нет, вряд ли. На лифчик похоже, только он же ничего не прикроет.
— Может, я пойду, Клавдия Васильевна? — Игорь прятал глаза. — Там все протоколировать нужно, фиксировать…
— Нет, постой-постой. — Клавдия рассматривала какую-то невообразимую грацию, всю прозрачную и с огромными золотыми розами на интимных местах. — Посмотри пока, что тут у нас из одежды.
Игорь открыл соседнее отделение и стал перечислять, двигая вешалками.
— Так, куртка замшевая осенняя, шуба лисья, джинсы две пары. Теперь еще юбка длинная кашемировая. Пиджак, нет, два. Свитер черный. И белый.
— Ты посмотри, там какие-нибудь блузки легонькие есть?.. Ух ты, какой пеньюарчик забавненький.
— Да, есть. — Игорь вынул две белые блузки. — Вот.
— Что, и все?
— Ну да. — Он еще раз посмотрел в шкафу. — А нет, вот еще одна, майка.
— Ясненько, ясненько. — Клава задвинула ящик с бельем и перешла к туалетному столику. — А теперь посмотри, что у нее из обуви есть.
— Так что мы ищем? — Игорь выдвинул обувной ящик.
— Счастья в жизни мы с тобой ищем… Нет, эта помада мне не-подошла бы. И тени какие-то сельские, яркие, как у цыган.
— Тут две пары зимних сапог, ботинки, туфли модельные и босоножки старые.
— А в чемодане у нее ничего нет? — поинтересовалась Клавдия, пшикнув себе на запястье дезодорантом. — Ничего не чувствую. Тут все провонять успело.
Игорь пошарил по шкафу, открыл антресоли, но там было только постельное белье.
— Нет тут никакого чемодана.
— А это что такое? Игорек, ты только посмотри, какая прелесть.
С потолка над изголовьем свисала необыкновенная гирлянда. К ниточкам и проволочкам были прицеплены картонные елочки. Зеленые, оранжевые, желтые. Елочки висели замысловатыми рядами, создавая причудливую композицию, которая вся шевелилась от малейшего движения воздуха.
— Это что такое? — Клавдия Васильевна сняла одну и повертела в руках.
— Это ароматизатор, — улыбнулся Порогин.
— Никогда не видела.
— Для машины. Вешают в салоне, чтобы бензином не пахло.
— Никогда не видела. До чего додумались! Ароматизатор для машины. Надо будет посоветовать мужу купить такой же. Только эти тоже ничем не пахнут.
— Выветрились, наверное, старые, — предположил Игорь.
— Ну, что тут у вас интересного? — в спальню заглянул Беркович.
— Да так, ничего особенного. — Клавдия еще раз обнюхала картонную елочку. — А где Лина?
— Где же быть медэксперту во время обыска? — Евгений Борисович язвительно ухмыльнулся. — В ванной, в порядок себя приводит. Плохо ей стало. Укачало, наверное, в машине.
— Ладно, тут все ясно. Пошли в гостиную.
Веня уже закончил фотографировать и паковал аппаратуру. Тарасов курил на балконе, а понятые скучали, выстроившись у стеночки.
— Нашли что-нибудь? — спросила Клава.
— Так, по мелочам. — Беркович показал на свой чемодан. — На кухне миска была с остатками еды, ребята возьмут на пробу. Скорее всего, отравили. По-моему, мышьяк. Но нужно, конечно, проверить.
— Шерсть возьмете на анализ?
— Взяли уже.
— Кстати, я еще коврик дам, тоже нужно проверить… А это что? — Клавдия подошла к столу. На нем россыпью лежали упаковки каких-то таблеток.
— В шкафу нашли, — сказал Беркович. — Я думал — наркотики.
— А оказалось?..
— А вы не знаете? — На пороге появилась Лина. Ее немного пошатывало.
— Нет. — Клавдия взяла одну упаковку и повертела ее в руках.
— Это противозачаточные, — объяснила девушка. — Только они все какие-то старые. Теперь таких уже не выпускают, вредно.
— Это что, она их пила? — удивилась Дежкина.
— Может, когда-то и пила…
— Все, я готов. — Веня застегнул кофр. — Буду ждать вас на улице.
— Интересно. Линочка, можно устроить анализ крови собаки?
— Зачем?! — с ужасом в голосе воскликнула девушка.
— Золотце мое, а как же?
— Да-да, конечно, я понимаю. — Лина стала заворачивать собаку в простыню. — Ладно, попробую, есть кое-какой блат…
— Ну, пожалуй, все. Можно ехать отсюда. — Клава огляделась по сторонам. — Товарищ участковый, вы тут дальше сами разберетесь?!
Тарасов вошел с балкона. Клавдия даже испугалась: глаза участкового были полны слез.
— Уж я разберусь… — сказал он дрожащими губами. — Уж я с этой паскудой разберусь. Я за собак что хочешь сделаю. Я эту прошмандовку из-под земли достану, под дверью у нее ночевать буду, пока не придет.
— Лучше вам, Тарасов, дома ночевать. Она не вернется.
— Это почему?! — воскликнул он.
Все удивленно уставились на следовательницу. Клавдия Васильевна улыбнулась.
— Вот скажите, Беркович, у вас дома сколько трусов?
— Что? Трусов? — Эксперт открыл рот от удивления.
— Трусов у вас сколько? — простодушно повторила Клавдия свой вопрос.
— Ну шесть пар, или больше. Не считал.
— Вот видите. А женщине трусов сколько нужно?
Беркович пригладил шевелюру.
— Женщине лучше вообще без трусов, — хихикнул он.
— Пóшло, Беркович, — жестко сказал Клавдия. — Женщинам трусов нужно в два раза больше, чем мужчинам. Это физиология. А у Журавлевой в шкафу только четыре пары, и то все какие-то эротические. И блузок летних нету. Про обувь вообще не говорю. А теперь посудите сами — чемоданов нет. У каждого человека есть чемодан или дорожная сумка, а тут ни одной нету. Значит, она просто упаковалась быстренько и смоталась.
— И что? — Беркович улыбнулся. — Если человек едет, к примеру, на юга, то он берет с собой и чемоданы, и летние вещи, и трусов побольше.
— Да, конечно, — улыбнулась Клавдия Васильевна. — И еще отпуск на работе берет, и собачку дохлую посреди квартиры не оставляет. Игорек, поди на кухню, посмотри, у нее холодильник включен?
— Сейчас посмотрю. — Игорь побежала на кухню. — Да, выключен!
— Ну вот видите, — Дежкина развела руками. — На юга, не на юга, а Журавлева смоталась. Игорек! Посмотри, у нее в холодильнике молоко есть?! Если есть, то какого числа выпущено?
— Нету молока!
— Жаль. Ну ладно. И этого достаточно.
Клавдия лукавила. Ничего «достаточно» не было. Все стало еще запутаннее и глупее.
