— Что вы здесь делаете?
Моника сверкнула глазами.
— Я хочу, чтобы вы держались подальше от Даниэль, иначе вы пожалеете.
— Я не принимаю угрозы. — Флинн едва справлялся с охватившим его гневом.
— Даниэль и ее малыш принадлежат Роберту, я не позволю отнять у меня ни одного из них.
У Флинна возникло нехорошее предчувствие.
— Это, конечно, в некотором роде шутка?
— Мой сын не шутка. — Моника гордо расправила плечи. — Даниэль любит его, а он любит ее.
Флинн опешил.
— Ваш сын умер, — напомнил он.
Похоже, свекровь Даниэль сошла с ума.
— Как вы смеете так говорить! — закричала Моника.
Флинн нахмурился. В своем уме эта женщина или нет, но она явно психически неуравновешенна.
— Послушайте, по-моему вам нужна помощь.
— Вы должны исчезнуть из жизни Даниэль, — прошипела Моника, грозя ему пальцем. — Это вся помощь, которая нам нужна.
Нам?
Моника окинула Флинна ненавидящим взглядом.
— Каковы бы ни были ваши планы относительно Даниэль, у вас ничего не получится. Я не позволю. — Она повернулась и заспешила к своей машине, припаркованной у дороги.
Флинн подождал, пока она отъедет. Ему было тревожно. Определенно у нее с головой не все в порядке, но он предпочел бы вчерашнюю холодность нынешней ненависти.
По дороге к апартаментам Даниэль Флинн все еще чувствовал тревогу, но теперь уже больше за нее, чем за себя. Он легко мог справиться с такой, как Моника, но она психически неустойчива, и он сомневался, знает ли об этом Даниэль. Надо держать ситуацию под контролем. Хотя Флинн подозревал, что Моника не станет вредить Даниэль и ребенку. Бред Моника хотела нанести ему.
Когда Даниэль открыла дверь, Флинн на время отогнал тревожные мысли. При одном только взгляде на нее он снова почувствовал желание. Флинн не любовался ей со вчерашнего вечера, с тех пор, как держал ее в объятиях.
Чертовски сексуальная женщина! Коралловая майка волшебно сочетается с цветом кожи, а джинсовые шорты открывают безупречные загорелые ноги.
Даниэль вскинула подбородок.
— Флинн, нам надо поговорить, — сказала она, не приглашая его войти. Очевидно, она приготовилась к битве. — Не хочу, чтобы у вас создалось ложное обо мне представление из-за происшедшего вчера вечером. Надеюсь, вы не думаете, будто это приведет к чему-нибудь… Я имею в виду… — На этом месте она запнулась. — Мы оба взрослые люди, но оба потеряли контроль. Это все.
— Ну, по-моему, тут есть куча различных вариантов развития событий, — проговорил Флинн.
Нежелание Даниэль иметь с ним дело взбудоражило его чувства. У него появилось неодолимое желание сейчас же взять ее на руки и заставить изменить отношение к нему.
— Прошлый вечер был ошибкой. Я не готова к новым отношениям. У меня будет ребенок.
Губы Флинна сжались. Он не способен изменить то, что уже есть, но кое в чем он абсолютно уверен. Если бы Даниэль не была беременна, она бы сейчас лежала в его постели, и они бы снова и снова занимались любовью.
Одна только мысль об этом возбудила Флинна. Такого с ним еще никогда не было, и он знал: это вовсе не потому, что вот уже несколько месяцев у него не было женщины, причина таилась в Даниэль.
— Ты сообщила домовладельцу, что надо починить замок?
Она моргнула и на мгновение замолчала, будто осваивая перемену темы разговора, потом кивнула.
— В понедельник кто-нибудь придет.
Флинну стало приятно, что Даниэль последовала его совету хотя бы в этом деле.
— Проверь как следует, хорошо ли закрылась дверь, — сказал он, вспомнив о Монике.
Даниэль держалась холодно, хотя кровь прилила к ее щекам.
— Флинн, почему ты приехал?
Оh подумал, как ей к лицу нежный румянец, подчеркивающий красоту высоких скул.
— Вчера я не поздравил тебя с днем рождения.
От удивления Даниэль вытаращила глаза, затем пробормотала что-то похожее на благодарность. Потом на ее лице вдруг появилось жесткое выражение.
— Это ловушка?
— Никакой ловушки.
— Но ты мог, например, просто прислать цветы.
— Тогда у меня не было бы возможности шантажировать тебя, приглашая сегодня вечером пообедать со мной, — усмехнулся Флинн.
— Ч-ч-что? — Ее пальцы соскользнули с дверной ручки.
— Заеду за тобой в семь. — Он шагнул к выходу.
— Подожди!
Что-то в голосе Даниэль заставило Флинна остановиться и обернуться. У него сжалось сердце от внезапной жалости к ней.
— Флинн, я… — Она замолчала, потом неуверенно продолжила: — Нам не надо…
В нем нарастала непривычная нежность, но он решительно подавил ее.
— Даниэль, ты должна мне.
— Я говорила тебе, — Даниэль вздернула подбородок, — что верну долг и заплачу за машину.
— Я говорю о замке.
— Но ты же не починил его, — смущенно проговорила она.
— Не починил, но был близок к цели, — рассмеялся Флинн.
— Спасибо тебе за твое предложение, — Даниэль покраснела, — но, по-моему, сегодня вечером мне лучше остаться дома.
— Одной? — спросил он.
Ревность пронзила Флинна. В последнее время это случалось слишком часто и совсем ему не нравилось. Ни одна женщина прежде не заставляла его испытывать такие эмоции. Он и сейчас не собирался позволять себе подобную роскошь.
— Да.
— В семь, — коротко кинул Флинн и быстро зашагал к лифту, боясь, что Даниэль заметит его истинные чувства. — Будь готова.
Он не дождался ответа. Словно по заказу двери лифта открылись, и он вошел в кабину.
Весь день Даниэль провела в метаниях. Она злилась на Флинна, но подозревала, что под его грубой личиной скрывается доброе сердце. Роберт только один раз водил ее в день рождения обедать в ресторан. Это было еще в период ухаживаний. После того как они поженились, Моника завела негласное правило: праздничные обеды устраивать дома.
Воспоминание о прошлом изменило намерение Даниэль. Она — свободная женщина и будет делать все, что ей захочется, и ходить, куда захочется и с кем захочется. Почему она должна отказываться от обеда только из-за того, что пригласил ее Флинн Донован?
Когда в семь раздался звонок в дверь, Даниэль, нервно поправила пряди волос, выбившиеся из пучка на затылке, затем она расправила короткое черное платье, которое дополнял жакет из такой же ткани.
Даниэль распахнула дверь, и у нее перехватило дыхание. На пороге стоял Флинн, невероятно красивый в черном костюме, который выгодно подчеркивал ширину его плеч.
— Ты с каждым днем становишься все красивее, — проговорил Флинн низким хриплым голосом. Огонь, загоревшийся в его глазах, подтверждал, что он не врет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
