— Интересно…
— Что ты! Он целые агрегаты придумывал, чтобы теще на голову что-нибудь свалить; электроника, часовые механизмы, химические реакции…
— Ну и?..
— Прикончил-таки. — Клавдия махнула рукой. — Вот я и думаю — приведет Ленка мужа, а он меня…
Лина в голос расхохоталась.
— Вас?! Да никогда! Вы же мухи не обидите!
— Мух-то я как раз не люблю, — совсем загрустила Клавдия. — У Чубари… — начала она, запнулась, но все же продолжила: — У Чубаристова — семнадцать смертных приговоров. А у меня — ни одного.
— Вы жалеете?
— Да нет… Я даже, по секрету тебе скажу, горжусь этим. Только вот теперь собачек ищу… И если кого увольнять будут — я первая в очереди…
Лина крепко обняла Клавдию и чмокнула ее в щеку:
— Милая вы моя Клавдия Васильевна, спасибо вам за все. Что я без вас делала бы? Как вы мне помогли!
— Здрасте-пожалуйста, да чем же?
— Просто тем, что вы есть на свете.
— А знаешь что, Лина, — всплеснула вдруг руками Клавдия. — Я тебя с таким человеком познакомлю — чудо. Клин клином вышибают. А?
— Знакомьте! — залихватски махнула рукой Лина.
— Какая ж ты красавица, — искренне восхитилась Клавдия. — Дураки мужики.
12.12–12.31
Как только дверь за Линой закрылась, в кабинет вернулся Игорь.
— Ну, поговорили? — спросил он. — Можно было так и сказать, а то — «папку забыли»…
— Прости, Игорек, — смутилась Клавдия. — Так что там у тебя с салонами?
— А то! — победоносно надкусил пирожок Игорь. — Вы как в воду глядели — точно, есть такая.
— Кто? — опешила Клавдия.
— Любовница Черепца! — самодовольно рассмеялся Игорь.
— Нашел? — ахнула Клавдия.
— И очень даже быстро. Зовут Ирина. Фамилия Журавлева. Работает в салоне красоты «Шик». Имеет вишневую «девятку». Сама в Москве прописана временно. Квартиру снимает. Приехала из Рязани. Не раз видели ее с Черепцом.
— Столько подробностей! Игорек, ты волшебник!
— Нет, я только учусь.
— Когда же успел?
— Вчера и сегодня. Эти салоны работают с утра до ночи. Обзвонил всего семь. Повезло. Прямо на директора наткнулся.
— Ой, Игорек, дай я тебя поцелую.
Клавдия обняла напарника и чмокнула его в щеку.
Такой реакции она не ожидала. Игорь стал хватать ртом воздух, словно задыхался. Потом строго взглянул на Клавдию и прошептал:
— Не надо…
— Чайку? — извиняющимся тоном спросила Клавдия.
Игорь кивнул. Несколько минут, пока Клавдия заваривала чай, он молчал, только тяжело сопел.
— Ну-ну, продолжай, — подала ему стакан Клавдия.
— Значит, так, эта Ирина не появлялась на работе уже неделю. Куда могла подеваться, директор не знает, — говорил он мертвым голосом. — Что будем делать? Может, слежку за квартирой установим? Санкция нужна. В розыск объявлять вроде пока рановато, да и оснований нет. — Лицо Порогина покрылось мелкими капельками пота.
А Клавдия чувствовала себя прекрасно. Какой-то веселый задор появился в ее глазах.
— Значит, нужен обыск. — Дежкина пожала плечами и невинно улыбнулась.
— Обыск? — Игорь округлил глаза. — На это дело санкцию точно не дадут. Раз она знает Черепца, это еще не основание для того, чтобы обыскивать ее квартиру. Как, почему, зачем? Вас ведь за это в порошок сотрут.
— Волков бояться… — Клава встала и потянулась. — Пойдем хоть проедемся туда, посмотрим, что и как. На месте разберемся. А оснований сделать обыск всегда предостаточно.
— Каких?
— О Господи, Игорек! — Клавдия рассмеялась. — Позвонили и сказали, что там произошло убийство. Или из этой квартиры всю ночь слышали крик ребенка. Или протекают трубы. Видели, как в дом зашел преступник. Предположительно забрался именно туда. Достаточно?
Игорь восхищенно кивнул.
— Ладно, поехали. Только машины нет.
— Значит, придется опять на метро. Терпеть не могу метро.
13.03–15.54
Она сама не знала, зачем туда ехать. Но ее как будто что-то тянуло. С таким же успехом Клава могла подозревать в краже никому не нужной собаки, скажем, Леонида Якубовича, постового милиционера, да хоть собственного мужа. Проще говоря, оснований — ноль. Голая бабская интуиция, которая чаще всего (об этом Дежкина Игорю не сказала) до добра не доводит. В результате — всему находится самое простое и банальное объяснение, а ты начинаешь выглядеть полной дурой, дав мужикам еще один повод сказать, что женщина — существо глупое и упрямое.
