Сандра Мартон
Нежный хищник
Пролог
Королевство Дубаак, начало лета
Жаркое солнце щедро рассылало золотистые лучи по бледно-голубому небу. Небольшая группа мужчин неподвижно восседала на лошадях посреди бескрайней пустыни. Их взоры были обращены к всаднику немного поодаль и ястребу-тетеревятнику в колпачке, сидящему на его руке, затянутой в кожаную перчатку.
— Пора, Тарик, — мягко произнес один из всадников.
Мужчина кивнул.
— Я знаю.
Да. Действительно пора. Его отец был прав, но отчего-то ритуал отдавания последних почестей его брату оказался таким же мучительным, как похороны Шарифа.
Тарик никогда не думал, что этот старинный обычай может вызывать в нем такие сильные эмоции. Он вырос в Дубааке, но затем долго жил за границей. Он был высокообразованным, современным человеком, привыкшим к городской жизни, но этот чисто символический жест…
— Тарик?
Кивнув, мужчина поднял руку и принялся снимать путы с лап птицы. Упав на песок, крошечные бубенчики на кожаных ремешках зазвенели. Затем Тарик снял с головы птицы колпачок и отбросил его в сторону.
Впервые после долгих месяцев дрессировки ястреб был полностью свободен.
Тарик поднял глаза к небу. Его профиль был таким же величественным, как у этой гордой птицы.
— Шариф, брат мой, — хрипло произнес мужчина. — Я посылаю тебе Башашар. Пусть она парит вместе с тобой над просторами нашей родины.
Немного помедлив, он качнул рукой, и птица, расправив свои мощные крылья, поднялась в небо.
Некоторое время все молчали и не шевелились, затем султан прокашлялся.
— Ну вот и все, — сухо произнес он.
Тарик кивнул, продолжая смотреть в небо, хотя ястреб уже скрылся из виду.
— Да, отец.
— Твой брат упокоился с миром.
Неужели? Тарику хотелось бы так думать, но смерть брата была такой неожиданной, что он до сих пор никак не мог отойти от потрясения. Шариф отправился на своем самолете в очередную деловую поездку. После крушения и случившегося за этим пожара его останки удалось обнаружить лишь спустя несколько дней.
— Он был хорошим сыном, — тихо произнес султан.
Тарик кивнул.
— Он стал бы хорошим правителем для нашего народа. Теперь, когда его больше нет, мы должны внести изменения в наши планы на будущее.
Тарик стиснул зубы. Он знал — это неизбежно, но не ожидал, что подобный разговор состоится так быстро. Впрочем, откладывать его на потом тоже не было смысла.
— Я понимаю, отец.
Султан вздохнул.
— У нас мало времени, сынок.
Тарик встревоженно посмотрел на отца.
— Ты болен?
— Ну, если только старость можно назвать болезнью, — спокойно ответил султан. — Но смерть Шарифа доказывает, что нашими жизнями управляет Судьба. Теперь ты мой наследник, Тарик, и я содрогаюсь при одной лишь мысли о том, что с тобой может что-нибудь случиться.
Слова больше были не нужны.
На Тарика свалилось бремя власти, и, чтобы не оборвалась многолетняя правящая династия аль-Саифов, он должен был жениться и произвести на свет сына.
Если бы Шариф успел жениться и оставил после себя сына…
Если бы Шариф был жив, подумал Тарик и почувствовал, как на его глаза наворачиваются непрошеные слезы.
— Подумай о том, что произошло в других провинциях, где не была обеспечена преемственность власти, — сказал султан, неверно поняв причину его молчания. — Ты хотел бы этого для нашего народа?
Тарик прокашлялся.
— Нет необходимости меня убеждать, отец, — пробормотал он. — Я сделаю все, что нужно.
Султан еле заметно улыбнулся.
— Прекрасно. Поехали. Нам нужно вернуться во дворец и помянуть твоего брата.
— Езжай с остальными. Я хочу побыть один.
Немного помедлив, его отец развернул коня и знаком велел своим людям следовать за ним.
Тарик спешился и, потрепав коня по шее, снова посмотрел в небо.
— Жена, Шариф, — тихо произнес он. — Из-за тебя я вынужден искать себе жену. — Он улыбнулся. Если брат его слышит, он поймет эту шутку. Они с юности так друг над другом подшучивали. — И как мне это сделать?
Ответом ему стал порыв ветра.
— Позволить отцу и совету старейшин выбрать мне жену? Ты знаешь, кто это будет? Абра, которая заболтает меня до смерти, или Лайла, которая скоро будет весить больше меня.
Ветер снова завыл.
— Определенно мужчина имеет право сам искать себе невесту.
Конь фыркнул и топнул ногой по песку.
— Где мне ее искать, Шариф? В провинциях? В Америке? Как ты думаешь?
Впрочем, хотя его брата и не было рядом, Тарик знал, что бы он ему ответил.
«Женись на ком угодно, только не на американке».
Все женщины в Америке делились на два типа: легкомысленные пустышки, не заинтересованные в серьезных отношениях, и воинствующие феминистки.
Ни те, ни другие ему не подходили.
В женщине помимо внешней привлекательности он ценил и другие качества. Прежде всего, его избранница должна была быть всесторонне развитой личностью, способной поддержать беседу в кругах, в которых он общался, и в то же время беспрекословно подчиняться ему.
Мужчине, который однажды взойдет на престол, нужна такая женщина. По правде говоря, любому мужчине. Ему следовало искать ее здесь, среди своего народа.
Ветер снова застонал и закружил в водовороте мириады песчинок.
Тарик получил образование в Штатах, долго жил и работал там, но с этого дня его жизнь будет подчиняться традициям Дубаака, где мужчина является хозяином в доме.
Над пустыней раздался пронзительный крик. Подняв глаза, Тарик увидел кружащую высоко над ним Башашар.
Кто-нибудь сказал бы, что это знак. Не то чтобы он верил в знаки, но сейчас ему показалось, что это брат таким образом благословил его.
Конь ткнулся мордой ему в плечо. Взяв поводья, Тарик вскочил в седло.
Решено. Он останется на неделю в Дубааке. Возможно, на две, но не больше.
В конце концов, неужели в его стране нет женщин, достойных будущего правителя?
Глава первая
Нью-Йорк-Сити, два месяца спустя
Его превосходительство шейх Тарик аль-Саиф, крон-принц и наследник престола Дубаака, редко ошибался. Даже его конкуренты, пророчившие ему неудачу, когда он четыре года назад взял на себя управление нью-йоркским отделением Королевского банка Дубаака, были вынуждены признать, что под его руководством банк стал процветать.
В личной жизни он тоже редко совершал ошибки. Время от времени его очередная любовница плакала и называла его бессердечным мерзавцем, когда он ее бросал, но его вины в этом не было.
