Флинт прикрыл нос рукой и начал доить свою вторую корову за много лет.
**************
Закончив к позднему утру все дела, Руберик отправился доставлять сыр, а Флинт устроился на краю колодца и смотрел в сторону противоположную от его родового поместья, сквозь разноцветную осеннюю листву и вечнозеленую хвою на простиравшийся внизу Хиллоу. Дом Огненных Горнов стоял на пол-пути к южному краю долины, окружавшей городок – теснина, обычно называемая просто Перевалом, врезалась в восточный край долины. Сам же тракт Перевала проходил через Хиллоу и пересекал долину к восточному берегу озера Каменного Молота.
Флинт наблюдал, как городок заряжался суетой наступающего дня, и сам того не понимая, он оказался шагавшим вниз по дорожке, вьющейся к центру городка. Пешая прогулка размяла его одеревенелые суставы и подняла настроение. Он прошел мимо множества домов, не отличавшихся от его собственного, так как большинство строений в Хиллоу рубились прямо в склоне холма, созданные из каменных блоков, с деревянными крышами и маленькими круглыми окошками.
Положение Хиллоу было более или менее ровным, поэтому здесь и мостилось много деревянных построек, намного больше, чем здесь было еще по памяти Флинта. Когда он подошел к изгибу дороги, ведущей в поселение, он вновь удивился размахом изменений, произошедших в Хиллоу в его отсутствие.
Огромная стоянка и кузница, казалось, стали основным местом сборов для работы на тяжелых торговых фургонах с колесами, подбитыми железом. Торговый тракт рассекал Хиллоу с востока на запад по Перевалу. Его наблюдение за постоялым двором перекрывалось огромным каменным забором. Новые постройки сгрудились вдоль Перевала, расширяя город далеко за пивоварню, которая когда-то служила знаком западной границы города. Поодаль от главной улицы, все еще стояли уютные каменные домики, простирались узкие гладкие улочки, маленькие торговые лавочки. Но сам ритм жизни, похоже, стал просто безумным.
Вся эта занятость раздражала Флинта по причинам, которые он и сам затруднялся назвать. Он хотел пройтись по Хиллоу, чтобы исследовать новые места, но оказалось, что он не приемлет изменений и сейчас направляется к Молдуну, чтобы насладиться знакомым видом этого места.
– Добро пожаловать, друг мой, – тепло поприветствовал его Молдун, вытря руки о фартук перед тем, как подать гному руку и провести его вовнутрь. В этот час дня, помещение практически пустовало, кроме разве что стола с тремя людьми в центре комнаты, перед огнем, и другого столика, за которым тихо попивали двое дерро.
– Может, склянку молока для чувствительного желудка старого гнома? – спросил Флинт, прикрутив стул у барной стойки на его рост. Он без труда опустился на него и подпер подбородок рукой.
Молдун приподнял брови и усмехнулся со знанием дела:
– Так, говоришь, слабый желудок старого гнома? – он протянул руку по прилавок за холодным оловянным кувшином и наполнил кружку Флинта свежей пенистой жидкостью, которую Флинт опрокинул одним глотком.
– Слышал, у вас вчера были семейные сборы, – Молдун вновь наполнил кружку Флинта. – Ты стоишь мне половины клиентов.
Гном ехидно ухмыльнулся, обхватив кружку на столе обеими руками. Потом он вспомнил одного члена семьи, который предпочел остаться у Молдуна, чем поприветствовать своего дядюшку.
– Вот только Базальта там не было. – сказал он бармену. – Он вообще не очень-то был рад меня видеть…когда наконец-то приплелся домой.
Молдун вздохнул, наполнив две кружки элем:
– Смерть Айлмара здорово его перекосила, Флинт. Это не имеет с тобой ничего общего. Он во всем винит себя – это ведь он был учеником своего отца. Но он был здесь, а не дома, когда его отец отправился на стоянку фургонов.
– Я знаю, каково ему. – прорычал Флинт, допивая своего остатки молока.
– Бармен, нам что, целый день ждать? – неряшливого вида дерро за столом, что позади Флинта, помахал над жирной белобрысой головой двумя пустыми кружками из-под эля, чмокая губами и зло посматривая на Молдуна.
Молдун поднял две переполненные кружки и пробежал извиняющимся взглядом от Флинта до дерро.
– Уже иду!» – робко крикнул он, пробормотав Флинту, – «Вернусь через миг» и поспешил к столу.
– Возничие. – выдохнул он, вернувшись к стойке. Гном смотрел, как его старый друг рассеяно опустил в кассу две стальные монеты.
– Это за две кружки эля то? – удивлению Флинта не было предела.
Молдун кивнул, смотря на Флинта недоверчиво и немного пристыжено.
– Эта цена как раз для них. Очевидно, в Торбардине у них нормального эля нет, поэтому они загружаются им перед каждым своим ночным заездом. – он протер след от стакана на стойке. – Дела идут как нельзя лучше, и это касается любой деятельности в городе. Большинство из нас, торговцев, полагает, что прибыли стоит того, чтобы потерпеть парочку этих грубиянов. – с этими словами, Молдун извинился и удалился на кухню, чтобы разрешить спор с местным мясником, зло взывавшим от черного входа.
Флинт добрался до дальнего края бара и наполнил себе кружку элем. Он бросил на стойку стальную монету. Неожиданно ощутив холод, Флинт вздрогнул и побрел к очагу, чтобы немного прогреть свои старые кости.
После неудачной попытки поднять настроение, Флинт потянулся в кошель за ножичком и маленьким деревянным чурбаном, припасенными заранее. Иногда, когда настроение не удавалось поднять даже с помощью эля, очень помогало его ремесло. Он забывал о всем, кроме касания дерева в его руке, в которое он вдыхал жизнь. Подумай о дереве, говорил он себе, усаживаясь перед огнем.
Как и большинство гномов, Флинт не очень-то был склонен к выражению своих чувств. Это было так непохоже на его эмоционального друга Таниса, который вечно корил себя за нечто содеянное. Для Флинта, что-то или было, или его не было – промежуточного состояния не дано. Но иногда, сквозь его толстую кожу тоже могли пробиться остатки каких-то чувств, как сейчас, когда он вернулся в Хиллоу. Флинт вздрогнул и вернулся мыслями к дереву. Он провел все утро у Молдуна, медленно и старательно придавая безжизненной деревяшке тонкое подобие маленькой колибри. Молдун вновь наполнил его кружку элем, а потом все забылось в азарте творения.
Таверна постепенно наполнялась холмовыми гномами, а другие извозчики заменили раннюю группу. Однако, Флинт едва замечал что-то вне своей среды, так он был поглощен приданием завершающих штрихов своей птичке.
– Так это старый-добрый дядюшка Флинт!
Флинт едва не отсек часть искусно исполненного крыла колибри. Саркастичный голос за его плечом был, словно живой лед. Базальт. Флинт медленно поднял глаза. Его племяш виднелся неподалеку, он глядел на него с безучастным подобием улыбке на рыжебородом лице.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
