мужчины. — Она переводит взгляд на прядь волос, которую я все еще держу, и хватает меня за руку, пытаясь разжать пальцы. — Отпусти мои волосы.
— Ты всегда знала, что в конце концов выйдешь замуж за кого-то из семьи, Милена. Так в чем же проблема?
— Ну, в этом-то и проблема — я не хотела, — бормочет она, продолжая тянуть меня за пальцы. — Я уехала из Чикаго, потому что надеялась, что мне удастся избежать этой судьбы.
Я отпускаю ее волосы и беру ее за подбородок, поднимая ее голову. Она смотрит на меня зелеными глазами, и ее дыхание слегка учащается.
— Ты не можешь убежать от «Коза Ностры», Милена, — говорю я и убираю руку.
— Нет. Наверное, не могу, — шепчет она и делает шаг назад, вырываясь из моей хватки. Снова взяв переноску, она проходит мимо меня к кровати и кладет кошку рядом с ней. — Я пойду приму душ.
Я провожаю ее взглядом, пока она не скрывается в ванной, задаваясь вопросом, правильное ли решение принял. Возможно, ирландцы не пришли бы за Миленой, и, женившись на ней, я лишь сделал ее более привлекательной мишенью. Но меня больше не устраивало наблюдать за ней издалека.
Я хотел Милену Скардони так, как никогда раньше не желал никого другого.
Выпустив кота из переноски, я плюхаюсь на кровать и гляжу в потолок. Сказать, что это катастрофа, - значит, ничего не сказать. Что же мне делать? Прожить остаток жизни здесь, с ним? Я не знаю его. Он не знает меня. Кто, черт возьми, все еще думает, что браки по расчету — это хорошая идея? Словно мы забыли пятьсот лет истории и вернулись в средневековье. Да, я облажалась. Ему не нужно было на мне жениться, чтобы доказать свою точку зрения. Он мог бы отпустить меня обратно в Чикаго, и все были бы довольны. Какого хрена он решил на мне жениться?
По прихоти, что ли? Мы даже не обменялись кольцами. Может, он хотел преподать мне урок? Нет, у него есть дела поважнее. Секс? Нет, дело не в нем, потому что я готова была заняться с ним сексом и без этого шторма. Ну, теперь ни за что не соглашусь, это точно. Может, ему скучно, и он отпустит меня, когда я ему надоем.
Я переворачиваюсь на кровати, зарываюсь лицом в подушку и стону. Он женился на мне не от скуки, и я очень сомневаюсь, что он меня отпустит. Вот черт, это по-настоящему.
Я. Замужем.
За гребаным доном Нью-Йорка.
Глава 7
Из-за небольших проблем с одним из строительных проектов я вернулся в пентхаус в девять часов вечера. Я думал, что буду волноваться, не зная, чем занимается Милена днем, но то, что она находится в моем доме, облегчает ситуацию. Проходя мимо кухни, киваю Аде, которая вынимает посуду из посудомоечной машины, и иду в свою спальню, собираясь принять душ.
Спустя полчаса, выйдя из спальни, я вижу, что Ада надевает пальто, собираясь уходить.
— Где она? — спрашиваю я.
— В своей комнате. Не выходила с тех пор, как вы ушли, мистер Аджелло.
— Вы отнесли ей обед?
— Да, но когда передавала ей лоток для кошки, тарелка стояла на тумбочке нетронутой, — говорит Ада. — Я принесла ей ужин в семь часов, но она и к нему не притронулась.
— Она ела что-нибудь с утра?
— Нет. Я предложила приготовить что-нибудь другое, но она сказала, что не собирается есть ничего, приготовленного под вашей крышей. Я убрала еду в холодильник.
Стиснув зубы, я киваю.
— Можете идти, Ада.
Я жду, пока Ада уйдет, а затем иду в комнату Милены, злой, как черт, и не знающий, как с этим справиться. Я никогда не злился. Разве что негодовал… Временами… Но когда дело касается Милены, все эмоции переходят в состояние перегрузки. Открываю дверь и вижу, что она сидит, скрестив ноги на кровати, и что-то печатает на телефоне.
— Хватит вести себя как ребенок! — рычу я, и она поднимает голову, ее глаза резко увеличиваются. — Ада оставила еду в холодильнике. Если ты что-нибудь не съешь, я, мать твою, накормлю тебя насильно!
Милена моргает, все еще глядя на меня, и тут меня осеняет. Черт. Я так разозлился, что совсем забыл. Милена скользит взглядом по моим плечам, рукам и костылям. Затем опускает взгляд ниже, пока не доходит до моей левой ноги... где штанина завязана узлом чуть ниже колена. Я совсем забыл, что никогда не рассказывал ей о своей ноге. Она снова переводит взгляд на мое лицо, и я готовлюсь к ее реакции и, если увижу на ее лице хоть капельку жалости, разгромлю комнату.
Милена соскальзывает с кровати, подходит и встает передо мной, слегка вздернув подбородок.
— Я бы хотела посмотреть на твою попытку, Сальваторе. — Она приподнимает бровь и захлопывает дверь.
Я стою, глядя на дверь, которая чуть не ударила меня по носу, и чувствую, как уголки моих губ слегка подергиваются вверх.
Я возвращаюсь к кровати и сажусь на край, пытаясь собраться с мыслями. Мне и в голову не приходило, что у него могла быть ампутирована часть ноги.
Имя Сальваторе Аджелло всегда на слуху, когда перемывают косточки. Пусть даже лишь несколько членов нашей семьи встречались с ним, люди любят о нем судачить. Скорее всего, потому что о нем мало что известно. Он не ходит на публичные мероприятия, и нигде нет его фотографий. Его заместитель, Артуро, выполняет роль «лица» нью-йоркской преступной семьи. Когда кому-то нужно связаться с нью-йоркской «Коза Ностра», звонят Артуро. И никогда — дону.
Случись недавно авария, повлекшая за собой столь серьезные травмы, кто-нибудь обязательно бы об этом узнал. Слухи
