У Шевчука немало удачных строк. «Эй, Ленинград, Петербург, Петроградище, Марсово пастбище, Зимнее кладбище, отпрыск России, на мать не похожий, бледный, худой, евроглазый прохожий» – но читаешь и мысленно прокручиваешь в голове воображаемый напористый голос автора. Так не лучше ли просто его слушать реального?
А для души я купила два томика рассказов великолепного писателя Юрия Казакова (издательства «Русский мир»). То, что Казаков пишет лучше всех, и его лишенные всякой идеологии рассказы будут жить долго, коллеги по цеху знали еще в 60-е годы. Знали – и оттирали, оттесняли писателя на обочину, где он и умер, в одиночестве, пустоте и молчании. Остались рассказы, кристаллы чистого искусства, дивная проза, которую можно пить маленькими глоточками, как доброе вино. И от нашего времени тоже кто-нибудь останется, но затрудняюсь вам сказать с уверенностью, кто именно. Точно, что не Януш Вишневский.
2009
Книги дороги как грибы
С 1 по 6 сентября на ВДНХ в павильоне № 75 проходила 23-я Московская международная книжная выставка-ярмарка.
Люблю книжки покупать – точно по грибы ходишь. Пришла с мешочком на книжную ярмарку и сразу получила заряд веселой бодрости. По эстраде расхаживал вдохновенный Эдвард Радзинский, окруженный благоговейной толпой. Про Радзинского можно сказать пушкинскими словами – «он имел одно виденье, непостижное уму». Он увидел мировую историю как сверхъестественный мелодраматический театр, где в ослепительно ярком свете расхаживали прекрасные и ужасные боги и герои. С тех пор единственный зритель этого театра, то есть Радзинский, пытается экстатическим голосом передать свои видения. Неподражаемо. По завороженным глазам слушателей было ясно, до какой степени историческая правда их не волнует и до какой тоски им нужны проповедники и пророки.
Другой подслушанный мной автор бодрости не вызвал – то была сочинительница детективов (кажется, Елена Михалкова). Она сообщила, что базового гуманитарного образования не получила и ничуть об этом не жалеет. А современной русской прозы она не читает, потому как ей становится скучно уже возле книжных полок. Я представила себе, что может сочинить необразованный человек, вдобавок не представляющий себе, на каком уровне пишут нынче образованные люди, и содрогнулась. Впрочем, ведь и невежи имеют право на собственную литературу, созданную такими же невежами. Хорошо бы об этом информировать прямо на обложке – дескать, невежи, это для вас.
«Так ли уж плохо мы живем?» – спрашивала я себя, прогуливаясь у изобильных прилавков. Книги стали лучше оформлены, не так аляповато и пестро, как раньше, причем сильно увеличился сегмент роскошных, исключительных изданий. Книги в кожаном переплете, с золотыми обрезами, книги, воспроизводящие старинные издания, имитирующие потрепанность, с чудесными древними шрифтами, – всего этого было много. Видимо, увеличилось количество потребителей, для которых чтение – дорогая причуда.
Поскольку для меня чтение – одна из основных потребностей, позвольте рассказать, что в конце концов я положила в «грибной» мешочек.
На стенде журнала «Вокруг света» я купила путеводитель и получила в подарок несколько экземпляров этого обновленного журнала. Нет, не возникает у меня ощущение, что я встретилась со старым другом – новый «Вокруг света» это все-таки очень странный гибрид. Ну не скрещивается советский научно-популярный журнал с новорусским гламуром, как слон не скрещивается с крокодилом. «Вумные» статьи чередуются со всяким хламом – и видно, как вертится меж двух огней несчастный редактор.
Удивила меня книга «Старость – это невежество Бога», где автором значилась Фаина Раневская. Неужто великая старуха с того света продолжает шутить? Да нет – это всего лишь очередной жалкий бизнес, эксплуатирующий народную любовь к актрисе: нарвали афоризмов, действительно «раневских», пересыпали это пошлыми анекдотами, которые ей приписывают. В конце ни к селу ни к городу, для нагнетания объема, всунули несколько писем известных людей, адресованных Раневской. Как говорил у Булгакова профессор Преображенский: «В печку! В печку!»
С наслаждением представляю себе, как на том свете издатели этих мерзких пирожков встретятся с разъяренной Фаиной Георгиевной…
С удовольствием приобрела книгу И. Грековой «Свежо предание». И. Грекова – псевдоним выдающегося математика Елены Вентцель, автора книги о теории вероятностей – давно покинула этот мир. В 60-е годы гремели ее повести «Дамский мастер», «На испытаниях», но, оказывается, у И. Грековой был неопубликованный роман, ждавший своего часа десятки лет. Вот судьба! Талант писателя-математика так очевиден, что до сих пор книги ее в почете, по ним снимаются фильмы (картина С. Говорухина «Благословите женщину», к примеру). «А вот нет, чтоб хоть каплю почета отдать великой женщине при жизни», – с досадой крякнула я.