— Ну и пусть, — возразила она своим мыслям, когда вышли на улицу.
— Что, ну и пусть? — переспросил Игорь.
— Ничего. Это я так. Куда дальше?
Дальше ехали в метро, потом на троллейбусе, потом еще немного прошлись пешком.
— Вот. Второй подъезд, пятый этаж, квартира пятьдесят восемь. — Игорь остановился у подъезда. — Что дальше?
— Не знаю, — честно призналась Клавдия. — Давай хоть поднимемся, раз пришли.
Лифт не работал, только гудел где-то между седьмым и восьмым этажами. Пришлось подниматься пешком.
— Странно. — Клавдия шла и смотрела на стены. — Моя Ленка в английском ни бум-бум. Да и все ее одноклассники наверняка тоже. А все стены иностранными словами исписаны. Когда я была маленькой, больше матом писали, а теперь вообще не поймешь.
— Теперь рок-группы пишут, а не матом, — улыбнулся Игорь.
— Да? А вот «Fuck you», это что за группа?
— Нет, это как раз матом, только по-английски, — покраснел Игорь.
— Господи, куда катимся, куда катимся?.. Что за запах? — Она остановилась и принюхалась. — Не чувствуешь?
— Наверно, кошка сдохла в мусоропроводе. — Игорь пожал плечами.
— Или собака. — И Клавдия бросилась наверх. — Какая, говоришь, квартира?
— Пятьдесят восьмая!
На пятом этаже Клавдия остановилась и стала обнюхивать двери на площадке. Про себя отметила — увидел бы кто, решил — из дурдома.
— Кажется, тут. Ни в каком не в мусоропроводе.
Она позвонила, но ей никто не ответил.
— Нет никого, я же говорил. — Игорь зажал нос пальцами.
Клавдия позвонила соседям.
— Кто там? — спросил старческий голос.
— Это с восьмого этажа, — ответила Клава. — Что тут у вас воняет?
Загремел замок, и дверь слегка приоткрылась. Из щели выглянул маленький бородатый старикашка. Смерил Клаву с головы до ног и настороженно поинтересовался:
— Так это вы новые жильцы?
— Да.
— Из шестьдесят девятой?
— Да-да. Чем так несет? — возмущенно спросила она. — Аж в моей квартире слышно. Ко мне гости должны прийти, а тут как будто кошка сдохла. Не у вас?
— Не-a, у соседей. — Старик покачал головой. — У меня гайморит, я не чувствую ничего. — И он засопел огромным пупырчатым, как губка, носом. — Это, наверно, в пятьдесят восьмой собака сдохла.
— Собака? — Клавдия и Игорь переглянулись.
— Ну да, — дед часто закивал головой. — А вы разве не слышали? Орала тут. А потом перестала.
— Вы хотите сказать?.. — вмешался было Игорь, но Клавдия мягко оттеснила его.
— Так это у них орала? А я думала, что у меня кошмары, всю ночь уснуть не могла. А что ж вы хозяйке не скажете? Пусть выкинет ее или закопает, раз так любит.
— Ирке-то? А она и не хозяйка. Снимает…
— И что? Все равно…
— Ну да, скажешь ей, пожалуй. Ее тут уже дня четыре и не было. Собака-то небось от голода и подохла. В милицию звонить надо, — сказал он и закрыл дверь.
— Что теперь? — вежливо поинтересовался Игорь.
— Для начала спустимся, а то меня тут, извини, стошнит. — И Клавдия побежала вниз.
На улице, выскочив из подъезда, долго глотала свежий воздух. И только отдышавшись, повернулась к Игорю:
— Значит, так, у тебя удостоверение с собой?
— Конечно. — Игорь достал книжечку. — Я же на работе.
— Вот и молодец. Дуй в райотдел и тащи сюда участкового. Свети «корочкой», пугай всех подряд, но притащи обязательно. Заодно позвони в прокуратуру и вызови Берковича. Он ведь у нас прокурор-криминалист? Вот пусть и займется официально. А я пока тут посторожу, понял?
— А что мне участковому сказать? Что собака подохла?
— А почему собака? — вопросом на вопрос ответила Клавдия. — Мы же не видели. Скажи, что запах разлагающегося трупа, возможно — убийство.
Игорь топтался на месте и никуда не уходил.
— Ну что еще? — раздраженно простонала Клавдия.
— А если спросят…
— Игорек, миленький, — перебила Клавдия, — дорогой ты мой, тебе на бумажке написать все предполагаемые вопросы и ответы или сам по ходу сообразишь? Ты же, как-никак, работник уголовного розыска! Дерзай!
