Птицы облепили советника живым шевелящимся ковром. Молча и деловито они присаживались на Эрмина, так что не осталось свободных мест. А потом те, кто не успел к живому насесту, закружились над его головой облаком, незаметным в темноте для простых людей.
– Я тебя найду, – шепнул граф одними губами и открыл глаза.
Желтые птичьи глаза с черным росчерком зрачков.
* * *
Утренние лучи весеннего солнца коснулись лица Сигмона, и он недовольно прищурил покрасневшие глаза. Всю ночь Ворон мчался по лесной дороге, пытаясь настигнуть убегающего вампира. Тан чуял: упырь недалеко. Они почти нагнали его, потому что не останавливались передохнуть уже целые сутки. Вампиру приходилось трудно – хоть он и выехал раньше, но днем ему нужно было прятаться от солнца. Сигмон рассчитывал вскоре его нагнать. Что он и сделал. Почти.
К утру даже неутомимый Ворон устал, да и сам тан едва держался в седле. Мерное покачивание усыпляло, и Сигмон знал, что ему нужно отдохнуть: – сейчас, если он и нагонит юнца, то будет не в лучшей форме для драки. Но у него есть фора – целый день. Кровососу придется спрятаться от солнца, и тан надеялся отоспаться и дать отдохнуть коню, чтобы вечером снова броситься в погоню и наконец догнать наглого кровососа.
Сигмон чуял его след: ощущал его всей кожей, как легкое покалывание, чувствовал едва ощутимый привкус падали во рту. Вампир близко, в этом нет сомнений – след так силен, что кажется, вот он, рядом, только руку протяни. Но где спрятался? Не на обочине же?
Тракт, уходящий на юг, раздвоился. В сторону уходила большая лесная просека с накатанной тележной колеей. Сигмон тронул поводья и Ворон остановился на развилке. Втянув носом свежий утренний воздух, тан почувствовал знакомые запахи: дым, животные, нагретый весенним солнцем металл. Сколько раз он стоял вот так, на распутье, и решал, что ему делать? Уже и со счета сбился... Вся жизнь – дороги и маята, где одна тропа похожа на другую как две капли воды. Но в этих местах он бывал, это точно. И тут Сигмон вспомнил...
Это поворот на Сагем – маленький приграничный городишко, где так давно, кажется, в прошлой жизни, он повстречал Ронэлорэна. Тогда обозленные горожане собирались вздернуть полуэльфа за грехи самого тана, но Сигмон вытащил его из петли. И не раз о том жалел: Рон оказался замечательным товарищем, вот только болтливым, как десяток городских кумушек. И все же Сигмону он нравился. Алхимик обладал удивительным даром – стоило ему бросить пару глупых и смешных слов, как любая беда становилась не такой уж страшной. В любой безнадежной ситуации он находил светлые стороны, а его картинные стенания заставляли Сигмона по иному взглянуть на свои собственные. И еще Рон всегда был готов прикрыть его спину. В то время как все считали Сигмона чудовищем, даже он сам, именно алхимик попытался убедить его в том, что тан все еще человек. И потому Сигмону становилось не по себе, когда он вспоминал, как они расстались. Вышло нехорошо, – Сигмон просто бросил его и умчался в одиночестве на юг, чтобы скрыться от людей, уйти прочь от этого мира. А Рон остался один, у сгоревшего имения ла Тойя – без коня, денег и спутника.
Тан нахмурился. Неприятное воспоминание. Он знал, что Рон обиделся на него, и было за что. Надо было хотя бы попрощаться с полуэльфом, а потом отправить ему весточку. Но он так и не сделал этого. О том, что Рон все-таки заходил к барону Нотхейму, как раз тогда, когда Сигмон прятался на горе и планировал свою фальшивую смерть, тан узнал слишком поздно. А потом уже и не знал, где искать Ронэлорэна. Арли говорила, что алхимик пришел в Дарелен, а потом двинулся дальше на восток. Где его нынче носит? Может, опять хрипит в петле где-нибудь на границах Ривастана, а вокруг ревет алчущая крови толпа?
Сигмон покачал головой. Нет. Прочь воспоминания. Это прошлое, и его не изменить. Нужно думать о будущем, о том, что впереди. О том, что еще зависит от тебя, о том, что ты в силах сделать.
Ворон возмущенно фыркнул, отзываясь на тычок каблуками, и свернул на просеку – к Сагему.
Желание хорошенько вымыться и отоспаться перевесило жажду мести. Сигмон решил остановиться в городе, несмотря на воспоминания о дурном приеме, оказанном ему в прошлый раз. К тому же запах упыря вел именно в этот городок. Пожалуй, лучшего убежища на день и придумать нельзя – забьется в темный уголок подвала или чердака и спокойно дождется темноты. Тан подумал, что кровосос, возможно, решит поохотиться в Сагеме, и крепче сжал поводья. На этот раз он не должен опоздать. Он больше не допустит смертей.
Солнце неумолимо ползло вверх, припекая все сильнее. Когда впереди показались первые бревенчатые дома, утро уже грозило обернуться днем. Время брало свое – с каждым рассветом становилось все теплее, и весна, похоже, должна была выдаться на редкость теплой. Сигмон знал: для него она станет по-настоящему жаркой, и вовсе не по причине хорошей погоды. Он должен найти Арли. Обязательно. Сейчас или никогда. Потому что пройдет еще несколько месяцев, и станет слишком поздно для разговоров.
Проезжая между двумя домами, огороженными высокими деревянными заборами из гладко оструганных досок, Сигмон опасливо оглянулся. Нет, никто не показывал на него пальцем. Людей и вовсе не видно, хоть утро на исходе. Поправив верную дубинку, подвешенную к поясу на манер меча, тан подумал: узнают ли его в Сагеме? Нет, вряд ли. В прошлый раз он выглядел нищим оборванцем, явившимся в город среди ночи. Голодный и уставший, он немногим отличался от бродяг, что странствуют по дорогам королевства, питаясь подаяниями сердобольных граждан. Он был беглецом, едва ускользнувшим из темницы, боялся каждого шороха, шарахался от любого подозрительного куста и старался не попадаться на глаза стражникам. Теперь же... Теперь все по-другому. Он – уверенный в себе охотник на вампиров, прошедший огонь и воду, у него есть верный конь, а в кошельке звенят деньги. Пусть их немного, но они заработаны честным трудом. В нем не осталось ничего от того затравленного паренька с чужой кожей, который полтора года назад тайком пробрался в Сагем. Теперь он настоящее чудовище, а его руки по локоть в крови. И тот, кто встречал его взгляд, догадывался об этом. Сразу. И первым отводил глаза.
Добравшись до первого перекрестка, Сигмон остановил Ворона, пытаясь припомнить, где в городе ближайшая таверна или постоялый двор. В прошлый раз он не заходил в центр Сагема – таился на окраинах. А теперь и не вспомнить, что у них где. А хотелось бы. Желудок настойчиво бормотал о том, что пора бы отведать что-нибудь посущественней запахов весеннего утра. Сигмон привычно втянул носом запахи города. И замер. Приподнялся на стременах и снова принюхался.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