Купила я и сборник публицистики реставратора Саввы Ямщикова «Когда не стало Родины моей», с грустью подумав, что симпатичнейшее лицо мастера-защитника русской культуры (он ушел из жизни в прошлом году), к сожалению, нередко искажено нетерпимостью и не в меру яростными нападками на частные лица. Гнев рвет сердце и выбивает из строя – а враги, меж тем, весело закусывают, потирая лапы. Борцам надо беречь себя, а то захлебнешься злостью и отчаянием, а делу от этого никакой пользы.
Но самое сильное впечатление произвела на меня книга К. Кунц «Совесть нацистов». За несколько провокационным названием скрывается тщательное исследование чудовищных механизмов обработки национального сознания, произведенного в Германии 1933–1939 годов. Когда от признания единственной ценности – жизни народа – пришли к необходимости массового уничтожения его врагов. Подробная, неторопливая, дотошная, с фактами, цитатами и иллюстрациями, книга профессора Оксфордского университета вызывает ужас. Видишь, как расчеловечивается целая нация под лозунгами ее же процветания и счастья и начинаешь, честно говоря, ценить свое бестолковое настоящее! Где все ж таки никакое рыло не предписывает тебе во имя блага народа иметь те, а не иные дружеские и сексуальные контакты. И не рассматривает в лупу, сколько же у тебя было предков такой-то национальности во втором поколении – двое или трое. Да, как сказал добрый немец Томас Манн (чей сборник эссе «Аристократия духа» тоже лег в мой мешочек), «несмотря на всяческое знание, просвещение, анализ, на все успехи науки о человеке, на земле всегда можно ждать чего угодно…» Вот уж правда так правда!
Замечу напоследок, что указателей, как добраться в 75-й павильон, при входе на ВДНХ не было никаких, а в самом павильоне не было никаких указателей, как добраться до туалета. В самих же туалетах не было никаких признаков бумаги.
2010
Счастье Вологды пока не в кино
С 4 по 8 июля в городе Вологде первый раз проходил фестиваль молодого независимого европейского кино «Voices».
Идея проводить кинофестиваль в знаменитом и прекрасном городе, «культурной столице русского Севера» (как гласят плакаты на улицах), хорошая и правильная.
В Вологде нет никакого распада и разложения. Улицы метены. Деревянные домишки старой Руси охраняемы и трогают душу. Губернатор Позгалев крепок и разумен. По набережной городской реки гуляют беременные женщины в изрядном количестве. Вологжане явно нацелены на устройство мирной жизни, которую, как известно, украшает именно культура, как резьба – деревянное зодчество.
Программа фестиваля «Voices» была насыщенной и разнообразной. Однако встречу русской провинции с независимым кино Европы пока что не назовешь диалогом. Скорее, вышло столкновение.
Дело в том, что независимое европейское кино давно загнало себя в безвыходную ловушку. Противополагая себя Голливуду, оно отрицает и отметает все его штампы, приемы и фокусы. Никаких зажравшихся «звезд», спецэффектов, лживой занимательности и прочей пошлятины! Все должно быть скромно, честно и человечно. Но, отметая Голливуд, независимое кино заодно отрекается и от грамотного сюжета, и от здоровой занимательности (которая принадлежит искусству изначально и не является буржуазной пошлостью!). Поэтому в большинстве независимых фильмов вообще нет развития действия. Перед нами длинная-длинная экспозиция, переходящая в развязку.
А русская провинция как раз любит хорошие добротные истории с четкой моралью. Поэтому после многих конкурсных картин вологжане выходили из зала, почесывая затылки в добротном северном недоумении.
Скажем, датская картина «Аплодисменты» посвящена проблеме, понятной всему миру – у сильно пьющей актрисы после развода отобраны двое детей, и она пытается их вернуть. Актриса Паприка Стеэн превосходна, однако ее крупные планы на полтора часа не заслоняют того факта, что история обрывается, не развившись и не закончившись. Испанский фильм «Я тоже» рассказывает о нетипичном человеке с синдромом Дауна, умном и обаятельном, который выучился в университете и хочет быть нормальным и спать с обычными женщинами. Это гуманно и трогательно, но тоже как-то на обочине зрительского интереса.
