«Посмотри, какие башмачки!..»
Посмотри, какие башмачки!Как удобно в них ходить и ловко!Высоки и тонки каблучки!Разве же не славная обновка?
Чтоб совсем была нарядна яИ тебе понравилась, дружочек,Набери цветочков у ручья,Подари мне свеженький веночек.
А когда журчащий ручеёкПеред нами на дорогу прянет,Башмачки сниму я, а венокСохраню, пока он не завянет.
«Ах, лягушки по дорожке…»
Ах, лягушки по дорожкеСкачут, вытянувши ножки.Как пастушке с ними быть?Как бежать под влажной мглою,Чтобы голою ногоюНа лягушку не ступить?
Хоть лягушки ей не жалко, –Ведь лягушка – не фиалка, –Но, услышав скользкий хрустИ упав неосторожно,Расцарапать руки можноО песок или о куст.
Сердце милую торопит,И в мечтах боязни топит,И вперёд её влечёт.Пусть лягушки по дорожкеСкачут, вытянувши ножки, –Милый друг у речки ждёт.
«Погляди на незабудки…»
Погляди на незабудки,Милый друг, и не забудьНежной песни, звучной дудки,Вздохов, нам теснивших грудь.
Не забудь, как безмятежноУлыбался нам Апрель,Как зарёй запела нежноВ первый раз твоя свирель.
Не забудь о сказках новых,Что нашёптывал нам Май,И от уст моих вишнёвыхАлых уст не отнимай.
И, когда на дно оврагаУбежишь от зноя ты,Где накопленная влагаПоит травы и цветы,
Там зашепчут незабудки:«Не забудь её любви!»Ты тростник для новой дудки,Подзывать меня, сорви.
«Лизу милый друг спросил…»
Лизу милый друг спросил:«Лиза, не было ль оплошки?Не сеньор ли проходилПо песочной той дорожке?Не сеньор ли подарилИ цепочку, и серёжки?»
Говорит она: «Колен,Мой ревнивец, как не стыдно!Отдала я сердце в плен,Да ошиблася я, видно.Ты приносишь мне взаменТо, что слышать мне обидно.
Ревность друга победитьЗнаю я простое средство.Уж скажу я, так и быть:Старой бабушки наследствоНе даёт мне мать носить.Это, видишь ли, кокетство.
И надела я тайкомИ цепочку, и серёжки,Чтоб с тобой, моим дружком,По песочной той дорожкеТихим, тёплым вечеркомПрогуляться без оплошки.
Не люблю сеньоров я,Их подарков мне не надо.Рвать цветочки у ручья,Днём пасти отцово стадо,Ночью слушать соловья, –Вот и вся моя отрада.
На твоих кудрях венок,У тебя сияют взоры,Твой пленительный рожокБудит в рощах птичьи хоры,Я люблю тебя, дружок, –Так на что мне все сеньоры!»
«За кустами шорох слышен…»
За кустами шорох слышен.Вышел на берег сеньор.Губы Лизы краше вишен,Дня светлее Лизин взор.
Поклонилась Лиза низкоИ, потупившись, молчит,А сеньор подходит близкоИ пастушке говорит:
«Вижу я, стоит здесь лодка.Ты умеешь ли гребсти?Можешь в лодочке, красотка,Ты меня перевезти?» –
«С позволенья вашей чести,Я гребсти обучена».И в ладью садятся вместе,Он к рулю, к веслу она.
«Хороша, скажу без лести.Как зовут тебя, мой свет?» –«С позволенья вашей чести,Имя мне – Елизабет». –
«Имя славное, без лести.Кем же взято сердце в плен?» –«С позволенья вашей чести,Милый мой – пастух Колен». –
«Где же он? Ушёл к невесте?Знать, ему ты не нужна». –«С позволенья вашей чести,Я – Коленова жена».
Стукнул он о дно ботфортом,Слышно звякание шпор.Наклонившися над бортом,Призадумался сеньор.
«С позволенья вашей чести,Я осмелюся спросить,Мы причалим в этом месте.Или дальше надо плыть?» –
«Погулять с тобой приятно,Но уж вижу – ты верна,Так вези ж меня обратноТы, Коленова жена».
И, прощаяся, лобзаетЛизу прямо в губы он,И, смеяся, опускаетЗа её корсаж дублон.
«Тирсис под сенью ив…»
Тирсис под сенью ив Мечтает о Нанетте, И, голову склонив, Выводит на мюзетте:«Любовью я, – тра, та, там, та, – томлюсь,К могиле я, – тра, та, там, та, – клонюсь».
И эхо меж кустов, Внимая воплям горя. Не изменяет слов, Напевам томным вторя:«Любовью я, – тра, та, там, та, – томлюсь,К могиле я, – тра, та, там, та, – клонюсь».
И верный пёс у ног Чувствителен к напасти, И вторит, сколько мог Усвоить грубой пасти:«Любовью я, – тра, та, там, та, – томлюсь,К могиле я, – тра, та, там, та, – клонюсь».
Овечки собрались, – Ах, нежные сердечки! – И вторить принялись, Как могут петь овечки:«Любовью я, – тра, та, там, та, – томлюсь,К могиле я, – тра, та, там, та, – клонюсь».
Едва от грусти жив Тирсис. Где ты, Нанетта? Внимайте, кущи ив! Играй, взывай, мюзетта:«Любовью я, – тра, та, там, та, – томлюсь,К могиле я, – тра, та, там, та, – клонюсь».
Костёр дорожный
Внешний круг
Царица Левкой
Левкой благоухала нежноПод стрекотание стрекозИ улыбалась безмятежноДыханию усталых роз.
И всё, что вкруг неё дышало,Вкушая сладостный покой,Хвалой согласною венчалоБлагоуханную Левкой.
И уж не ты, о роза мая,Тогда царицею была,Когда, зарницами пылая,С востока поднималась мгла.
Пускай пылающие боиЗатмят высокую лазурь,Но в безмятежности ЛевкоиПобеда над безумством бурь.
Перекрёсток
Не знаю почему, опять влечёт меня На тот же перекрёсток.Иду задумчиво, и шум разгульный дня Мне скучен так и жёсток.
Потрясена душа стремительной тоской, Тревогой суетливой,И, как зловещий гром, грохочет надо мной Шум гулкий и гулливый.
Несётся предо мной, как зыбкая волна, Толпа, толпу сменяя,Тревожа душу мне, но обаянье сна От сердца не сгоняя.
Очарователь сон потупленный мой взор Волшебствами туманит,И душу манит в даль, в пленительный простор, И сердце сладко ранит.
Но что мне грезится и что меня томит, Рождаясь, умирает, –С безбрежной вечностью печальный сон мой слит, А жизнь его не знает.
И вот очнулся я и вижу, что стою На месте первой встречи,Стараюсь выразить всю грусть, всю скорбь мою, Кипят на сердце речи, –
Но нет её нигде, и я стою один В растерянности странной,Как будто не пришёл мой жданный властелин Иль спутник постоянный.
Как звезда
Видишь, милое дитя,Как звезда горит над нами,Между мелких звёзд блестяРазноцветными огнями?
Пусть бы жизнь твоя была,Как звезда небес далёких,Разноцветна и светлаСветом радостей высоких,
И осталась бы чиста,Как звезда, краса ночная,Гордых мыслей красота,Не тускнея, не сгорая.
Дачные мальчики
